Прятки - Диксон Уиллоу

и бросает его в будку. Магазин отскакивает от двери и с грохотом падает на землю перед ней. — Он забыл свои патроны, — говорит он брату.

— Да, — отвечает другой близнец, но его взгляд не направлен на брата. Он смотрит на меня.

Я замираю, кажется, в десятый раз за последние несколько минут, мои глаза прикованы к его глазам, сердце начинает колотиться в груди, а в ушах раздается странный звон.

Джейс и Джекс Хоторн так же печально известны, как Киллиан, и они двое из самых красивых людей, которых я когда-либо видел в реальной жизни. Я ни разу не разговаривал ни с одним из них, даже не был с ними в одной комнате, но я видел их на территории кампуса, и те несколько взглядов издалека не отражали их красоту.

У близнецов густые темные волосы, длинные на макушке и короткие по бокам, и невероятные серебристо-серые глаза. Как будто этого было недостаточно, у них еще и телосложение моделей с обложек журналов, шелковистая кожа и самая идеальная костная структура, которую я когда-либо видел.

Я смотрю на него с волнением подростка, переживающего повторный период полового созревания, а мое лицо пылает румянцем, который, скорее всего, делает меня похожим на шокированный помидор.

Уголки его губ поднимаются в ухмылке, от которой у меня переворачивается желудок и которая определенно не помогает моему пятнистому помидорному облику, поскольку мое лицо горит еще сильнее.

— Ты в порядке? — спрашивает парень передо мной, поворачиваясь, и я вижу его лицо впервые с тех пор, как все это началось.

Это Феликс, парень, которому я помогал, когда Джейкоб пытался его убить.

Я смотрю на него как идиот, открывая и закрывая рот несколько раз, пытаясь что-то сказать, но не имея представления, что именно.

Киллиан обнимает Феликса за плечо и прижимает его к себе. Феликс тает в его объятиях и властно обнимает Киллиана за талию.

Я несколько раз моргаю, мой мозг наконец-то приходит в себя, и я несколько секунд смотрю на них.

Киллиан и Феликс — сводные братья, и в кампусе ни для кого не секрет, что они не любят друг друга. Это изменилось, и теперь они вместе?

— Ты в порядке? — снова спрашивает Феликс, с беспокойством смотря на меня.

— Да, — хриплю я. — Извини. Спасибо. То есть, все нормально?

Я закрываю рот, чтобы перестать заикаться как идиот.

— Ты уверен? — спрашивает близнец, у которого теперь карман полный пуль. — Ты выглядишь так, как будто сейчас упадешь.

— Пойдем, — Феликс машет мне рукой, чтобы я следовал за ним, и оттаскивает Киллиана от ворот.

Я спотыкаюсь, следуя за ними, и пытаюсь снова соединить мозг и рот.

— Ты в порядке? — спрашивает другой близнец.

Я понятия не имею, кто из них Джейс, а кто Джекс, и не могу удержаться от того, чтобы несколько раз посмотреть на них.

Они настолько похожи, насколько только могут быть похожи два человека, но при этом каким-то образом выглядят по-разному. У одного из них волосы зачесаны набок, а у другого — назад. Оба одеты в джинсы и черные толстовки с капюшоном, и даже то, как они стоят и держатся, одинаково. Но самое большое и единственное различие, которое я вижу между ними, — это их глаза.

Не форма или цвет, а сам взгляд.

Тот, кто обезвредил охранника, имеет самый интенсивный взгляд, который я когда-либо видел, но он не враждебен и не угрожающий. Он наблюдательный и расчетливый, и в нем есть несомненная интеллигентность.

Глаза другого близнеца не менее интенсивны, но в них есть дикая, хаотичная энергия, которая также интеллектуальна и расчетлива, как и у его брата.

Также странно, что каждый раз, когда мой взгляд падает на близнеца, обезвредившего охранника, в моем животе взрывается стая бабочек, но, когда я смотрю на другого близнеца, я испытываю только любопытство и легкое благоговение перед его чертовски красивой внешностью.

Как это возможно, если они самые идентичные люди, которых я когда-либо видел? Как один из них может заставить меня чувствовать себя неловким ботаником, который никогда раньше не разговаривал с красавчиком, а другой — просто одним из десятков?

— Да, — с опозданием выдавливаю я. — Хорошо. Спасибо.

— Ты уверен? — спрашивает Феликс, бросая на меня сочувственный взгляд. — Это было безумие. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то из них направлял оружие на студента.

— Брат явно новичок, — говорит близнец, который не вызывает у меня дрожь в животе. — Иначе он бы знал, что этот маленький трюк приведет его к безработице. — Он поднимает свой телефон. — У меня есть несколько хороших снимков, на которых он размахивает своим удлинителем пениса. Он вот-вот поймёт, что значит «шутить с огнём».

— Что ты, черт возьми, сделал, чтобы он так взбесился? — прямо спрашивает меня Киллиан.

— Ничего? — Я пожимаю плечами, как могу, с кучей книг, которые все еще держу под мышкой. — Я остановился, чтобы ответить на сообщение, и не заметил, что оказался перед воротами. — Я показываю ему свой телефон, как будто это каким-то образом доказывает мои слова. — А потом я уже вижу, как он кричит на меня, чтобы я достал удостоверение личности, а потом кричит и говорит, чтобы я не двигался.

У меня пересыхает во рту, когда близнец, который заставляет мое сердце биться чаще, встает между мной и Киллианом.

Он так близко, что наши руки соприкасаются, и я чувствую это прикосновение в самых потаенных уголках своего тела сквозь ткань рукава.

— Как я могу достать удостоверение, если я не могу двигаться? — бормочу я, пока нотки пряного одеколона щекочут мой нос, затуманивая мысли. — Я не двигался, но он кричал: «Удостоверение, сейчас же!», а я не мог его достать, но он направил на меня автомат и приказал мне не двигаться, но в то же время двигаться.

Я закрываю рот, чувствуя, как щеки снова краснеют.

Обычно я испытываю трудности с общением с новыми людьми и едва могу вымолвить слово, но в присутствии людей, которые мне нравятся, я превращаюсь в заикающуюся развалину и с трудом могу замолчать.

Все мужчины вокруг меня потрясающе красивы, но близнец с интенсивным взглядом каким-то образом превосходит даже своего брата, и я не могу перестать ерзать, когда он изучает меня своим интенсивным взглядом, который действительно должен сопровождаться предупреждающей надписью.

— Я все еще не могу в это поверить, — Феликс качает головой. — Все это потому, что ты на несколько секунд остановился перед воротами?

— Я верю, — говорит Киллиан. — Это не первый раз, когда один из охранников Белмонта так сорвался, но прошло уже довольно много