Шестое чувство. Незаменимое руководство по навыкам общения - Хенрик Фексеус

в нашей жизни: друзья, вафли и работа.

Лесли Ноуп, «Парки и зоны отдыха»[53]

Без сомнения, в человеческом взаимодействии сейчас происходят исторические изменения. Вопрос лишь в том, в какую сторону вы хотите его сдвинуть. Закон изменений говорит, что нет ничего статичного. Если что-то не станет лучше, то оно станет хуже. Если отношения не станут крепче, то они станут слабее. Если вы не сближаетесь с другими, то отдалитесь еще больше. Непродуктивно и бессмысленно сопротивляться происходящим изменениям. При этом важно, чтобы они происходили подходящим для вас образом и делали вашу жизнь лучше. Примерно 280 страниц назад я называл современные технологии одной из причин угасания всеобщей социальной компетенции. И я снова повторю это совсем скоро. Но я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Я люблю цифровые технологии. Я люблю возможности, которые они нам дают. И так было всегда. Лет с пяти я был очарован технологическими мирами, более развитыми, чем наш, и ждал того дня, когда мы их догоним. В начале об этих мирах можно было только прочитать или посмотреть по телевизору (в те редкие вечера, когда папа разрешал мне не спать допоздна и смотреть «Лунную базу “Альфа”»). Но и там были намеки на будущее. Кульминацией редких визитов моей семьи в центр местечка Тэбю в начале 1980-х стал автомат с аркадной игрой Tempest, стоявший посередине большого холла. И в который родители запрещали мне играть. Но он выглядел как привет из будущего. В конце того же десятилетия я вместе с Генри и Молли из книги Уильяма Гибсона «Нейромант» мечтал о цифровом мире, где встречались виртуальная реальность и интернет (или Матрица, как ее называл Гибсон, поскольку еще оставалось десятилетие до реального появления интернета) и открывали нам целый мир информации. Чуть меньше чем через десять лет Нил Стивенсон в «Лавине» объяснял, что после интернета (которого по-прежнему не существовало) появится нечто похожее на MMORG а-ля World of Warcraft (которой тоже еще не было). За двадцать пять лет до возможности купить Bluetooth-гарнитуру, я уже читал у Стивенсона о людях, которые стоят вне привычной социальной среды, смотрят в пустоту и разговаривают с отсутствующими там людьми, – на самом деле они переговаривались с кем-то по сети с помощью наушников. И, как я сказал, я скучал по такому миру.

Как-то в начале 1990-х я сам впервые надел шлем виртуальной реальности и понял, что реальный мир слишком скучен. Всего несколько лет спустя я уже проводил невероятное количество времени на планете Гайя из игры Final Fantasy 7 на моей новенькой Sony Playstation. Благодаря цифровым технологиям я мог прочувствовать новую реальность. Кому нужны другие люди? У меня в кабинете по-прежнему стоит цилиндрическая башня из старых, но рабочих игровых консолей со всеми необходимыми проводами. Там есть Vectrex, SuperNintendo, Dreamcast, GameCube, Wii, PS2 и PS3 (Моя PS1 сломалась).

Как очень точно сформулировал актер Дэвид Теннант: «Я по-прежнему гик и не считаю, что это ненормально. Не вижу ничего плохого в нездоровой фиксации на чем-то».

Я хочу сказать, что сам большую часть жизни был очарован технологическими возможностями. Задолго до появления смартфонов и Facebook я считал технологии полезными для общества. Не понимая, что все точно наоборот. Так что поверьте, я не пытаюсь вещать откуда-то свысока или показаться лучше вас. Я точно так же не мог не заглядывать в айфон по сто девяносто раз в день. Может, даже больше. Скорее всего. Но я делаю успехи. И чем осознаннее я становлюсь, тем легче мне делать правильный выбор и предпочитать живых людей их цифровым аналогам. Я уверен, вы тоже можете. Чтобы дополнительно мотивировать вас отложить гаджеты и развивать свое шестое чувство, приведу несколько свежих примеров того, что происходит прямо сейчас.

Мне не стыдно.

Мир против вас

Чтобы решить проблему, нужно спокойствие и отсутствие отвлекающих факторов. То же самое нужно, когда вы собираетесь включить эмпатию и сочувствие. Это не стремительные умственные процессы. Известный психолог Антонио Дамасио провел тестирование: сканировал мозг людей, слушавших информацию о том, как кто-то попал в тяжелую ситуацию. Он обнаружил, что мы быстро реагируем, когда видим, что кому-то больно, но нам нужно больше времени, чтобы прочувствовать это психологически. Форма эмпатии, когда мы понимаем и осознаем чьи-то проблемы, это сложный процесс. Дамасио пришел к выводу, что для формирования мыслей о социальной и психологической ситуации другого человека нужно много времени и рефлексии. Чем больше отвлекающих факторов, тем сложнее почувствовать сострадание. Как сказала Мэри Хелен Иммордино-Янг, одна из коллег Дамасио: «Если события происходят слишком быстро, есть риск, что вы так и не сможете прочувствовать психологическое состояние другого».

Противопоставьте понимание того, что эмпатии требуется время, миру, где нам никогда не бывает скучно. Миру, где мы получаем новые впечатления, какие угодно и когда угодно, впечатления, которых так много, что нам нужны стратегии (или приложения) для сортировки и отбора информации, потому что в мире слишком много интересного, захватывающего и познавательного. Одновременно мы подвергаемся атаке «социальной» информации, о том что делают другие в данный момент. Избыток развлечений и информации заставляет ваш мозг работать в другом русле – русле, уменьшающем способность вдумываться и возможность вести богатую эмоциями жизнь.

Чтобы иметь возможность чувствовать, вам нужно найти способ освободить время, чтобы думать.

Однако, в ослаблении способности к эмпатичным переживаниям виноваты не только цифровые технологии. Это связано еще и с устройством нашего общества. Во всем мире замечено: чем индустриальнее становится страна или общество, тем больший процент населения страдает депрессией. Многим исследователям пришлось серьезно задуматься. Как это возможно: уровень жизни становится лучше, а люди чувствуют себя хуже? Оказалось, что оценка «лучше» относилась лишь к материальному миру, например, к часам и условиям работы. Сегодня мы знаем, что социальная среда – один из основных факторов, влияющих на то, насколько хорошо мы себя чувствуем. В доиндустриальном обществе важная часть обыденной жизни строилась на близких отношениях. Когда вы занимались физическим трудом, вы находились в тесном взаимодействии с коллегами; вы должны были им доверять. Дома вас ждала семья и вы уделали ей внимание, вы общались с друзьями и делились с ними историями из жизни. Существовало очень мало отвлекающих факторов. Большую часть жизни вы входили в одну или несколько устоявшихся групп, дающих вашей жизни социальный смысл.

В индустриальном мире вы сидите в одиночку перед компьютером в офисе с кондиционером, 25 минут общаетесь с