Эволюция войн - Морис Дэйви

В этом случае местные могли добавлять к предложенному новые товары, пока их количество не удовлетворяло торговцев, и последние принимали предложенные условия.

Племя кубу (остров Суматра) торгует с малайцами примерно подобным образом до сих пор. Форбс так описывает эту ситуацию: «В небольших торговых операциях между ними [кубу] и малайскими торговцами из Палембанга и Джамби сделки совершаются без личного контакта сторон. Малайский торговец, прибывая на место встречи, особым образом ударяет в гонг, чтобы дать знать о своем прибытии. Услышав сигнал, кубу, достав те дары леса, которые они смогли собрать, раскладывают товар на земле и постепенно удаляются в укрытие, также ударив в гонг, давая знать, что все готово. Затем торговец медленно и осторожно приближается, расстилает на земле ткань, ножи и другие предметы бартера, которые он привез с собой, – в том количестве, которое считает достаточным для обмена, – ударяет в гонг и снова исчезает. Кубу подходят, чтобы изучить привезенное; если они считают сделку удовлетворительной, забирают товары, ударяют в гонг и удаляются, а торговец собирает то, что осталось лежать на земле. Если предложение не устраивает местных, то они отделяют какую-то часть принесенных ими продуктов, чтобы обозначить цену предложенных им товаров. Так продолжается, пока сделка либо не заключается, либо не срывается».

Несмотря на подозрительность и воинственный характер всех упомянутых случаев, тем не менее налицо тенденция к миру. Одним из первых результатов торговли была замена воинственных переговоров на мирные. Поскольку вполне ясно, что если бы стороны встречались без этого влияния, то неизбежными были бы враждебные действия. Как мы уже указывали, торговля антагонистична войне, и дикие племена пытались изменить условия, чтобы иметь возможность вести торговлю.

Эти изменения – договоры о торговле, то есть промежуточное состояние между войной и миром. Враждебные действия приостанавливаются на некоторое время, чтобы можно было осуществить торговые операции. Важным примером такого рода является свободный доступ, который племена, обладающие природными ресурсами, дают другим племенам, желающим приобрести эти ресурсы. В Западной Австралии, где племена из внутренних районов континента ежегодно приходили на побережье, проход разрешался только для этой цели. Некоторые австралийские племена имели в своем распоряжении камень, используемый для производства каменных топоров, которые они обменивали на красную охру, смолу и связки травы, предназначенную для разжигания огня трением. Иногда для этого проходили до 700 миль (1126,3 км). Один из кланов племени бунуронг имел в собственности каменный карьер, о котором заботился глава одной из семей билли-биллери. «Когда соседние племена хотели получить немного камня, они посылают гонцов к билли-биллери, говоря, что пошлют товары в обмен на камень, например шкуры животных. Когда люди прибывали после такого сообщения, они разбивали лагерь недалеко от карьера, и однажды один из берак услышал, как глава клана биллибиллери говорил им: «Я рад видеть вас и дам вам то, что вы хотите, и удовлетворю ваши потребности, но вы должны вести себя тихо и не причинить беспокойства ни мне, ни друг другу». Если же люди приходили и брали камень без разрешения и не уходили, то это вызывало конфликты и, возможно, столкновения между ними и людьми биллибиллери». Тот же обычай мирного доступа преобладал и в Северной Америке. «Индейцами поддерживался мир на священных землях, где имелся катлинит [разновидность глины красного цвета]». Соль – это еще один товар, который требовался многим и который содействовал ограничению военных действий. Залежи соли часто объявлялись «святыми землями», где были запрещены боевые действия и где производились бартерные и торговые операции. Липперт показывает, как соль и предметы роскоши заставляли мужчин заниматься видами деятельности, которыми они занимались не часто, а также способствовали общению и торговле, а значит, миру.

Торговля носила воинственный характер у древних финикийцев, греков и римлян. Как сказал Гете: «Война, торговля и пиратство идут рука об руку». Это было особенно справедливо в отношении финикийцев, которые изначально были пиратами. «Все, о чем беспокоились финикийцы, – это коммерческая выгода: будучи в силе, они всегда разбойничали, грабили и занимались пиратством; если они оказывались слабее, то прибегали к шантажу, обману и похищениям людей. Гомер знал их как негодяев и воров; однако всю античность их терпели именно из-за того прогресса, который они приближали своими действиями. Среди самих греков войны ради добычи были обычным и распространенным делом, и они вовсе не считались чем-то аморальным – и на суше, и на море процветало пиратство.

«Прибывший с моря был либо купцом, либо пиратом. Но если он приходил с миром, его в обоих случаях приветствовали от души».

Для развития торговли абсолютно необходим мир. Поэтому чем меньше было войн, тем больше торговли, и наоборот. Эскимосы Берингова пролива наглядно иллюстрируют это утверждение. «В древности межплеменные связи вдоль береговой линии были нерегулярными, и все это – из-за враждебного отношения племен друг к другу. По этой причине торговля велась только в тех селениях, которые находились между собой в дружеских отношениях. Теперь старые барьеры ломаются, и отличительной чертой их жизни становятся активные бартерные отношения между различными общинами». Многие дикие племена находились на промежуточной стадии, когда в период торговли преобладали мирные отношения, но после завершения торговых операций враждебные действия немедленно возобновлялись. Говоря об австралийцах, Курр утверждал: «В отношениях между племенами, занятыми торговлей, конечно, преобладает мир; однако этот мир не является гарантией ни от обид, ни от ночных рейдов по завершении торговли, что столь характерны для военных действий и которые ведет местное население». Точно так же бангала (в Конго) щадили (то есть не грабили и не убивали) только тех чужаков, которые приходили торговать с ними.

Когда торговля начинала играть все более важную роль в жизни группы, периоды мира становились все более продолжительными. Выше мы уже отмечали, что посланники, ведущие переговоры о торговых операциях, неприкосновенны и что были запрещены всякие враждебные действия вблизи от мест добычи важных полезных ископаемых. Помимо этого, состояние мира распространялось на рынок и на торговцев, едущих на рынок (как это было в Средневековье в цивилизованных регионах).

Когда племена поняли, что кооперация лучше, чем вечная борьба, постепенно мир и торговля вытесняли войну. Торговля во многом способствовала умиротворению племен нага в Индии, и повсюду, где власть Британии распространялась среди отсталых народов, торговля начинала быстро развиваться (что часто приводило к вымиранию местных производств, например ткачества в Индии, и миллионов индийских ткачей, кости которых, как писалось, усеяли страну. – Ред.). «Примерно к 1855 году выяснилось, что торговля настолько укоренилась среди восточных нага, что вслед за практикой закрытия рынков в случае убийства или вспышки гнева со стороны жителей гор укоренялась и практика выдачи виновных». На Соломоновых островах до недавнего времени война, убийство и насилие были обычным делом; однако теперь мир преобладает среди коренных народов и вполне возможен диалог между ними. Все это стало возможным благодаря торговле. Когда, например, торговцы сделали выгодным для жителей острова Шортленд (Алу) поставлять больше партий коры, эти люди быстро заключили мир со своими извечными врагами на соседнем острове Бугенвиль, поскольку это место было богато кокосовой пальмой.