Стать смыслом его жизни - Ирина Грин

Вернулась с кухни Клеопатра и скромно, словно боясь помешать целующейся на диване парочке, устроилась на столе, возле включенного компьютера. По экрану монитора плыли разноцветные рыбки, Вера смотрела то на рыбок, то на кошку, то на Никиту и думала: кажется, я все-таки нашла своего прекрасного принца.

Утром все трое проснулись от звонка Вериного мобильного — звонил Тищенко.

— Вера, ты где? Я думал, ты у матери ночевала, приехал, а тебя нет!

Она объяснила, где она находится.

— Я бы отвез тебя, — сказал Никита, когда она повесила трубку.

— Извини, но я правда не могу опаздывать.

Вера, когда ночевала дома, всегда старалась приехать в Добрый дом пораньше, до того, как проснутся Олег и Ромка с Лизой. Утренний кофе с Олегом стал своеобразным ритуалом, к которому оба привыкли, стартом наступающего дня.

Вера быстренько умылась и оделась под удивленными взглядами Никиты и Клеопатры.

— Ты всегда так рано на работу?

— Всегда! Пока, — она чмокнула Никиту, погладила Клеопатру и побежала на улицу.

— Вер! — уже захлопывая дверь, услышала она голос Никиты, но задерживаться не стала. Только подъезжая к дому Васильченко, вспомнила: а ведь она не дала Никите свой номер телефона.

«Захочет — сам найдет, — резонно подумала она. — А если не захочет?» Вспомнились события прошлой ночи. Даже если не захочет, у нее останутся эти воспоминания. И Вера улыбнулась.

— О, ранняя пташка! Привет! — встретил ее Олег и тут же заинтересовался причиной ее хорошего настроения.

— Просто весна, — ответила Вера.

Васильченко удивленно приподнял брови и посмотрел в окно, чтобы удостовериться, что на улице по-прежнему ноябрь. За завтраком они почти не разговаривали, по сосредоточенному виду Олега было ясно, что ему очень хочется что-то сказать и он подбирает подходящие слова.

— Ну все, я поехал, до вечера, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

— До вечера, — попрощалась Вера.

— Знаешь, это совсем не обязательно — дожидаться меня. Ведь есть Кристина… — он замолчал в ожидании Вериного ответа.

— С вашего позволения я все-таки дождусь, — улыбнулась она и услышала вздох облегчения.

«Катька, Катька», — подумала она. Что-то говорило ей, что Олег даст Донскому сто очков форы.

Никита ехал на работу и вспоминал глаза вчерашней гостьи. Несмотря на довольно близкий контакт, у него осталось ощущение нереальности происшедшего. Как будто в его холостяцкую квартиру залетело существо из другого мира, посидело, поговорило и исчезло без следа. Хотя нет, след остался. Где-то глубоко в душе молодого человека. И след этот ныл, как ноет разбитый в хлам кулер, и просил новой встречи.

«Обязательно узнаю у Кати номер ее телефона», — твердо решил Никита.

Когда он приехал, в офисе никого еще не было — очевидно, вся компания хорошо погуляла вчера и теперь опаздывала на работу.

Богданов налил кофе и включил компьютер. Сегодня ему трудно было сосредоточиться на работе. Мысли постоянно возвращались к Вере. Он мысленно сравнивал ее со своей сбежавшей подругой Оксаной. Бойкая смешливая Оксана, блондинка с притягательными формами и горячим темпераментом, была абсолютно не похожа на спокойную и молчаливую Веру. Он все больше сомневался, что любил Оксану. Тогда что же сейчас так тянуло его к Вере? Именно ее непохожесть на подругу, причинившую боль своим внезапным уходом?

Оксана давно уже выражала недовольство тем, что Никита слишком много внимания уделяет работе, может в самый неподходящий момент по звонку сорваться и побежать ремонтировать чей-то компьютер. Никита считал это проявлением ревности. Такие слова даже льстили его самолюбию. Он старался не замечать, что в последнее время к вечеру у Оксаны начинала болеть голова, портилось настроение. Уход подруги был громом среди ясного неба. Никита уже строил планы на будущее, которого не представлял без Оксаны, но девушка заявила, что Богданов женат на своей работе, а жить в гареме она не намерена.

И сейчас, когда в его жизни появилась Вера, Никита боялся наступить на те же грабли, но не знал, как это сделать, — он действительно любил свою работу.

Хлопнула входная дверь — в офисе «Ники» появился Донской, недовольный и хмурый.

— Ну что, проводил сестричку? — спросил Александр.

Богданов кивнул.

— Это же она, представляешь! Катька, зараза, меня обманула!

— Кто она? Как обманула?

— Та девушка с объездной! Неужели ты забыл! Я же рассказывал! Они с Катькой чем-то похожи, вот я и перепутал. Но Катька-то, Катька! Она знала! И молчала все это время! Врала! Сначала прикинулась своей сестрой, потом заманила платьями, которые то ли есть, то ли нет, подсадила на секс! А я, дурак, повелся!

— Подожди, ты же вроде любишь ее!

— В том-то и беда, что люблю. Я влюбился не в нее, а в миф, который она о себе создала.

— Может, это ты создал миф?

— Ну что я, дурак, что ли? Видел, как она вчера на меня смотрела?

Никита не верил своим ушам.

— Кто смотрел?

— Да Вера же, Вера! Она глаз с меня не сводила! Готов голову дать на отсечение — она влюблена! Еще чуть-чуть, и набросилась бы на меня прямо в зале!

— Ты собираешься изменить Кате с ее сестрой?

— Изменить? Для меня Катя и ее сестра — один и тот же человек! Поэтому об измене не может быть и речи. И вообще, ты со своими архаичными понятиями о верности просто смешон! Мне кажется, Катя не обижается, если мне приходится по работе тесно общаться с женщинами.

— Кажется или не обижается?

— Не придирайся к словам! Постой, да ты сам случаем не положил глаз на сестричку?

— Нет.

— Правильно. Я знаю, что брюнетки не в твоем вкусе! — Донской рассмеялся. — Кстати, хотел обсудить с тобой один серьезный вопрос.

— Давай.

— По поводу аванса, перечисленного «Посейдоном». Мне кажется ненормальным, что деньги спокойно лежат у нас на счете.

— Почему?

— Деньги должны работать, приносить прибыль. Карл Маркс или Фридрих Энгельс, ферштейн?[17]

— Пока не очень.

— Экий ты непонятливый! Предлагаю бабки обналичить и разделить пополам. Ты со своими делай, что хочешь, а я буду из своих делать деньги.

— Каким же, интересно, образом?

— Я пока еще не решил, хочу заручиться твоим согласием на обналичку. Если не сделать это до конца месяца, придется кругленькую сумму отдать в налоги, а так — нет денег, нет налогов.