Святое дело - Виктор Суворов

Жалоба — удел обиженных. Сам справиться не могу — обращаюсь к сильному: заступись… Так маленький мальчик маме на соседскою шалуна жалуется. При этом своего обидчика нехорошими словами обзывает: бяка! По той же схеме действует и могущественный генеральный комиссар государственной безопасности: плачется Сталину, при этом генерала, которого сам осадить не способен, обзывает тупым.

Прикинем: а на что, собственно, Берия рассчитывал, чего добивался и чего ждал от Сталина? Надеялся, что вождь пожурит наглого генерала, а бедному Лаврику посочувствует? Или ждал сталинского одобрения: рацию нахалу не давать!

Так ее можно не давать и без сталинского указания.

Все, кто сталкивался с Лаврентием Павловичем, свидетельствуют о другом: Берия гнул, ломал, давил и подавлял. Его ненавидели, его боялись. Он утверждал свою власть над людьми многими способами и приемами. Один из простейших — делать все от своего имени, не ссылаясь на вышестоящих даже в том случае, если выполняешь их приказ. В давние годы, когда Берия еще не забрался на головокружительные кремлевские высоты, все указания, пожелания и приказы вышестоящих он представлял только как собственные: слушай МЕНЯ! Это МОЯ воля! Это Я приказал!

Любимая присказка Лаврентия Павловича: мы вам кишки выпотрошим! Именно это он однажды обещал генерал-полковнику артиллерии Н.Н. Воронову после того, как в сталинском кабинете межведомственный конфликт разрешился не в пользу НКВД. А генералу армии Мерецкову грозился хребет поломать. Кстати, слов на ветер не бросал — чуть было не поломал. Просто Хозяин в последний момент за поводок оттащил.

А в данном «документе» перед нами предстает Берия-слюнтяй, который расписывается перед Сталиным в слабости и полном бессилии.

Но и это не конец странностям.

Летом 1938 года шеф НКВД Николай Иванович Ежов, истребив все руководство 4-го (Разведывательного) управления Генерального штаба, решил эту структуру возглавить лично. По совместительству. Все равно (по мнению Ежова) на столь ответственный пост достойного кандидата не найти.

На должности шефа военной разведки Ежов продержался два дня. Сталин вдруг осознал бездонную глубину опасности. Все основные решения по вопросом тайной зарубежной деятельности государства принимал Сталин. Но принимал он их на основе информации, которая поступала из двух основных источников:

из НКВД — от Ежова;

из Разведывательного управления Генерального штаба от Берия, а потом вдруг… — от Ежова.

В зависимости от того, какую информацию представит Ежов, будет зависеть решение Сталина. Так кто же кого контролирует? Нет, так дело не пойдет, решил товарищ Сталин. С того момента и началось падение Николая Ивановича Ежова. Сталин четко разделил две структуры: это — чекисты, а это — армия. Вождь немедленно вернул военную разведку под родную крышу — в Генеральный штаб Красной Армии. Во главе поставил чисто армейского командира без чекистских примесей. А Ежова вскоре сместил со всех постов, а потом расстрелял.

В июне 1941 года начальником Разведуправления Генерального штаба РККА был генерал-лейтенант Голиков Филипп Иванович. Только ему подчинялись все военные разведчики, только ему слали свои донесения и только с ним решали возникшие проблемы по проведению и обеспечению агентурных операций. А в подчинении НКВД они не состояли. Смещение и уничтожение Ежова — урок новому шефу НКВД Берии Лаврентию Павловичу: военная разведка — не твоя вотчина. Твое дело — самому вести разведку силами Главного управления государственной безопасности (ГУГБ НКВД). Если в армии, в том числе в военной разведке, возникнет заговор, твоя задача — раскрыть. Но в операции РУ ГШ вмешиваться не смей.

Но и этого Сталину было мало. 3 февраля 1941 года он вывел ГУГБ и ряд других структур из состава НКВД. На их базе организовал новый наркомат — НКГБ. Во главе поставил Меркулова. И хотя Берия, как кандидат в члены Политбюро, присматривал за деятельностью НКГБ, все же Меркулов имел прямой выход на Сталина и о своих делах докладывал ему лично. Ас мая 1941 года Меркулов был подчинен Сталину даже и официально, как главе правительства.

В критической обстановке июля 1941 года Сталин объединил НКГБ и НКВД, но в 1943 году вновь разделил.

Но и это не конец истории. Для того чтобы секретная деятельность государства не оказалась в руках одного человека, Сталин в октябре 1942 года разделил военную разведку на ГРУ Красной Армии, которое подчинил лично себе как наркому обороны, и РУ ГШ, которое подчинялось начальнику Генерального штаба.

В той обстановке это было совершенно правильным решением. Шла война, потому начальнику Генерального штаба было не до США и Великобритании, Бразилии и Уругвая, Ирана или Австралии. Сталин облегчил его заботы: пусть на время войны РУ Генерального штаба занимается только Германией и ее союзниками, только фронтом.

А сам Сталин интереса к мировым проблемам не терял. ГРУ, которое подчинялось лично Сталину, продолжало интенсивную работу по всему миру, прежде всего против США.

В 1943 году Сталин вывел военную контрразведку из-под контроля НКГБ, назвал ее ГУКР Смерш и тоже подчинил себе лично Во главе поставил Абакумова — главного врага Берии.

Берия знал, что Сталин действует по принципу «разделяй и властвуй». Больше всего вождь опасался объединенной мощи силовых структур, которые занимались тайной деятельностью как внутри страны, так и за рубежом. Сталин их усиливал, дробил, а раздробленные куски снова усиливал. И кроме того, стравливал, всячески препятствуя объединению.

Принимая все это во внимание, вернемся в июнь 1941 года.

Генерал-майор Тупиков — военный атташе. Он подчинен начальнику 1-го (Западного) отдела Разведывательного управления Генерального штаба. Над начальником Разведуправления стоит начальник Генштаба, над ним — нарком обороны. Выше — только Сталин. Это линия подчинения. Прямая и четкая. И только по этой линии военный атташе шлет свои отчеты и донесения. Только по этой линии он докладывает о результатах своей работы, в первую очередь о результатах агентурного добывания. Он имеет право — и обязанность — обсуждать вопросы проведения и обеспечения агентурных операций только со своими прямыми начальниками.

Военный разведчик ни при каких обстоятельствах не мог «радировать» в НКВД. Берия мог быть как угодно могуч и силен, но для военного разведчика он — лицо постороннее. Разведчик ни ири каких условиях не будет обсуждать проблемы своей нелегальной деятельности с первым попавшимся прохожим на улице. В данной ситуации для военного разведчика генерала Тупикова Берия ничем от пешеходов на тротуаре не отличался. Берия — посторонний.

Если уж генералу Тупикову и захотелось с кем-то поделиться совершенно секретными сведениями, то почему бы не послать такое же сообщение в Народный комиссариат земледелия или просвещения?

В Разведывательном управлении Генштаба все получаемые сведения обрабатывались, анализировались в Информационном отделе, которым командовал генерал-майор С.Н. Дронов. Из этого отдела разведывательные сводки и донесения рассылались во все заинтересованные инстанции в обобщенном виде без указания источника. Потребитель всегда получает только обезличенную информацию. Ему не положено знать, от кого именно она поступила. Сведения об источниках любой данной конкретной информации мог запросить только вышестоящий прямой начальник: у начальника РУ ГШ — начальник Генерального штаба, у него — нарком обороны, а у него — Сталин.