Созвездие мертвеца - Леонид Могилев

Когда я доковылял до сухого места, силы меня оставили. Я упал и потерял сознание, не надолго, но чтобы организм немного поддернул себя, выправил. Наконец сумрак подземный вернулся, я открыл очи. Рюкзачок как был, так и болтался на плече. Я открыл его и попробовал разорвать толстый полиэтилен, запаянный разогретой в печи железякой. Нож перочинный был в кармане спецухи. Я и его-то едва открыл, а потом взрезал упаковку. Бутылка, завернутая в мягкую тряпку, попалась первой. Фонарик прилеплен скотчем. Я включил его. Где-то там, под одеждой, десяток батареек, свечки, спички. Водка заводская, с завинчивающейся крышечкой. Я отхлебнул три огромных глотка и поперхнулся. Потом аккуратно завинтил крышку и поставил сокровенный сосуд на грунт. Потом, когда разделся, натянул теплое нижнее белье, телогрейку, шапку, валенки, стало и вовсе хорошо. Аккуратно сложил мокрую одежду — понадобится для обратного пути — и пошел, как и указывалось, наверх. Тоннель предполагал еще метров сто. Так оно и вышло.

Пещеру можно было счесть совсем уютным жилищем. Пламя свечи слегка наклонилось влево, значит, туда идет воздух. Мне предстояло провести здесь, наверное, дня два, чтобы не оплошать. Я намеревался потом пробраться в колодец, сначала послушать, а потом по веревке подняться наверх. Если ее не окажется, то подниматься, упираясь ногами в неровности сруба.

Я достал поролоновый матрасик, очень туго свернутый и сложенный вчетверо, тонкое армейское одеяло, прочее барахло, почувствовал жуткий голод, отыскал хлеб, сало, поел жадно, отхлебнул еще немного из бутылки и опять поел. Заботливый Леха припас несколько луковиц и карамельки. Попутешествовав по пещере, я отыскал самое дорогое здесь послание из того светлого мира — березовые чурбачки, аккуратно сложенные у старого кострища. Не сомневаюсь, что и сам Леха здесь бывал, хотя бы из любопытства, а может, и его лихие транзитные спутники. Я не имел опыта путешествия под землей и не знал, будет выдавать меня дым от костерка или нет, но по здравому размышлению решил, что он рассосется, рассеется на пути к небу.

Я согрелся, и потому можно было снять шапку, да и телогрейку. Рядом с кострищем нашелся топорик. Сталь почерневшая и в зазубринах. Но следующая находка меня поразила, хотя что здесь еще могло быть, — кости человеческие и наган, а в барабане пять патронов. Я крутанул пальцем колесико, и барабан мягко пошел…

Кости были совершенно гладкие, без признаков одежды. Череп лежал на боку, уютно, как-то по-домашнему. Мог бы и предупредить Хорьков, скотина. Но тогда бы я и не полез сюда. Дело бы испортил. Да и хорошо ему здесь, покойнику. Люди иногда приходят. Тлеет огонек костра. Свеча горит. Можно узнать, что там наверху.

А наверху осень…

Алексей Хорьков прошел две тысячи верст, как нож сквозь масло. Не обошлось здесь без его языческих богов. Теперь операция вошла в заключительную фазу. Все держалось, в сущности, на тончайших живых нитках. Ну ладно, после изъятия из тайника документа соображать и принимать решения должен был профессионал. Дядя Ваня не простой учитель — прирожденный оперативник, потом, на нем уже есть кровь. И потом, он вел себя молодцом. Всю французскую полицию в свое время на уши поставил. А почему он решился отдать пакет в руки бомжа, и почему тот не сделал ноги с деньгами, не вскрыл упаковку, по крайней мере, не попытался? Байка про воспламеняющиеся бумажки — это страшилка. Можно было сделать пропитку, но не было времени и условий. Чистое доверие и чистое везение…

Теперь следовало посмотреть в «Вестнике городской администрации», какое достаточно крупное мероприятие состоится в ближайшие дни. Это, судя по всему, встреча с московским министром на открытии нового производства. Неважно, какого министра, какого производства и чьи инвестиции. Важно, насколько богатый фуршет.

Хорькова приодели.

— Есть у тебя, Алексей, мечта?

— Есть. Приподняться немного.

— А потом?

— А потом на Сихотэ-Алинь.

— Зачем туда?

— Красиво там. И от китайца надо страну оборонять. Вы здесь от германца, а там тоже мужики нужны.

— Можно помочь. Родственники есть там?

— Я друга похоронил в Мадино. Точнее, помянул. Меня его друзья там примут. Вот только бы подняться.

— Принято к сведению. А пока поехали с нами.

— Куда?

— В одно приличное место. На фуршет. Лосося любишь? А икру?

Пресс-конференция начиналась с опозданием. Аккредитационные карты нам изготовили накануне. Не отличить от настоящих. Издание вымышленное, но нечто подобное на слуху. «Бизнес-интерактив». Годится.

На встречном коктейле Хорьков выпил фужера два шампанского и покушал маслинок. Я воздержался. Главное событие, для журналюг, предстояло несколько позже. После ответа на вопросы собравшихся начальников. Столы были накрыты в соседнем помещении, но через неплотно закрытые двери просматривалось нечто впечатляющее.

С тем чтобы не помешали нашему непринужденному общению, наши люди скрытно оцепили здание на площади Труда. Охрана у министра была минимальной, и мы не собирались конфликтовать с ней. Несколько человек милицейских, ФСБ. Обычный расклад для такого ранга мероприятий. А вот и телевидение. Это хорошо.

Вот и наш представитель, в штатском. Он хорошо известен стране, но сейчас работает фактор нацеленности на другие персоналии. Все же косятся: он — не он.

Все произошло в шестнадцать часов тридцать минут. Наш начальник поднял руку в знак того, что хочет задать вопрос.

— Господа, — сказал он, — я хочу продемонстрировать присутствующим некий документ.

Повернулся на оси телевизионщик, щелкнули блицы, головы замерли. Что еще за документ?

— Это свидетельство о смерти бывшего президента. Свидетельство подлинное, вот акты экспертиз, заверенные уважаемыми людьми. На них интересные даты. Вот дактилоскопические карты и карты генетические покойного и того, кто сейчас считается пребывающим на отдыхе.

В зале повисла мертвая тишина, диктофоны работали, телевидение присутствовало. Здесь были представители всех средств массовой информации города, и даже кое-кто из Москвы. Хороший фуршет всегда собирает массу гостей.

— Все вы представляете значение сделанного мною заявления. — Он представился, назвал свое звание и должность. — Здесь присутствуют граждане, которые в скором времени дадут показания Генеральной прокуратуре, а сейчас они расскажут вам, при каких обстоятельствах и где получили этот документ. Даже если сейчас придет срочное известие о скоропостижной смерти указанного мной лица и его поспешно кремируют прямо во дворе дома, ничего уже не изменится. Он самозванец, как и все его ближнее окружение. Весь политический олимп и бомонд. Прошу учесть, что пресс-релизы сегодняшней встречи направлены во все ведущие средства массовой информации страны и мира.

— Иди, Леха. Твой час настал, — сказал я Вячеславу, и тот встал. Но прежде он увидел, как распахнулась дверь в зал, и появился учитель французского, Дядя Ваня, сопровождаемый надежной охраной.