Дом подруги - Виктория Клейтон

В конце концов, привычка к самодисциплине, которую я вырабатывала годами, пришла мне на помощь. Решив перекусить, я поболтала немного с миссис Бакстер, здравый смысл которой сейчас действовал особенно успокоительно на мои вконец раздрызганные нервы. Впрочем, женщина она была на редкость тактичная, и о том, что Чарльз оставил в душе свою бритву, я узнала, только когда она ушла. Взяв ее в руки, я смотрела на нее, пока не почувствовала, как у меня внутри раскручивается тугая пружина желания. Тут зазвонил телефон. Ринувшись в спальню, я одним прыжком метнулась к кровати и схватила трубку. Это была Мин.

— Привет, Дэйзи. Ты откуда-то бежала?

— О господи! Я подумала, что это, возможно, Чарльз. Черт, что я несу? Конечно, я рада тебя слышать. Честно говоря, я счастлива, что ты позвонила. Именно ты мне и нужна.

— А что — Чарльз звонил? Он уже вернулся?

— Если бы только звонил, — мрачно буркнула я. — Он уже успел побывать тут.

— Дэйзи! Уж не хочешь ли ты сказать?.. И когда же он?.. О нет, Господи, спаси и помилуй! Я сейчас просто лопну от любопытства! А ну, выкладывай!

— Ну… прихожу я вчера из библиотеки, а он уже тут. Из аэропорта приехал прямо ко мне. — Я вспомнила, как увидела его стоявшим у окна в студии, и почувствовала, как ноги у меня стали ватными.

— Ну, а дальше что?! Что ты молчишь? Рассказывай же! — теребила меня Мин.

— Мы съездили в один местный паб пообедать. Разговаривали… только не спрашивай, о чем, потому что я не помню. Ах да, он рассказывал мне об одной своей женщине, с которой он жил в Южной Африке. Насколько я помню, они прожили вместе чуть ли не десять лет.

— Да-а? Понятно. Ну, а что дальше? Что там насчет этой женщины?

— Во-первых, все это — уже давно дело прошлое. Он признался, что спал с ней в этот свой приезд, но добавил, что уже много лет назад понял, что любовь давно прошла.

— Ну, и что тут такого? — Мин тут же ринулась в атаку, готовая до последней капли крови защищать своего любимчика. — Возможно, ему просто неудобно было ей отказать. Вот он и решил, так сказать… эээ… оказать ей услугу.

Кажется, совсем недавно я слышала то же самое. Почему-то мне было это неприятно.

— Ну, как бы там ни было, когда мы вернулись домой из паба, он сказал, что Горас заказал ему номер в отеле. — Вспомнив, как любовалась в полумраке его загорелым, красивым лицом, я с трудом подавила вздох. — Тогда он спросил, не может ли он провести эту ночь со мной.

— Ух ты! Вот это да! Где мои нюхательные соли? Ох, умру, честное слово! В крайнем случае хлопнусь в обморок прямо возле телефона. Ну, а дальше?

— Ну… мы занимались любовью.

— Господи, сейчас лопну от зависти! — взвизгнула Мин. — Только не говори мне, что тебе не понравилось!

— Эээ… вообще, если честно, понравилось, — призналась я. — В чисто физическом плане это было самое большое наслаждение, которое мне довелось испытать. — Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, настолько диким казался контраст между тем, что я испытала прошлой ночью, и теми жалкими словами, которыми я стремилась это описать. — Боже правый, вот поговорила с тобой, и мне уже легче.

— Ничего не понимаю! — рассердилась Мин. — Я-то считала, ты на седьмом небе от счастья!

— Понимаешь, ему пришлось уехать очень рано. Чарльз сказал, что собирается продать Майлкросс-парк, поэтому ему нужно мчаться домой — дескать, нашелся покупатель. А едва он уехал, снова позвонила та женщина… кстати, ее зовут Сюзанна. Попросила позвать его к телефону. Мы немного поговорили. Знаешь, оказывается, у них с Сюзанной двое детей. А еще она обругала его самовлюбленным подонком и сказала, что он старается затащить в постель любую женщину, если она оказывается от него на расстоянии вытянутой руки.

Я замолчала — к глазам подступили слезы.

— Не надо путать сексуальное удовлетворение и любовь. Впрочем, не ты первая, не ты последняя, — философски добавила Мин.

— Ох, Мин, боюсь, так и случилось. Вообще-то я жутко измучилась за эти дни — с того самого дня, как вернулась в Кембридж, меня почему-то грызет тоска.

— Милая Дэйзи, почему бы тогда тебе не приехать и не пожить тут какое-то время? Если бы ты знала, как мы скучаем по тебе! Разве ты не можешь привезти сюда свои книги?

— Наверное, могу. Но это значит признать, что моя жизнь стала пустой. По-моему, пришло время что-то изменить, но я просто не знаю, что.

Конечно, я уже не первый год жила на этом свете и хорошо понимала разницу между любовью и желанием. Я не любила Чарльза. И чувствовала, что рассказ Сюзанны по большей части был правдой. Жизнь покатилась обычной чередой — я работала над книгой, встречалась с нужными мне людьми. Вечерами я слушала Вагнера, слушала так, как никогда не слушала его раньше… с напряженным вниманием, пока музыка не стала для меня чем-то вроде наркотика, без которого я уже просто не могла обойтись.

Мы с Мин подолгу разговаривали по телефону. Она похвасталась, что отослала рукопись издателю и получила восторженный отзыв. Никогда не слышала, чтобы Мин чему-то так радовалась. Только теперь я поняла, что для нее значило убивать год за годом на возню по хозяйству. Представив себе, как она пытается сделать что-то, как положено, догадываясь при этом, что вряд ли ее жертва будет оценена, я расстроилась окончательно.

Постепенно я с головой погрузилась в работу и даже стала находить в этом некоторое удовольствие. Я заказала новый коврик в ванную и провела пару дней в Лондоне, пополняя свой гардероб.

Потом позвонил Питер — сообщить, что Рим ему надоел и он возвращается домой, в Англию. Не могу ли я приютить его на несколько дней? Вскоре за звонком появился и он сам — коричневый от загара, потолстевший и в великолепном настроении. Жаль только, что он непрерывно болтал. Слова лились из него бурным потоком, и остановить его было невозможно. Он привез мне кучу великолепных, хотя и довольно экстравагантных, подарков… шелковую блузку, крошечную мраморную статуэтку дворца в Афинах и роскошную пару туфель. После ужина мы уселись у камина, лакомились шоколадом, который он привез с собой, и запивали его вином. Я рассказала ему о Роберте. Как же здорово, когда есть кому поплакаться в жилетку! Питер слушал, не пропуская ни единого слова. На лице у него было написано искреннее сочувствие. Я немного успокоилась и почувствовала себя почти счастливой.

— Как же замечательно снова увидеть тебя, девочка моя дорогая! — растроганно пробормотал Питер. — Если честно, я уже почти забыл, какой из тебя чудесный друг. Ведь прошло столько времени… и столько всего случилось. Но старые друзья — это нечто особенное, не так ли? Ну, а теперь я тебе кое-что расскажу. Знаешь, я встретил мистера Райта. И теперь я безумно влюблен… причем взаимно… через пару дней он тоже приедет в Англию. И мы будем вместе. Просто умираю от желания поскорее вас познакомить. Только не вздумай строить ему глазки, хорошо? Он был уже раз женат. Правда, это продлилось недолго, но он не такой уж новичок, когда речь идет о соблазне, который исходит от вашего прекрасного пола.