Придорожная трава - Ольга Денисова

Ника замерла - шаги доносились откуда-то с лестницы. Да это точно идет собака! Ника представила себе ленивого Азата, всегда еле-еле ползавшего по ступенькам, - очень похоже.

Шаги свернули в коридор, миновав детскую и направляясь в ее сторону. Неожиданно нагота смутила ее, собственное тело показалось ей беззащитным, уязвимым. Рука непроизвольно потянулась к халату, висевшему на спинке кровати. И, судя по походке, Азат направлялся в ее комнату вовсе не потому, что соскучился. Ника вспомнила, как апрельской ночью возле избушки собаки повернули обнаженные клыки в ее сторону, и ей стало страшно. Может, и азиатов здесь мучают ночные кошмары, они сходят с ума и становятся кровожадными? Ведь ее предупреждали, что это непредсказуемые собаки, подверженные приступам внезапной необъяснимой ярости, особенно в переходном возрасте.

Только ярости в приближавшихся шагах не чувствовалось. Скорей, инстинкт осторожного охотника, молча крадущегося к добыче. Добычей собственной собаки Ника становиться не желала. Но и повторять эксперимент с газовым баллончиком не собиралась.

- Азат? - робко позвала она.

Шаги, клацавшие по паркету, нисколько не изменились, как будто тот, кто шел по коридору, не услышал ее. Ника накинула халат на плечи, но пальцы отказывались слушаться и единственная пуговица не желала застегиваться.

- Азат! - крикнула она громче и смелей - шаги подступили к самой двери.

Ее собственная собака - равнодушный хищник, ищущий жертву в темном доме? Ника представила, как Азат появляется в комнате, осматривается по сторонам горящими зелеными глазами и видит ее сидящей на постели. Она инстинктивно подтянула ноги на кровать.

Но какие бы ужасы ни рисовало ее воображение, реальность оказалась страшней и безысходней. Это был вовсе не Азат - огромное отвратительное пугало на четырех лапах перешагнуло порог ее комнаты.

Волк? Медведь? Острые уши над вытянутой клыкастой мордой и бесстрастный взгляд человеческих глаз. Грузное тело медведя, поросшее шерстью, и богатырская грудь здорового мужчины. Ника вцепилась ногтями в одеяло, подтягивая его к себе и пытаясь закрыться им как щитом.

Зачем он пришел сюда? Что он собирается делать? Она хотела закричать, но только тоненько завыла от ужаса и безысходности. Какая же она была дура! Да в этом доме нельзя было оставаться ни минуты! Надо было бежать отсюда и уводить детей! Почему она не послушала Надежду Васильевну?

Чудовище оглядело комнату исподлобья и медленно двинулось в ее сторону, облизнувшись. Это не сон, как жаль, что это не сон! Как хорошо было бы проснуться сейчас, чтобы не видеть, как косматая тварь приближается к кровати. И цель у него может быть только одна - сожрать ее немедленно!

Ника вскочила на ноги, увлекая одеяло за собой, и поискала глазами пути к отступлению. Нет, ей не уйти! Даже если ей удастся выскочить в коридор, эта тварь все равно догонит ее, догонит и сожрет!

Она не позволит этому страшилищу расправиться с собой, как с кроткой овечкой! Она будет защищаться! Ника набросила одеяло на голову неведомому зверю, на секунду лишив его зрения, и кинулась к балконной двери, изо всех сил дергая ручку на себя. Но тут же замерла и отступила: за стеклом плавно покачивалась тонкая фигура, одетая в саван. На синем лице застыла неподвижная улыбка, обнажившая единственный тонкий клык. Сзади по паркету снова клацнули когти, Ника отшатнулась в сторону и увидела, что у этого пугала человеческие руки с длинными изогнутыми ногтями. Она прижалась к стене и попыталась продвинуться к двери, но чудище перегородило ей дорогу.

- Что вам надо? Зачем вы явились сюда? - ей казалось, что она громко кричит, на самом же деле из горла вырывался еле слышный шелест.

- Я хочу оставить тебе доказательства своего существования, - выговорило чудовище звериной пастью и поднялось на задние лапы, - чтобы утром ты не забыла о том, что видела действительно меня, а не ряженого на маскараде.

Ника задрала лицо вверх и медленно сползла на пол, не смея оторвать глаз от дьявольской медвежьей фигуры, нависавшей над ее головой. Чудовище впилось ногтями в стену и процарапало в бревнах пять глубоких полос.

- Мне бы хотелось оставить такие же отметины на твоем лице, - ненависть гремела в его голосе и светилась в ненормальных человеческих глазах.

Зверь снова встал на четвереньки и вперился взглядом Нике в глаза.

- Но я надеюсь на твое благоразумие, - выплюнул он с презрением, как будто сожалел о том, что не может изуродовать ее немедленно.

Звериная морда замерла в сантиметре от ее носа и оскалилась, приподняв верхнюю губу. И от того, что дыхание чудовища коснулось ее лица, Ника почувствовала непереносимую дурноту, подкатившую к горлу. Оскаленная пасть закружилась перед глазами и поплыла назад и в сторону, растворяясь, а потом исчезла за черной пеленой забытья.

Она пробыла в обмороке недолго, во всяком случае ей так показалось. А в себя ее привели крики девочек из их комнаты. Ника немедленно вскочила на ноги - это ерунда, что после обморока долго не можешь вспомнить, что произошло. Она помнила клыки отвратительного чудища, и если неведомый зверь оставил ее в покое, то ему ничто не мешает напасть на ее детей!

- Мама! Мамочка, скорей! - неслось из детской.

Ника кинулась в коридор, спотыкаясь и путаясь руками в полах расстегнутого халата.

- Марта! Майя! Я бегу! Я сейчас! - крикнула она ходу, забыв о том, что детям надо подавать пример невозмутимости и хладнокровия в любых ситуациях. Если это пугало набросилось на ее дочерей, она разорвет его голыми руками, зубами перегрызет ему горло! Ника не чувствовала страха, только сумасшедшую ярость и желание вцепиться ногтями в того, кто посмел причинить зло ее детям.

Она влетела в детскую в развевавшемся халате, тяжело дыша, и остановилась, не понимая, что происходит. Близняшки стояли у окна, глядя на сумрачную Долину, и кричали.

- Что? - выдохнула Ника. - Что случилось?

- Мамочка, там пожар! Там пожар! - со слезами в голосе выговорили они хором.

Ника опустилась на одну из кроватей, и из глаз у нее побежали слезы облегчения. Никто не нападал на ее девочек, никакое чудовище не собиралось их загрызть. С ними все хорошо.

- Мама, это же Сережкина избушка! - кричали они.

Ника постаралась взять себя в руки. Надо объяснить детям, что это не причина так волноваться.

- Надо же им помочь, мама, они же сгорят!

- Не сгорят, - устало ответила Ника. Слов не находилось. Ну не объяснять же детям, что это их отец велел поджечь избушку?

- Надо вызвать пожарных! Надо же что-то делать!

- Девочки, - тихо сказала Ника и подошла к окну, - я думаю, пожарных вызвали без нас. Мы ничем помочь не можем. Подумайте сами, что бы мы могли сделать?

- Может быть, они спят и не видят! Они же сгорят! - крикнула Марта и топнула ногой.

Ника прильнула к стеклу. Нет, они не спят, вокруг избушки кто-то двигается, значит, пытаются потушить. Да и огонь поднимается не слишком высоко.