Шифр фрейлины - Евгений Сухов

– Не хуже вашего, ваше величество.

Александр Первый рассмеялся. Уныние ушло, в нем проснулся молодой жизнерадостный человек, ценивший добрую шутку.

– Однако мы с вами заболтались, дорогой Матвей Иванович: прошу отведать кренделей с маком! – широким жестом пригласил он генерала к столу.

Высадив пассажира, таксист повернул в переулок, выехал на параллельную улицу и остановился у металлических ворот с небольшой калиткой. Он даже не удивился, когда минуты через две из нее с объемной сумкой вышли Лозовский и его приятель. В этом районе таксист проживал в детстве, так что знал здесь каждый закоулок, и для него не являлось откровением, что дом, в который вошли Лозовский с Назаром, был проходным и уводил в большой двор, огороженный по периметру сталинскими постройками.

В здание с запасным выходом парни вошли намеренно, чтобы сбить с толку возможного преследователя. Весьма остроумно придумано!

Вытащив телефон, таксист произнес:

– Я нашел их.

– Молодец.

Отключив телефон, Корень сунул мобильный телефон в карман куртки. Сухой, жилистый, с потемневшей кожей, с длинными мускулистыми руками со вздувшимися венами, он и в самом деле чем-то напоминал корень крепкого могучего дерева. От всей его фигуры так и веяло скрытой угрозой.

Более не таясь, Лозовский что-то энергично говорил своему приятелю, совершенно не подозревая о том, что за ними наблюдает внимательная пара глаз. Видно, сговорившись, приятели поставили сумку на землю и, ухватившись поудобнее за ручки, зашагали дальше. Аккуратно обошли выпиравший угол палисадника, после чего направились к ближайшему подъезду. Взявшись за ручку двери, Лозовский потянул ее на себя и вошел в здание.

Корень вышел из «Шевроле» и, держась противоположной стороны, направился за ними. Как только дверь за Назаром захлопнулась, он, убыстряя шаг, приблизился к дому и через узкие окна подъезда увидел, как приятели поднялись по лестнице на второй этаж. Потоптавшись на лестничной площадке, Лозовский позвонил в правую дверь. Довольно хмыкнув, Корень вытащил телефон и сообщил:

– Командир, все в порядке. Они затаились на Гвардейской, восемнадцать, квартира пятьдесят восьмая.

– Ты знаешь, что нужно делать?

– Знаю.

– Можешь приступать сейчас же. Тянуть не стоит.

– В руках у них была какая-то сумка.

– И что?

– Мне показалось это странным.

– Сумка, говоришь… Ладно, возвращайся, решим!

– Понял.

* * *

Иннокентий объявился только через три часа. Брякнув пакетом с двумя бутылками пива, прошел в коридор.

– Что там, рассказывай! – нетерпеливо потребовал Таранников.

– Из банка они вышли пустыми, – ответил Иннокентий.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Сумку он держал подмышкой. В ней и пару тапочек не спрячешь. На всякий случай я даже фотографию сделал. – Разблокировав телефон, Иннокентий сказал: – Взгляни.

Алексей Павлович всмотрелся в экран, на котором отчетливо были видны фигуры четырех человек. Первыми в джинсовых куртках, из-под которых просматривались бронежилеты, выходили полицейские, а за ними, широко улыбаясь, топал Владлен со своим другом. В небрежно свернутой сумке невозможно было укрыть даже пачку чая, не говоря уже о сумме в три миллиона долларов.

– Проклятье! – вырвалось у Таранникова. – А я, честно говоря, почему-то думал, что деньги они все-таки заберут с собой. Тогда какого же рожна он остался в хранилище? Не нравится мне все это, что-то здесь не то…

– Получается, деньги остались в хранилище?

– Выходит, так. Даже если они распихали десять пачек по карманам, это совершенно не та сумма, из-за которой стоит идти на криминал. Они тебя не видели?

– Нет, я как только вышел из машины, так сразу смешался с толпой. А потом зашел в продуктовый магазин, оттуда и сделал фотографии; вон, даже блики от стекла на снимке имеются.

– Вижу… Не думал я, что так скверно получится. Переиграли они нас, засранцы! Хотя все логично. Не будут же они сейчас держать деньги дома. В банк они могут прийти и позже, так сказать, без лишних свидетелей. А сейчас просто набрали в ближайшем супермаркете какого-нибудь винища и хлещут при закрытых дверях… Что ж, пускай пока попьянствуют, справят победу. Мешать пока не станем. Два-три дня они будут пребывать в эйфории, считать себя самыми умными людьми на Земле, раз удалось удачно провернуть такое серьезное дело. А вот потом, когда нажрутся деликатесов и напьются водки, тогда попрутся в банк и заберут все, что у них там имеется. Ты как-то говорил о том, что у них было желание уехать куда-то за границу?

– Да, я услышал об этом совершенно случайно, – ответил Иннокентий.

– Вот и отлично. Без денег они вряд ли поедут. Наверняка будут искать возможность переправить их за бугор. Если посудить здраво, то таких путей не так уж и много… законных, разумеется, да так, чтобы не поделиться с государством. Уверен, делиться им не захочется, а следовательно, они выйдут на тех людей, с которыми я прекрасно знаком. Со своей стороны я предупрежу их, что к ним заявится парочка хмырей, пусть будут наготове… Так что отчаиваться нам не стоит. Игра только начинается! Ты узнал, где они живут?

– Да. Сняли квартиру на Песчаной, десять.

– Отлично. – Неожиданно широко улыбнувшись, Таранников добавил: – А вы молодцы, отработали свой хлебушек сполна. – Он подошел к столу, вытащил из ящика два пакета с деньгами и протянул их Иннокентию и Грише: – Это ваше.

Григорий, не удержавшись, заглянул вовнутрь.

– Хочешь пересчитать? Пожалуйста.

– Это я так, – смущенно сказал Григорий. – Просто содержимое глаз радует.

– Смотрите, не потеряйте. Больше не дам!

– Не потеряем.

– Что с деньгами думаете делать? Их тут столько, что хватит на приличную тачку.

– Надо подумать, – проговорил Иннокентий.

– А я, пожалуй, пойду в кабак, напьюсь как следует, – честно признался Гриша. – День сегодня какой-то уж очень тяжелый выдался. Там найду какую-нибудь ляльку и приглашу к себе в холостяцкую квартиру. Очень надеюсь, что она меня не разочарует.

– Возможно, ты окажешься прав, – согласился Алексей Павлович. – Выпроваживая гостей в коридор, произнес: – День действительно был трудный. Отдыхайте. Жду вашего звонка в обед. – Неожиданно посуровев, добавил: – И очень надеюсь, что мне не придется вытаскивать вас из какого-нибудь обезьянника.

Кент с Упырем ушли. День в самом деле получился тяжелым. Не мешало бы выпить стопку-другую хорошего коньяка. Открыв бар, Таранников извлек пузатую бутылку «Хеннесси» и налил в низенькую рюмочку. За вас, господа кладоискатели! Отпив, Алексей Павлович сладенько прищурился. То, что нужно! Дьявольски хорош.