Бледный всадник - Бернард Корнуэлл
Шрифт:
Интервал:
Наступила тишина, потому что вопрос был абсурдным. Потом Эгвин расправил плечи и браво ответил:
— Хватит с лихвой.
Эльсвит одарила его улыбкой.
— И как ты предполагаешь это сделать? — поинтересовался Альфред.
— Возьму всех до последнего людей, какие у нас есть, мой господин, всех, способных сражаться, и нападу на датчан. Вот и все!
Беокка отложил перо: не хватало еще тратить и без того скудный запас чернил, чтобы записывать подобную ерунду.
Альфред посмотрел на меня.
— Это возможно, Утред?
— Они увидят наше приближение, — заметил я, — и приготовятся.
— Марш в глубь страны начнется с холмов! — заявил Эгвин.
И снова Альфред посмотрел на меня.
— Это оставит Этелингаэг без защиты, — сказал я, — и займет по крайней мере три дня. Под конец наши люди будут замерзшими, голодными и усталыми. Датчане заметят наше приближение, как только мы выйдем из-за холмов, и это даст им время надеть доспехи и вооружиться. Причем учти: только в самом лучшем случае нас будет столько же, сколько и врагов. А в худшем? — Я бессильно пожал плечами. — Спустя всего три или четыре дня остальные воины Свейна могли вернуться, и тогда наши семьдесят или восемьдесят человек окажутся лицом к лицу с целой ордой.
— Ну и как же нам тогда их победить? — спросил Альфред.
— Мы уничтожим их суда, — сказал я.
— Продолжай.
— Без судов датчане не смогут подняться вверх по рекам. И волей-неволей останутся на суше.
Альфред кивнул. Беокка снова стал царапать пером.
— И как же ты уничтожишь их суда? — поинтересовался король.
Этого я пока и сам не знал. Мы могли бы взять семьдесят человек и отправиться сразиться с семьюдесятью вражескими воинами, но в конце боя, даже если мы победим, нас самих останется всего двадцать, да и то, если еще повезет. Эти двадцать человек, конечно, могли бы сжечь суда, но я сомневался, что мы сумеем протянуть так долго. У Синуита собралось множество датских женщин, и, если дело дойдет до битвы, они придут на помощь своим мужчинам — тогда мы, скорее всего, потерпим поражение.
— Огонь, — с энтузиазмом сказал Эгвин. — Надо привезти на плоскодонках огонь и метать его через реку!
— Там есть воины, сторожащие корабли, — устало произнес я. — Они будут метать копья и топоры, стрелять из луков. Если тебе повезет, ты, может быть, и подожжешь одно судно. Но не больше.
— Пойти ночью, — предложил Эгвин.
— Луна сейчас почти полная, — возразил я. — И они увидят, как мы плывем. А если луна скроется за облаками, мы не увидим их флота.
— Тогда как же ты это сделаешь? — снова спросил Альфред.
— Бог пошлет небесный огонь, — заявил епископ Алевольд.
Никто на это не ответил. Альфред встал. И мы все тоже поднялись. Потом король указал на меня.
— Ты уничтожишь флот Свейна, — велел он, — и утром я узнаю, как именно ты собираешься это сделать. Если тебе это не удастся, тогда ты, — указал он на Эгвина, — отправишься в Дефнаскир, найдешь там олдермена Одду, велишь ему привести свои войска к устью реки и сделать эту работу за нас.
— Да, мой господин, — ответил Эгвин.
— До свидания, — холодно бросил мне Альфред и вышел.
Я рассердился. Он как раз этого и хотел — чтобы я рассердился.
Вместе с Леофриком я отправился в недавно возведенную крепость и принялся пристально смотреть через болота туда, где над Сэферном висели облака.
— Ну и как мы, по-твоему, сожжем двадцать четыре корабля? — спросил я.
— Бог пошлет огонь с небес, — ответил Леофрик. — А как же иначе?
— Я бы предпочел, чтобы Он послал нам тысячу воинов.
— Альфред не обратится за помощью к Одде. Он сказал это только для того, чтобы тебя разозлить.
— Он прав, верно? — нехотя спросил я. — Мы должны избавиться от Свейна.
— Интересно, каким образом?
Я посмотрел на поваленные деревья, из которых покойный Хасвольд соорудил запруду. Вместо того чтобы струиться вниз, вода теперь шла вверх по реке, потому что прилив был в полном разгаре, и рябь бежала от спутанных ветвей на запад.
— Помню, в детстве мне рассказывали одну легенду, — начал я. Потом помедлил, пытаясь вспомнить эту историю, которую, скорее всего, слышал от Беокки. — Христианский бог заставил воды моря расступиться, вроде так?
— А, это легенда про Моисея, — заметил Леофрик.
— А потом они сомкнулись обратно, и преследовавшие его враги утонули.
— Ловко придумано, — одобрил Леофрик.
— Вот мы это и сделаем.
— Но как?
Однако я ничего не объяснил другу, а вместо этого позвал жителей болота и поговорил с ними. К ночи у меня уже имелся план, а поскольку он был взят из Священного Писария, Альфред охотно его одобрил.
На подготовку у меня ушел целый день. Пришлось собрать достаточно плоскодонок, чтобы перевезти сорок человек, а еще мне понадобился Эофер, тот самый лучник-простак. Ну и морока с ним была, скажу я вам: этот верзила долго не понимал, что мне от него надо, и что-то бормотал с перепуганным видом, но потом девочка лет десяти или одиннадцати взяла Эофера за руку и объяснила, что он должен пойти с нами на охоту.
— Он тебе доверяет? — спросил я девчушку.
— Это мой дядя, — пояснила она.
Эофер взял племянницу за руку и заметно успокоился.
— И он сделает то, что ты ему скажешь?
Девочка кивнула, ее маленькое личико было серьезным. Я попросил малышку пойти с нами, чтобы у нас не возникло осложнений с ее дядей.
Мы вышли перед рассветом. Мы — это двадцать обитателей болота, искусных в управлении лодками, двадцать воинов, лучник-простак, его маленькая племянница и Исеулт. Альфред, конечно, не хотел брать с собой женщин, но я проигнорировал его возражения, и он не стал спорить. Проводив нас, король отправился в церковь Этелингаэга, которая теперь могла похвастаться недавно сделанным крестом из ольхи, прибитым к коньку крыши.
Над крестом низко в небе висела полная луна. Она была призрачно-бледной, а едва встало солнце, побледнела еще больше, но, когда десять плоскодонок поплыли вниз по реке, я смотрел на нее и возносил молчаливую молитву Ходеру, потому что именно луна и должна была даровать нам победу. Сегодня, впервые с того времени, как Гутрум напал на нас зимним утром, саксы наносили ему ответный удар.
Перед тем как Педредан впадает в море, он делает громадный крюк через болото: изгиб представляет собой почти три четверти круга. На его внутреннем берегу, на небольшой возвышенности, стоит крошечное поселение — всего полдюжины хибарок на сваях. Поселение называется Палфлеот, что означает «место с кольями», потому что жившие здесь раньше люди ставили в ближайших ручьях ловушки с кольями на угрей и на рыбу. Но датчане прогнали их и сожгли их дома, поэтому в Палфлеоте сейчас не было ничего, кроме обожженных свай и почерневшей грязи.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!