Энни с острова принца Эдуарда - Люси Мод Монтгомери

– Оставляю здесь мои фантазии и мечты для тех, кто придет за нами следом, – сказала Энни, в задумчивости обводя взглядом голубую комнатку – ее голубую обитель, в которой она счастливо прожила целых три года. Она преклонила колени в молитве у окна и потом еще долго смотрела, как солнце садится за сосновую рощу. Сколько раз она слышала здесь шум осенних дождей! Наверное столько же, сколько раз ей пели малиновки по весне!.. Останутся ли здесь ее старые мечты? Что-то незримое и непостижимое, и вместе с тем, вполне реальное, останется после нее в этой комнате, в которой она столько смеялась и плакала, радовалась и страдала. Запомнит ли эта голубая комнатка звук ее голоса?

– Мне думается, – сказала Фил, – что комнате передаются мечты, мысли и страдания человека, который долго в ней живет. Они, – как бы единое целое, и настолько тесно связаны друг с другом, что комнате передается многое, даже индивидуальность этого человека. Я уверена, если лет через пятьдесят вернусь сюда, – ваша голубая комнатка скажет: «Энни, Энни!» Какие денечки мы провели с вами вместе, дорогая! Разговоры, шутки и веселые студенческие кутежи! О, сердце мое! В июне мы с Джо поженимся, и я знаю, что буду очень счастлива. Но сейчас-то мне хочется только одного: чтобы наша «редмондская сказка» никогда не кончалась.

– По-моему, нет смысла этого так страстно желать, – заявила Энни. – Неважно, какие радости нас ожидают в будущем, – былого беззаботного существования уже не вернешь. Все кончено, Фил! Ничего не повторится вновь.

– А с Расти что вы собираетесь делать? – спросила Фил, глядя, как кот-фаворит крадется по комнате.

– Я забираю его домой вместе с Джозефом и кошкой Сарой, – вступила в разговор тетушка Джеймсина, заходя в комнату вслед за Расти. – Не стоит разлучать этих котов после того, как они научились жить вместе. И для людей, и для кошек это не простая задача.

– Мне так жаль с ним расставаться! – грустно сказала Энни. – Но я не могу взять его с собой в Грин Гейблз. У Мариллы – аллергия на кошек, к тому же Дэви замучил бы бедного кота до смерти. И, кстати, неизвестно еще, сколько времени я пробуду дома. Мне предложили должность старшего преподавателя в колледже Саммерсайда.

– Ну и как, вы согласились? – поинтересовалась Фил.

– Я… я еще не решила окончательно, – молвила Энни, покраснев от смущения.

Фил с пониманием кивнула. Естественно, до тех пор, пока Рой не сделает ей предложения, – лучше ничего не планировать. Но нет сомнений: скоро он заговорит! И нет никаких сомнений, что Энни ответит «да», когда он спросит ее: «Вы согласны выйти за меня?..» А сама Энни, казалось, на все махнула рукой. Она была безумно влюблена в своего Роя, хотя она всегда представляла себе любовь… несколько иначе.

Но ведь действительность не всегда соответствует мечте!.. И все же Энни была разочарованна, как когда-то в детстве, когда бриллиант не оправдал ее ожиданий. Она представляла его фиолетовым, а он ослепил ее холодным белым блеском. «Но бриллианты тут вовсе ни при чем,» – сказала сама себе Энни. Рой – просто душка, и вместе они с ней будут очень счастливы! Даже если что-то, чему Энни не могла дать определения, уйдет из ее жизни навсегда.

И когда Рой тем же вечером пригласил Энни прогуляться по парку, все в Пэтти-Плейс знали, что это будет за разговор… И, конечно, все знали (или думали, что знают), что ответит Энни на один немаловажный вопрос…

– Энни – счастливая! – сказала тетушка Джеймсина.

– Я тоже так считаю, – подхватила Стелла. – Рой – прекрасный молодой человек. Но… ничего в нем такого особенного нет.

– А не из зависти ли вы это говорите, Стелла Мэйнард? – с легким презрением спросила тетушка Джеймсина.

– Это только так кажется, – парировала та. – Я вовсе не завидую. Я люблю Энни, и Рой мне нравится. Все считают, что для нее это просто блестящая партия. Даже миссис Гарднер очарована нашей Энни! Все, или почти все свидетельствует о том, что этот брак угоден небесам. Однако, у меня возникли сомнения на этот счет. Попробуйте переубедить меня, тетя Джеймсина!

Рой сделал Энни предложение в том маленьком павильоне с видом на гавань, в котором они, в день их первой встречи, прятались от дождя. Энни отметила про себя, что с его стороны было очень мило привести ее в это романтическое место. Его объяснение звучало так красиво, как если бы оно было позаимствовано из журнала «Сватовство и Женитьба». Именно так однажды и поступил один из кавалеров покойной Руби Джиллис. В целом, признание Роя было весьма эффектным и… искренним. Не возникало никаких сомнений в том, что Рой говорил именно то, что думал. Ни одного фальшивого звука не прозвучало в этом стройном каскаде слов. Энни подумала, что при этом ее должен был охватить трепет с головы до ног. Но не охватил. Она сохраняла ужасающее спокойствие. Рой, наконец, сделал паузу, чтобы Энни могла ему ответить; девушка разомкнула было губы, чтобы сказать ему долгожданное «да», и вдруг… произошла «осечка».

Она не затрепетала, а задрожала вся, словно только что чуть не сорвалась в пропасть. На нее снизошло озарение. Часто подобные минуты просветления учат нас большему, чем все предыдущие годы нашей жизни вместе взятые. Энни убрала свою руку, которая до того лежала в руке Роя.

– Я… я не могу стать вашей женой. Не могу… Нет! – почти крикнула она ему в лицо.

Рой побледнел. Вид у него был совершенно дурацкий. Надо сказать, такого поворота событий он никак не ожидал.

– Что вы имеете в виду? – спросил он, запинаясь.

– Я не могу выйти за вас замуж, – отчаянно повторила Энни. – Думала, что хочу этого… Но я не могу!..

– Но почему? – спросил Рой, к которому возвращалась его прежняя выдержка.

– Потому что… я не так сильно люблю вас!

Лицо Роя побагровело.

– Так вы просто играли со мной все эти два года? – тихо спросил он.

– Нет, нет, ну что вы! – воскликнула бедная Энни. Ну как ей ему все объяснить? Она НЕ МОГЛА этого сделать… Некоторые вещи вообще невозможно объяснить. Но она все же попыталась:

– Я же думала, что люблю вас, – честное слово! Но я ошибалась!

– Вы разбили мне сердце, – с горечью сказал Рой.

– Простите меня! – прошептала Энни с несчастным видом. Щеки ее горели, глаза наполнились слезами.

Рой отвернулся и несколько минут смотрел в сторону залива. Затем он снова повернулся к Энни. Лицо его было страшно бледным.

– Вы не оставляете мне никакой надежды? – спросил он.

Энни молча покачала головой.

– Тогда – прощайте! – сказал Рой. – Не могу понять… Не думаю, что я ошибся в вас! Но между нами – странные взаимоотношения. Вы – та единственная женщина, которую я смог полюбить. Никого никогда так не любил и не полюблю. Но… я благодарен вам, по крайней мере, за вашу дружбу. Прощайте, Энни!

– Прощайте… – тихо произнесла девушка. После того, как он ушел, она долго еще сидела в павильоне, в отчаянии глядя на тонкий белый туман, окутавший берега. Это был час унижения, позора и самобичевания. Она сама бросилась в бездну. И нашла в ней… свое освобождение!