Подземелья Лубянки - Александр Хинштейн

Нет, успокаивали себя в НКВД, Успенский не мог остаться незамеченным. Следы остаются всегда. Видно, и в самом деле не выдержал, струсил. Знал, что арест неминуем, вот и бросился со страха в Днепр. Не он один. Вон, брат Лазаря Моисеевича[114], первого машиниста страны, зная, что придут его брать, пустил себе пулю в лоб прямо в сортире. А Орджоникидзе[115]? А Гамарник[116]?

Постепенно о пропавшем наркоме забыли. Не до него было. И когда три месяца спустя один из чекистов рассказал, будто на улице нос к носу столкнулся с Успенским, ему поначалу не поверили.

«Да не мог я обознаться, – божился чекист, – нечто я Успенского не знаю?»

Поиски комиссара возобновили с новой силой. Активизировали агентуру. Разослали по всей стране шифровки. И к апрелю, наконец, вышли на его след.

Воскресший утопленник жил теперь под другим именем – Ивана Лаврентьевича Шмашковского…

Александра Ивановича Успенского друзья и знакомые всю жизнь считали счастливчиком. Да и сам он на судьбу особо не жаловался.

В революцию было Успенскому всего пятнадцать. Кем стал бы он, не жахни «Аврора» по Зимнему дворцу? Лесником, как и его отец? Прозябал бы в деревеньке Верхний Суходол, Тульской области, где из всех развлечений – водка, охота да воскресная рукопашная – стенка на стенку?

Революция случилась для него очень кстати. Восемнадцати лет записался в партию. Пошел по чекистской линии, благо желающих было немного, да и брали не всех.

Сперва работал в своем родном Алексинском уезде – вырос до начальника отделения, росчерком пера решал судьбы тех, перед кем еще вчера отец его кланялся в три погибели. Грозный начальник губчека Матсон[117] усердного активиста приметил. Перевел к себе в губотдел и в выборе не ошибся.

Когда Матсона назначили полпредом ОГПУ по Уралу[118], он перетащил за собой и Успенского. Поставил начальником экономического отдела (это в 25-то лет!).

(Позже Успенский покажет: «Матсон совершенно не работал, вел разгульный образ жизни и беспробудно пьянствовал. В эти пьянки он втянул и меня».)

Начальник ЭКО крупнейшего полпредства – Уральского – должность серьезная, политическая. Очень скоро Успенский сблизился с большими чинами НКВД: Прокофьевым[119], Мироновым[120], Гаем[121] – со всеми, кто так или иначе был связан с ЭКУ. Они-то, убедившись в достоинствах младшего друга, – человек свой, надежный, понимающий, таких хорошо иметь рядом, чтобы всегда под рукой, – похлопотали наверху о его переводе в Москву. Сначала, правда, в ЦК решили откомандировать Успенского в Нарпит – с народным питанием были нелады – но Миронов, начальник ЭКУ НКВД, пошел к Акулову[122], упросил оставить в ОГПУ.