Лубянская империя НКВД. 1937–1939 - Владимир Семенович Жуковский

месяцев своей работы начальника отдела передал ему компрометирующие материалы на ЖУКОВСКОГО, ДАГИНА, БАЛАЯНА, НИКОЛАЕВА, ЦЕСАРСКОГО, МИНАЕВА-ЦИКАНОВСКОГО, ЯКУБОВИЧА и др. Этим самым думал отвести от себя какое-либо подозрение…

В заявлении отпечатанном на пиш. машинке, датированном 4/XII—1938 г., заверенном следователем (подлинник отсутствует) адресованном БЕРИИ, ЖУРБЕНКО указывает, что ЕЖОВУ была известна вражеская работа некоторых работников органов НКВД, имеющих компрометирующие материалы.

«…О ЖУКОВСКОМ

О том, что Жуковский в прошлом троцкист или человек, близко связанный с троцкистами, и что работая зам Наркома, устраивал к себе в аппарат б. активных троцкистов, Ежов знал. Я лично докладывал Ежову одну или две сводки, полученные по линии первого, или возможно другого отделения 4 отдела, точно не помню, о том, что Жуковский в прошлом троцкист и что до последнего времени поддерживал связь с б. троцкистами.

Позже 4-м Отделом был арестован некий КОНЕ-ВЕЦ, работавший незадолго до ареста начальником или пом. нач. АХО и ведавший квартирами. На следствии этот Коневец, признавшись в своей прошлой активной троцкистской деятельности, одновременно дал показания о том, что по указанию троцкистской организации он должен был проникнуть для работы в аппарат органов НКВД и что с этой целью он обратился к Жуковскому, которого он знал по прошлой троцкистской работе и т. о. через него устроился в НКВД. Эти показания были записаны отдельным протоколом и лично мною доложены ЕЖОВУ.

Протокол КОНЕВЕЦ, ЕЖОВ оставил у себя…»

В справке на Ежова читаем:

«На очной ставке с ЕЖОВЫМ арестованный ЖУРБЕНКО Александр Спиридонович 14 июня 1939 г., отрицая свою принадлежность к заговорщической организации в НКВД, заявил:

«ЕЖОВ, если я был завербован вами в заговорщическую организацию, то чем объяснить, что после назначения меня начальником СПО, то в течение моей 3,5 мес. работы, я вам неоднократно передавал компрометирующие материалы на ЖУКОВСКОГО (показания КОНЕВЕЦ)…»

В справке на Г.Я. Коневца, «1894 г. р…, русского…., до ареста пом. нач. адм. хоз. Управления НКВД СССР», отмечено, что Жуковский по его показаниям не проходит. Сам Коневец подвергся аресту 3 июля 1938 г. «как участник антисоветской троцкистской организации… В судебном заседании виновным себя не признал».

Приговорен к ВМН 7 сентября 1938 г., т. е. через 2 месяца после ареста. Быстро! Как знать, не писал ли действительно Коневец заявление на Жуковского, и не оно ли Коневца погубило. При этом самое интересное, что, как указывает «справка», в официальной версии показаний Коневца Жуковский вообще не фигурирует, тогда как на очной ставке с Ежовым Журбенко категорически утверждает обратное.

МИНАЕВ-ЦИКАНОВСКИЙ. Кадровый чекист, вошедший в орбиту Евдокимова еще на Украине19, Минаев имел высокое звание комиссара гб 3 ранга, что на одну ступень превосходит «старшего майора» (коим, например, удостоили рекрутированных чекистов Жуковского и Шапиро). В Наркомтяжпром был, как водится, переведен незадолго до ареста, с должности начальника 8 (промышленного) отдела Управления госбезопасности НКВД СССР.

«Справка

Секретно

по архивно-следственному делу

№ 956917 (2 тома) на:

Минаева-Цикановского Александра Матвеевича, 1888 г. р., ур. г. Одесса, еврея, гр. СССР, б/п, без спец, образования, б. чл. КПСС с 1919 г., до ареста зам наркома тяжелой промышленности СССР.

Органами НКВД МИНАЕВ был арестован 5/XI— 38 г. и ему предъявлено обвинение в том, что он являлся участником антисоветского заговора в НКВД и проводил предательскую подрывную работу.

На предварительном следствии МИНАЕВ в предъявленном ему обвинении виновным себя признал…

В антисоветскую заговорщическую организацию, как показал Минаев, он был вовлечен в первой половине 1935 г. б. Наркомом вн. дел — ЯГОДОЙ, в бытность его — Минаева работы начальником УНКВД Челябинской области. Минаев также показал, что ему от Ягоды как участники организации были известны: ПРОКОФЬЕВ, АГРАНОВ, ГАЙ, МОЛЧАНОВ, ПАУКЕР, БОКИЙ, БЛАГОНРАВОВ, МИРОНОВ, РЕШЕТОВ, а также назвал ряд участников известных ему по периферии.

Основные установки, полученные от ЯГОДЫ, сводились к тому, чтобы сохранить от разгрома основные кадры право-троцкистского подполья, отводить от них оперативный удар органов. В этом направлении он Минаев и проводил вражескую работу. Сам лично занимался вербовкой новых членов а/с организации…

В судебном заседании МИНАЕВ виновным себя признал и показания данные им на предварительном следствии подтвердил.

Решением Военной Коллегии Верховного суда СССР от 25 февраля 1939 г. МИНАЕВ приговорен к ВМН». Не реабилитирован.

Теперь о Жуковском. Выше мы уже цитировали показания Минаева по поводу нечеткости и беспорядков в работе аппарата Лубянки. На этом цитирование показаний было прервано. Продолжим его.

Тема организационных дефектов обретает неожиданный поворот. Оказывается, «…дело, конечно, не в нечеткости, а в том, что по-прежнему, как и при Дейче, не допускали разоблачения своих людей.

ВОПРОС: — Вы располагаете такими фактами?

ОТВЕТ: — Да, располагаю. Так, например, в 3 отделе ГУГБ на б. зам. наркома Жуковского были показания о том, что он еще на работе в Берлине, возглавлял троцкистскую группу в торгпредстве, финансировав ее, а затем по возвращении в Советский Союз продолжал свою троцкистскую работу.

При очередном приеме меня Фриновским, в начале 1938 г., я доложил ему все материалы на Жуковского. Он при мне их прочел и сказал: «Хорошо, оставьте у