Мрачные тайны - Микаэла Блэй

— Действительно, ты права. А как вы живете? Он неделю там, неделю тут?

— Какое это имеет отношение к делу?

Любопытство Эллен взяло верх, но Ханна была начеку. С какой бы стороны Эллен ни подошла к вопросу, все равно получалось бестактно.

— Прости, я просто пытаюсь составить себе целостную картину. Лив Линд погибла, и нам известно, что у Патрика и Лив были отношения, так что…

— Целостную картину? Я знаю, о чем ты думаешь: бедная женщина, которой пришлось делить мужа с другими. С какими травматическими событиями ей пришлось столкнуться, раз она живет подобным образом? Следующий вопрос будет про ревность. Не так ли? Я вижу тебя насквозь.

— Я ни о чем не думаю, — ответила Эллен. — Просто пытаюсь понять.

— Это самый типичный вопрос. Как мы выдерживаем такой образ жизни? И, знаешь, мне это идеально подходит. Я вовсе не жертва. Я самая обычная девушка, воспитанная в самой обычной семье, училась в Высшей педагогической школе в Стокгольме и влюбилась в парня, который оказался женат.

Эллен подняла ладонь.

— Успокойся, я никого не осуждаю. А Александра тоже довольна таким раскладом?

Ханна не ответила.

— Вы собираетесь все вместе?

— Да, как минимум раз в неделю. Мы одна семья.

— Когда я встретила тебя впервые, ты выносила из дома детские вещи. Они предназначались для ребенка Лив?

Эллен видела, как Ханна судорожно схватилась за подлокотник.

— Нет.

— Какое у тебя красивое кольцо, — заметила Эллен, желая сменить тему.

Ханна немедленно убрала руку.

— Спасибо.

В точности такое же, как и у Лив. Эллен решила не расспрашивать дальше про кольцо — Ханна была слишком настороже. Лучше она обсудит это потом с полицейскими.

— Все в порядке, мама?

Эллен подняла глаза в сторону лестницы и вздрогнула, увидев парня. Вид у него был такой невинный — светлые волосы, пухлые губы. Но когда он устремил на Эллен ледяной взгляд, ей живо вспомнилась гравиевая дорога на острове Эрелу.

— Ничего страшного, мой дорогой, пойди пока в свою комнату, — ответила Ханна. Казалось, ей приходится делать над собой усилие, чтобы голос звучал спокойно. Она дождалась, пока он уйдет к себе, прежде чем продолжить.

— Он не знает, что я прошу прощения от его имени. Думаю, он сам не понимал, что творил, — на него повлияла Беа.

Эллен кивнула.

— Ты боишься ее?

Не получив ответа, Эллен снова сменила тему.

— Я все же хотела бы спросить, поскольку это не так часто встречается, — почему ты выбрала такой стиль жизни?

— Разве человек выбирает, в кого ему влюбиться? Ты что, никогда не влюблялась?

Эллен глубоко вздохнула. Слишком хорошо понимала, что имеет в виду ее собеседница.

— Моногамия долгое время оставалась единственно приемлемой нормой в обществе. Нам внушали, что мы должны любить только одного человека. Но мы счастливы. Как я уже сказала, мне такой образ жизни подходит. Одну неделю я бываю идеальной женой, а когда на следующей неделе Стоффе у Александры, мне приятно побыть с детьми одной и успеть по нему соскучиться.

— Ты называешь его Стоффе?

— Да, такой ник был у него на сайте знакомств, и я продолжаю называть его так. Для меня он Стоффе. Там мы с ним и познакомились. Поначалу я не знала, что он женат и имеет ребенка.

— Прости, я не поняла. Так Александра была в курсе, что он сидит на сайте знакомств?

— Нет, какое-то время мы встречались тайно, но Стоффе вырос в такой семье, поэтому, думаю, никто особо не удивился. Мы это даже не обсуждаем. Он любит нас обеих и не может жить без нас. В конечном итоге это вопрос доверия. Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. Сегодня ко мне уже пытались пробиться несколько журналистов, но я отказалась отвечать на вопросы. Обещай, что не будешь заявлять в полицию на моего сына и оставишь нашу семью в покое.

— Какой стиль жизни вы выбрали — ваше личное дело, если это не имеет отношения к убийству Лив Линд. Если ты рассказываешь мне только правду, никаких недоразумений быть не должно. Я работаю на четвертом канале, и очернять твою семью не входит в мои задачи.

Несколько мгновений Ханна что-то обдумывала, прежде чем продолжить.

— На самом деле многие живут так же, как мы. Разница в том, что мы называем свои отношения полиаморными, а другие скрывают от партнеров, что встречаются еще с кем-то. Как ты считаешь, это лучше? Существует масса предрассудков по поводу таких людей, как мы. Поэтому мы не можем жить открыто — ради детей.

Ханна закинула ногу на ногу.

— Я знаю, о чем еще ты хочешь спросить, так что даже могу помочь тебе. Народ думает, что тут все дело в сексе. Что мы трахаемся как кролики. На самом же деле человеку нужен союз, в котором ему комфортно. Мы не нимфоманы.

Эллен почувствовала, что это признание застало ее врасплох. Как горько, что эти люди не могут жить полноценной жизнью, вынуждены скрывать свои взаимоотношения, чтобы не выделяться.

— Даже коллеги по работе не знают, как ты живешь?

Ханна покачала головой.

— Нет, сидя за чашкой кофе в учительской я не рассказываю о других женщинах своего мужа. Особенно в таком крошечном поселке. Именно поэтому мы живем на расстоянии друг от друга — чтобы труднее было понять, что нас связывает.

— Подумать только, что общество все еще так нетерпимо, — вздохнула Эллен, качая головой. — Прости, но я просто не могу не спросить — неужели вы никогда не ревнуете друг к другу?

— Нет. Тот, кто задает этот вопрос, обычно сам страдает ревностью и мнительностью. Мне это не свойственно. Я знаю, чего от него ожидать.

— Так ты знала, что у него были отношения с Лив?

— Да.

Ее тон изменился, и Эллен поняла, что Ханна лжет, но не стала давить на нее.

Ханна снова начала обмахиваться конвертом.

— Извини, у меня есть дела, — она поднялась с кресла. — Спасибо, что согласилась зайти и приняла мои извинения за поведение Карла.

— Дети есть дети, — снова повторила Эллен и покосилась на лестницу. Понимает ли Ханна, насколько серьезным было нападение, которому подверглась Эллен?

Она попросила ее звонить, если захочется о чем-то поговорить или если она готова дать интервью.

Ханна покачала головой.

Выйдя из дома, Эллен остановилась и оглядела фасад. Если ничего не знать, могло показаться, что здесь живет самая обычная семья — да так оно, в сущности, и было. Если бы не убийство, произошедшее поблизости — убийство женщины, бывшей, судя по всему, третьей женой, — и если бы маленькая девочка, живущая в этом доме, не сбежала накануне ночью.