О, Мари! - Роберт Енгибарян

– Вряд ли. Он знает, что ты сумасшедший и без ума от своей француженки. Счастливая… А ведь ты не спрашивал, девственница ли она.

– Знаешь что, подруга, она выше твоих подозрений, не смей так отзываться о ней.

– Ой-ой-ой, влюбленного мальчика обидели. Француженка же святая!

– Ив, я тебя прощаю, потому что ты взволнована. Короче, в чем моя задача? Вернуть украшения, слегка приструнить? На большее не рассчитывай, парень этого не заслужил. Или постараться вернуть его вместе со шкатулкой? Это уже, как ты понимаешь, более сложная задача.

– Тогда я Рафу попрошу, он не откажется поговорить с Мартыном по-мужски. Он подлец, его надо наказать.

– Не глупи, для Рафы это работа. Он потребует вознаграждения, если не материального, то… сама понимаешь, какого.

– Пусть, я даже на это согласна. Пусть только как следует поговорит с этим уродом. Месяц в больнице проваляется, тогда я на него посмотрю.

– Иветка, ты отчаявшаяся дура. Всё, девушки, я пошел. Не давайте ей делать глупости. Свои украшения, подруга, ты получишь, если не сегодня, то завтра. Я примерно представляю, где Мартын живет. Лучше дай мне его точный адрес и номер телефона.

Получив необходимые сведения, я подошел к знакомой буфетчице Нине:

– Девушкам бутылку шампанского, плитку шоколада и фрукты. Вот деньги. Если попросят что-то, не отказывай, я завтра возмещу. Денег с них не бери, у них сегодня большой праздник.

* * *

Купив букет белых роз, я с почти двухчасовым опозданием подъехал к дому Мари. Калитка была открыта – гости вышли покурить на улицу. Первой, кого я заметил, была мама, сидевшая между мадам Сильвией и Аидой и оживленно беседующая с ними. Мари с Терезой и Кристиной и еще несколько девушек стояли в дальнем углу сада. Было многолюдно, некоторых я видел впервые. К большому моему удивлению, среди гостей я заметил Бифштекса с пожилой женщиной, по-видимому, его мамой. Мари делала вид, что не заметила моего прихода. Новое светло-розовое платье смотрелось на ней великолепно. Я подошел к ней и вручил букет.

– Спасибо, что наконец нашел время приехать.

Я заметил, что некоторые гости, особенно незнакомые, переглядываются, показывая на меня.

– Так получилось, потом расскажу.

– Чего хочет эта смазливая бакинка?

– У нее проблемы с парнем, и она очень просила помочь.

– В день самого большого торжества в моей жизни, зная, что без тебя это событие будет неполным, она заманивает тебя в какую-то авантюру. Тебе не кажется, что она специально так поступила, чтобы испортить мне праздник?

– Твои подозрения абсолютно необоснованны. Чуть позже я все объясню. Скажи, пожалуйста, что здесь делает этот аферист и фарцовщик? Кто его пригласил?

– По-видимому, Варужан. Я даже не знала, что Генрих будет здесь.

– Неужели они с Варужаном настолько близки, чтобы притащить этого низкопробного типа на твое торжество, на всеобщее обозрение? Не ожидал.

– Честно, я тоже удивлена. Не обращай внимания. Потом я спрошу Варужана, почему этот Бифштекс в такой день оказался у нас дома.

– А он к тебе подходил?

– Да, поздравил с получением диплома. И все, ничего больше.

– Надо сказать родителям, что я не хочу больше видеть его у вас. Тем не менее интересно знать, что связывает с ним Варужана, уважаемого человека. Совместная работа с его мамой? Маловероятно, она же незаметная фигура в институте, всего-навсего лаборантка. Таких там сотни, а Варужан – руководитель большого подразделения, доктор наук. Что-то тут не так…

Сели за стол. Молодежи места в саду не хватило, что никого особенно не огорчило – для них специально накрыли на кухне. Мари, окруженная всеобщим вниманием, была очень взволнована и возбуждена. Я сидел рядом в своем темном костюме и белой сорочке. Люди произносили тосты, поздравляли Мари и ее родителей с окончанием университета, желали счастья, как-то многозначительно – или мне так казалось – поглядывая на меня. Мы молча сидели, время от времени говоря какие-то благодарственные слова. Мне казалось, что мы с Мари смотримся, как жених и невеста, и все сидящие думают так же. Я стеснялся смотреть в сторону матери – благо, она была увлечена разговором с Аидой и мадам Сильвией или делала вид, что все происходящее абсолютно естественно, без какого-либо подтекста.

Как обычно бывает при большом скоплении народа, для бочки меда нашлась своя ложка дегтя. Выступивший Варужан, как всегда, критиковал все и вся: солнце и луну, ветер и непогоду. Он сомневался, пригодится ли полученный диплом Мари – не будет же она, талантливая девушка, работать по профессии, переводчицей или преподавателем за смешные деньги. А работа на телевидении хоть и почетна, но материальная сторона опять-таки оставляла желать лучшего… К слову, официальное распределение на работу Мари не получила – считалось, что она и так уже трудоустроена.

Вышли мы от Мари довольно поздно. Приехал брат на машине какого-то своего друга и отвез нас домой. Я сообщил маме, что у меня важная встреча и что через час я буду дома, и на другой машине помчался к архитектору Мартыну. По дороге представлял, как красивая дурочка Иветта сидит в одиночестве в полутемной комнате и ждет, когда я принесу ей ее побрякушки. Разумеется, можно было все сделать и завтра, – но раз она так волнуется и переживает, пусть успокоится и счастливо уснет, нежно прижимая мешочек к пышной груди…

* * *

Время было уже позднее, начало двенадцатого. Неудобно было тревожить людей, собирающихся ложиться спать или даже уже спящих. Какой же дурак архитектор, этот спокойный вежливый парень! Он думает, что играет в какую-то любовную игру, и даже не представляет, что это чистый криминал, ведь если отчаявшаяся Иветта обратится в милицию, ему придется очень и очень туго. Сам-то он не откажется от того, что сделал, преступление очевидно – вот и загремит на нары.

Дверь открыла молодая простенькая девушка с внешностью студентки педагогического училища.

– Мартын дома? Простите, что беспокою вас в такой поздний час, у меня к нему срочное дело.

Она пошла звать брата, и через полуоткрытую дверь я услышал их разговор:

– Мартын, тебя спрашивает какой-то молодой человек. Высокий, хорошо одетый, как будто только что с концерта.

Появился Мартын. Я вошел в маленькую, тускло освещенную прихожую и закрыл за собой дверь.

– Привет, извини, что так поздно.

– Здравствуй, Давид. Догадываюсь, зачем ты пришел. Эта нечестная идиотка попросила забрать ее вещи?

– Ты догадливый.

– Я сам отдам ей то, что взял, а заодно скажу, что о ней думаю.

– Когда?

– В ближайшее время.

– Сейчас. Понимаешь, если она пожалуется в милицию, тебя арестуют. То, что ты сделал, по уголовному кодексу называется грабеж. Не больше и не меньше. Серьезная статья.