История тайных обществ, союзов и орденов. - Георг Шустер

Вернемся в 1128 г. Правила, выработанные собором в Труа, легли в основание дальнейших 72 параграфов статута. Они повторяли положения, которые Гуго де Пайен и его семь товарищей положили в основу своей общины и присоединяли к ним отдельные параграфы из статута древних каноников Гроба Господня, а также из статута цистерцианских монахов, для которых реформатором явился святой Бернар. Новыми были лишь те пункты устава, которые касались военной деятельности ордена.

Кроме подробных указаний относительно богослужения, соблюдения постов, обхождения с больными и бедными, тамплиерам внушалось почтительное отношение к старикам и безусловное повиновение главам ордена. Мирских наслаждений и развлечений, которые были доступны светским рыцарям, тамплиер должен был избегать. Женатые могли состоять членами ордена, но не имели права носить отличительные знаки его: белый льняной плащ с восьмиконечным ярко красным крестом — многозначительный символ мученичества, и белый полотняный пояс — символ сердечной чистоты. Никаких украшений на платье и оружии не допускалось. Подобно монахам, члены ордена в мирное время должны были оставаться в своих кельях, делить простую общую трапезу и довольствоваться жестким ложем. Радостно и безбоязненно они должны идти на смерть за святую веру и всегда готовы отдать свою жизнь за своих братьев.

«Этому ордену, в котором жизнь и смерть членов его принадлежали Творцу, были отверсты и сердце и рука христиан всей Европы. В них видели борцов во славу Божью, которые, чуждые всякого честолюбия, возвращались с битвы в тишину своих храмов; молящихся монахов, которые, однако, никогда не пользовались немой тишиной и безмятежностью монастырской жизни, людей, которые искали опасность и жаждали самопожертвования».

В орден вступало много знатных людей, так как воинственное направление его вполне отвечало идеалу рыцарства, раскрашенному поэтической фантазией того времени в самые яркие краски. Светские князья и властители также осыпали новую общину своими милостями. Со всех сторон стекались к ордену богатые приношения в виде коней и оружия; ему отказывались по завещаниям десятая доля крупных имуществ и огромные имения, ему даровались весьма важные привилегии. В большинстве культурных стран Европы орден основал свои общины, подчиненные иерусалимскому храму. При дворах в Париже и Лондоне и испанских королевских дворцах тамплиеры занимали наиболее постоянные должности. Во второй половине XIII в. ежегодный доход ордена достигал 54 млн франков, а число его членов доходило до 30 ООО. По могуществу и богатству он мог соперничать со всеми государями христианского мира. Но, сделавшись государством в государстве, с собственным войском, собственным судом, собственной полицией, собственными финансами, он скоро стал возбуждать зависть и недоверие монархов.

Зато папы во все времена покровительствовали этим воинственным рыцарям. Они не находили слов для выражения своей благосклонности людям, которые от всего сердца готовы были умереть за веру, которые представлялись беспредельно преданным папскому престолу. В ущерб многим епископам и общей массе монашества они осыпали орден неслыханными привилегиями и всевозможными отличиями, создавая ему и в религиозном отношении совершенно исключительное положение, но вместе с тем вызывая к нему ожесточенную вражду всех обойденных и обиженных.

Знатное происхождение большинства членов ордена, безграничное могущество, богатство и привилегии возбудили в тамплиерах горделивое сознание своего неприступного величия и ненасытную алчность.

Если исключительное положение ордена уже и ранее возбуждало в иоаннитах чувство завистливой ревности, то во время второго крестового похода (1147–1149), когда тамплиеры оказались на высоте своей великой задачи, зависть эта превратилась в жгучую ненависть. С тех пор эти два ордена вели постоянную, порою кровавую борьбу, к большому ущербу для всей Палестины. Потрясенная и ослабленная вследствие необузданного своеволия феодальных властителей и вероломных интриг при византийском дворе, вследствие неумелого правления развратных женщин и недоступных государей, вследствие глубокой моральной испорченности латинских христиан, высокое благочестие которых давно уступило место постыдному своекорыстию и страшной развращенности, в то время как вера нередко отходила на задний план пред чисто мирскими соображениями, — вследствие всего этого несчастная страна не могла долее противостоять беспрерывному натиску фанатичных мусульман.

Отчаянная битва при Хаттине (1187 г., 9 июля) решила судьбу христианского царства в Святой земле.

Напоенное кровью поле битвы покрывалось растерзанными телами лучших рыцарей Ордена тамплиеров. Третьего октября того же года рыцарски благородный Саладин, далеко превосходивший своих христианских противников во всяческих человеческих добродетелях, совершил свой торжественный въезд в Иерусалим, который за девяносто лет до того был завоеван ценою крови отважных крестоносцев. Плоды нечеловеческих жертв были уничтожены одним ударом, христианская гордость и честь растоптаны злорадствующим врагом.

Прочные узы, связавшие через посредство рыцарских орденов Европу и Азию, были порваны. Созданные ими и уже глубоко укоренившиеся взаимоотношения в общественной, государственной и экономической жизни исчезли.

После потери Иерусалима Орден тамплиеров, подкрепленный новыми членами, прибывшими с Запада, перенес свою главную резиденцию в крепость Аккон. Эти отважные рыцари, вместе с госпитальерами, были единственной защитой немногих остававшихся еще в Палестине христиан и их владений на морском берегу. Хотя геройское мужество фанатических борцов за веру оставалось все тем же, каким был в прежние светлые дни, но соперничество орденов исключало возможность совместной деятельности. Вследствие всего этого дни их в Палестине были сочтены. И когда в 1291 г. блестящий Аккон — последний оплот христиан на Востоке, неисчерпаемый источник богатства для приморских итальянских государств — попал в руки сарацинов, тамплиеры покинули Сирию, на защиту которой в течение двух столетий были потрачены миллионы жизней храбрых борцов, и удалились на остров Кипр. Хотя они и продолжали еще некоторое время вести отсюда жестокую борьбу с неверующими, но все же деятельность их уже не имела истинной цели, которая бы соответствовала задачам ордена, цели, подобной той, которой позднее вдохновлялись немецкие рыцари на берегах Балтийского моря, рыцари иоаннитанского ордена: опираясь на свою значительную морскую силу и на союз с могущественным дворянством западных стран, они стремились образовать сильный оплот христианства против всепокоряющего ислама.

Ввиду этого у тамплиеров должна была возникнуть мысль о возвращении на свою западную родину; там, среди своих владений, они могли бы спокойно предаваться праздной жизни рыцарства. Папа Климент V неожиданно пошел навстречу их тайному желанию; он вызвал к себе магистра ордена Жака де Молэ, как будто бы для того, чтобы обсудить возможность нового крестового похода. Молэ немедленно (1306) собрался в путь в сопровождении всего своего совета и шестидесяти самых уважаемых рыцарей и отправился во Францию, где ордену принадлежали огромные владения, совершенно не подлежавшие королевской власти. Молэ взял с собой всю орденскую казну, состоящую из 150 ООО золотых и из тюков серебра, которые могли нести десять мулов. Сокровища эти были сложены в парижском храме. Рыцари поместились в близлежащей крепости ордена. Здесь, во Франции, где Орден тамплиеров был основан и получил дальнейшее развитие, он нашел и свою могилу.