Всемогущий - Сергей Кулаков

С кислой физиономией Ожогин взирал на негативы своих коллег, и видно было, что, будь его воля, он это безобразие прекратил бы в одну минуту и на экране, вместо шайки пьянчуг и недотеп, возник бы мускулистый подтянутый супермен, одной рукой вершащий быстрое и праведное правосудие, а другой обнимающий скромную подругу и поднимающий тост за Родину.

Егор уже давно видел другое.

Подумав о том, что, чего доброго, затея Ожогина и его покровителей осуществится, он решил и в самом деле просмотреть будущий день вплоть до его окончания.

Настроив свои «антенны» на прием сигнала из тех измерений, нахождение которых оставалось для него неразрешимой тайной, Егор, как всегда, увидел сначала вытянутый серый коридор, а потом на него вдруг начали выплывать из этого коридора разномастные, быстро мелькающие картинки будущего.

Он механически просеивал их через себя, не обращая внимания на такие «мелочи», как разбившийся самолет в Индонезии или тайфун в Карибском заливе. Но особо он отметил пожар в доме престарелых, произошедший в Хабаровске, и обвалившуюся стену школы в Рязани.

– Что увидели? – поинтересовался спустя четверть часа Ожогин.

Егор доложил ему о пожаре и стене.

– Больше пока ничего не увидели? – спросил Ожогин, покосившись на часы.

– Пока ничего существенного, – ответил Егор.

– Ладно, смотрите, – буркнул Ожогин.

Он выглядел несколько разочарованным и даже несколько обмяк на стуле, забыв, что надо сохранять римскую осанку. Но когда через пять минут начался выпуск новостей и ведущая сразу заговорила о пожаре в доме престарелых, а затем о рухнувшей школьной стене, Ожогин снова выпрямился и по-иному взглянул на Егора.

– Вы ведь этого не могли знать, – не то спросил, не то утвердительно сказал он.

– Не мог, – на всякий случай согласился Егор.

– Черт побери! Никак не привыкну. Может, вы радио слышали?

– Никак нет, – вдруг донесся голос Пронова. – Радио у него не было.

– Да знаю, – отмахнулся Ожогин.

Он замолчал, глядя то на телевизор, то на Егора.

– Мне продолжать? – спросил тот.

– Конечно! – воскликнул Ожогин, громко хмыкнул и цинично прибавил: – Не пожара же я ждал.

Егор снова уставился в экран.

То, что он прошел еще одну проверку, было ему только на руку. Теперь Ожогин будет доверять ему всецело. Если у него и оставались сомнения, то только что они развеялись окончательно. Надо лишь еще потянуть время – дать Жанне больше шансов.

Егор старательно смотрел на экран, уже отключившись от него. Он увидел все, что его интересовало, и не хотел напитываться лишней информацией. Впрок она не шла, а, увы, лишь оставляла тягостные чувства и ввергала в мучительное состояние бессилия и безнадежности. Постепенно Горин приучал себя справляться с этим, но это был длительный процесс, и принуждения он не терпел.

– Ну, – спросил еще через десять минут Ожогин. – Что?

Егор, делая вид, что смотрит в будущее, а на самом деле видя перед собой физиономии актеров следующего сериала, на этот раз семейного, где все неистово ругались, плакали, хохотали и без конца делили чье-то наследство, отрицательно помотал головой.

– До девятнадцати сорока я еще не добрался.

Несмотря на серьезность ситуации, его разбирал смех при виде Ожогина, столбом сидевшего на стуле.

Интересно, как он себе представляет процесс, в который погружался Егор? Как почасовой труд, где все четко разграфлено и определено уставом и где каждую минуту выскакивает вестовой и докладывает очередную новость? Похоже, что так, раз он только кивнул в ответ на его абсурдную реплику. Если бы Ожогин хоть раз увидел, как на него потоками вываливаются автомобильные катастрофы, пожары, наводнения, крушения самолетов, засухи, ливни и прочие прелести, он бы заговорил по-другому. Впрочем, хорошо, что он не имеет об этом ни малейшего представления. Иначе примитивный блеф Егора был бы раскушен в один миг.

«Никогда никому не надо рассказывать о том, как я это вижу, – подумал Егор. – Это моя тайна, и уйдет она вместе со мной. Пока я владею ею единолично, никто не в силах заглянуть мне в душу. И в этом мое самое главное преимущество».

Он посмотрел на часы. Прошло сорок минут. И Ожогин хотя и крепился, но уже посматривал на него все более нетерпеливо.

Егор вдруг наклонился и неподвижным взором впился в экран.

Ожогин так и подался к нему.

– Не может быть… – проговорил Егор будто бы в величайшем изумлении.

Ожогин вскочил:

– Что?!

Егор очумело мотал головой.

– Что вы там увидели?! – закричал, забыв о приличествующем ему внушительном рокоте, Ожогин.

Егор выставил перед собой руку и перевел на него выпученные глаза.

– Там сказали…

– Что! – закричал Ожогин. – Что сказали? Да говори ты наконец!

Егор сглотнул.

– Сказали, что самолет с премьер-министром… потерпел крушение во время взлета, – слегка заикаясь, сказал он. – Погибли все, в том числе и министры, которые летели с ним на Дальний Восток…

Ожогин вдруг выпрямился, и челюсти его свела судорога неизъяснимого восторга.

– Свершилось, – прошептал он.

Егор старательно делал вид, что никак не может прийти в себя.

– Это были экстренные новости, – добавил он. – Как вы и говорили…

Ожогин посмотрел на него, но заговорил не сразу. Слишком долго он сдерживал свои чувства, и вот теперь они разом нахлынули на него и клещами сдавили ему горло, извлекая из него только придушенный шепот. Он вынужден был откашляться, и только после этого голос его обрел нужную твердость.

– Кгм… Когда… Когда это случилось?

– В девятнадцать сорок пять, – сказал Егор.

– Значит, на пять минут позже, – заметил Ожогин.

С каждой секундой уверенности в нем прибавлялось, и снова в его осанке появилось величие римского сенатора, а голос зазвучал требовательно и звучно.

– А когда вышли срочные новости? – бросился он расспрашивать Егора.

– Без пяти минут восемь.

– Отлично! Что было показано?

– Обломки горящего самолета… Машины «Скорой помощи», пожарные… Но там все пылало, как факел…

– Как факел! – повторил Ожогин, и на лице его будто вспыхнули отблески пожарища. – Хорошо. А какой аэропорт? – вдруг спросил он подозрительно.

Егор понял, что расслабляться рано. Несмотря на радость, охватившую все его существо, Ожогин бдительности не терял.

– Чкаловский, – ответил он.

– Правильно! – кивнул Ожогин. – Все правильно. Так оно и будет. Самолет вылетает из Чкаловского. Вылетает, но никуда не прилетает… – Он вдруг снял очки и посмотрел на Егора. – Вы понимаете, что это означает?