Черный рассвет - Сергей Москвин

В полевой форме Синявский больше походил не на офицера вооруженных сил, а на дачника-пенсионера, использующего армейский камуфляж для работы в саду. Невысокого роста, полноватый, с округлым выпирающим животиком, да еще с блестящей широкой лысиной, которую он даже не потрудился прикрыть форменной кепкой. Тем не менее, в отличие от Нади, он нисколько не стеснялся своего внешнего вида. Возможно, потому, что в этой облысевшей голове скрывался мозг доктора медицинских наук, настоящего профессионала своего дела. А может быть, потому, что Синявский вообще не придавал значения подобным условностям. Он спокойного выслушал рапорт Мещерина, пожал ему руку и просто сказал:

– Располагайтесь. Лагерь в полном вашем распоряжении. Если появятся какие-нибудь вопросы, обращайтесь ко мне или к моему заместителю майору Волкову.

Услышав свою фамилию, Волков приблизился к Синявскому и встал рядом с ним, повернувшись лицом к разведчикам. Со стороны это выглядело так, будто он хочет представиться им. Но Надя была уверена: зам вышел перед строем, чтобы показать прибывшим свое начальственное положение. В лаборатории Волкова неофициально называли замом по хозчасти или просто завхозом. Он действительно мог достать нужное оборудование, умело составить заявку на необходимые материалы, в полевых условиях обеспечивал контакты с местными властями, как военными, так и гражданскими. Ему вполне подошла бы какая-нибудь административно-хозяйственная должность, но Волков метил, как минимум, на место начальника лаборатории. Синявскому, кстати, зимой сорок пять, вспомнила Надя. Это предельный возраст для действующего подполковника, и его вполне могут отправить на пенсию. И Петр ничего не сможет сделать: подполковник для начальника лаборатории – предельный потолок. А кадровики в тонкости вдаваться не будут. Им не важно, что Синявский блестящий ученый и доктор наук. Достиг пенсионного возраста – уходи в отставку, несмотря на все твои предыдущие заслуги. Так что вполне может получиться, что с Синявским они работают последний год. Если место начальника лаборатории освободится, то Волков своими интригами вполне может занять его. Надя с ужасом подумала, как будет она работать под началом Волкова, но тут же успокоила себя. Пока Петр руководит Центром, он не допустит, чтобы биолабораторию отдали под команду администратора.

– …Идемте, я покажу вам наше расположение. – Это Волков по привычке взял на себя командование прибывшим пополнением, оттеснив Синявского. Пусть покомандует, раз ему так хочется. Не на тех напал. На Мещерина и его бойцов где залезешь, там и слезешь.

Не успели построившиеся разведчики разойтись, как Синявский уже направился к Надежде.

– Ну, здравствуйте, Надя! – он раскинул руки, словно собирался обнять ее, но ограничился обычным рукопожатием. – Вы не представляете, как я рад вас видеть. Говорите сразу: привезли что-нибудь интересное?

– Увы, Дмитрий Романович, – Надя виновато развела руками. – В наших архивах ничего нет. Случай совершенно нетипичный. А что, Петр Леонидович вам разве не сообщил?

– Да, случай нетипичный, – согласился Синявский. Ее вопрос он как будто не услышал. – Вот развернули лагерь, сидим тут уже три дня и не знаем, за что браться. Я грешным делом надеялся, может, вы подкинете какую-нибудь мысль. Признайтесь, Надя, нет никакой идеи?

Надежда растерялась.

– Я вообще-то думала, что у вас полным ходом идут исследования.

Подполковник хмыкнул.

– А что исследовать, Надя?! – Ему пришлось кричать, чтобы преодолеть шум двигателя взлетающего вертолета. – Для исследований нужны образцы тканей зараженных животных, а у нас нет ни самих животных, ни даже их жертв. Только свидетельства очевидцев. Но на одних свидетельствах теории не построишь. Разве что потребовать эксгумацию тел погибших, но это уже по части прокуратуры.

– Подождите, но ведь областное управление охотхозяйства еще неделю назад распорядилось провести отстрел больных животных… – Надежда тоже вынуждена была повысить голос. К счастью, вертолет МЧС, на котором она прилетела вместе с группой боевого охранения, уже поднялся в воздух и через несколько секунд скрылся за деревьями. – И со службой эпидемнадзора все согласовано. У меня и копия постановления есть. Почему же на санэпидемстанции вам не выдают трупы животных?

– Потому что их нет! – воскликнул Синявский. – Нет никаких трупов, кроме электромонтера и несчастной девочки, которые давно в земле. В охотхозяйстве постановили провести отстрел больных животных. А что толку? За те деньги, которые выделил район на это дело, промысловики охотиться отказываются. Один или два человека вроде бы согласились, но когда они еще кого-то подстрелят?

Надя погрустнела. Действительно, зачем было разворачивать полевую лабораторию, если нет материала для исследований?

– А пробы воды и воздуха? – неуверенно спросила она.

– Берем каждый день. И воды, и воздуха, и даже почвы. Все в норме.

– Ой! Я же видела пожар, когда летела сюда! – внезапно вспомнила Надя. – Там, за лесом, огромное облако стелющегося дыма.

Она махнула рукой, указав направление. Но Синявский только поморщился в ответ.

– Это не пожар, Надюша. Туман. И как раз в том районе, где ведутся поиски пропавших спасателей и иркутских журналистов.

– Обыкновенный туман? – переспросила Надя. Она никак не ожидала, что поднимающиеся над тайгой косматые клубы окажутся обычным туманом.

– Не такой уж он обыкновенный, – покачал головой Синявский. – По словам эмчеэсников, держится на одном месте уже вторую неделю и не рассеивается ни днем, ни ночью. Между прочим, довольно редкое природное явление. Я, например, о таком стойком тумане никогда не слышал.

– А не может он быть как-то связан с падением метеорита? – спросила Надя и тут же пожалела о своем вопросе. Слишком не научно выглядело такое предположение.

Но Синявский отнесся к ее словам совершенно серьезно.

– Кто знает, Надя. Кто знает.

* * *

Открыв ящик с сигнальными минами, Звон рассовал по карманам разгрузки полдюжины сигнальных патронов.

– Смотри нас не подорви! – крикнул ему Мартюш, крепящий вместе с Серым с помощью растяжек только что поставленную палатку.

– А вы не лезьте куда попало, – невозмутимо ответил Звон и неторопливо зашагал к опушке.

Когда Звона не поджимало время, он работал очень медленно, делом доказывая, что сапер ошибается только один раз. Зато приготовленные Звоном «сюрпризы» практически невозможно было обнаружить. Денис вспомнил недавний случай, когда на полигоне он два часа искал установленную Звоном мину – не нашел, а когда сунулся вперед, в небо с противным свистом взлетела сигнальная ракета. Причем Звон потом, уже после «разбора полетов», так и не признался, где он спрятал свою сигналку. Он называл это «вьетнамской системой». Где-то вычитал, что во время войны с америкосами вьетнамские партизаны могли несколько дней ползать по какому-нибудь аэродрому или военной базе, минируя ее. Ползать на глазах часовых через минные поля и проволочные заграждения, а те их в упор не замечали! Звон вообще любил травить разные байки, за что и получил свое прозвище. Что-то в его рассказах было истиной, а что-то откровенной брехней. Хотя сам Звон гордо утверждал, что все сказанное им – правда с первого до последнего слова.