Любовник на все времена - Сара Линдсей

Диана ласково обняла мать:

— Я люблю тебя, мама.

— Я тоже тебя люблю. Мы немного заболтались. Ступай, тебя ждет муж.

Диана велела слуге выносить вещи и вышла на улицу. Возле незнакомого экипажа стоял Генри, разговаривая со своим слугой, сидевшим на козлах.

— Какой сегодня чудесный день. А где твой фаэтон? Или ты отправил его в Рейвенсфилд?

— Нет, я сделал еще лучше. Я продал его, ведь теперь я респектабельный, женатый человек, и мне не подходит такой легкомысленный экипаж. Кроме того, управление фаэтоном требует внимания, а это помешает мне провести испытание.

Диана подозрительно прищурилась:

— Ты говоришь, что наша поездка в новом экипаже станет испытанием. Не для меня ли?

Генри кивнул и жадным взглядом окинул Диану, садившуюся в карету:

— Скорее, ближайшие часы станут тяжким испытанием для меня. Дорогая, в глазах церкви и света ты теперь моя жена. Но я не хочу в спешке доводить дело до его логического завершения. Ничего не произойдет, пока не доберемся до той роскошной постели, которую мы выбирали вместе с тобой, даже если бы ты умоляла меня со слезами на глазах.

— Неужели? — засмеялась Диана и тут же осеклась, увидев по выражению лица мужа, насколько все серьезно. Все, что успела рассказать ей Мартина, вихрем промчалось в ее сознании.

— Я настроен решительно, — продолжал Генри, — как только приедем, мы должны оказаться в спальне за двадцать семь секунд.

— Откуда такая точность?

— В самом деле откуда? — притворно удивился Генри и скинул сюртук. Скомкав его, он сунул под сиденье. — Джаспера хватит удар, когда он обнаружит его здесь. Надо будет поосторожнее нести тебя, в таком случае увеличим время, скажем, до тридцати семи секунд. Тогда у меня остается двадцать три секунды. За этот срок надо ухитриться раздеть тебя и уложить в постель.

— Но почему все должно произойти за одну минуту? — Диана нахмурилась. — Неужели ты заключил какое-нибудь глупое пари?

— Только с самим собой, но это скорее обещание для нас обоих. — Вслед за сюртуком под сиденье полетели перчатки. — Честно говоря, я был близок к тому, чтобы взять тебя там, на полу в гардеробной, но в последний миг решил, что так нельзя, что лучше все сделать как подобает — с должным уважением, помолвкой и браком. Я поклялся, что если нам предстоит быть вместе, то это должно произойти в постели и после того, как мы обвенчаемся.

Кривая улыбка исказила его лицо.

— Если бы я знал, сколько мне придется мучиться и страдать, то нашел бы удобный повод переспать с тобой и тем самым скомпрометировать тебя. Но теперь все это в прошлом, и мы с тобой счастливая пара молодоженов.

Генри нежно коснулся пальцами губ Дианы.

— Все эти месяцы, Ди, я изнывал от любви к тебе. Как только мы доберемся до Рейвенсфилда, я не собираюсь больше ждать ни минуты.

— О-о. — Диана вздохнула и стыдливо потупила глаза.

— Мое признание шокировало тебя?

— Э-э, немного.

— Я и в дальнейшем намерен тебя шокировать. Когда ты смущена, ты удивительно мило краснеешь.

Диана еще пуще залилась краской.

Генри ослабил галстук и принялся снимать с ее руки перчатку.

— Зачем ты это делаешь? — Диана растерялась.

— В карете немного жарко, так тебе будет удобнее.

В карете нисколько не чувствовалось жары, и если щеки Дианы горели, то румянец был вызван исключительно непристойными намеками мужа. Генри тем временем стащил другую перчатку.

— Только не надо бросать их следом за твоими перчатками, — предупредила Диана. — Они новые и очень хорошо подходят к моему платью. Они мне еще пригодятся.

Генри сунул ее перчатки в карман.

— Какой необычный у них цвет.

— Сиреневый. Мадам Бессетт предпочитает его другим. Кстати, мои туфли тоже сиреневые. — Диана кокетливо приподняла подол юбки и, выставив ногу, показала одну прелестную туфельку.

— Теперь я заметил, что твои туфли и перчатки одинакового цвета, но они как-то не очень подходят к твоему платью, у него какой-то странный зеленый цвет.

— Фисташковый, — поправила его Диана. — Оно украшено сиреневой вышивкой, ее просто не видно под жакетом.

— То-то я гляжу, что здесь что-то не так. — Генри явно хитрил. — Давай снимай жакет и покажи мне платье.

— Притворщик, тебе нет никакого дела до моего наряда, гармонирует он с туфлями и перчатками или нет. Неужели ты полагаешь, что, сняв с меня перчатки и жакет, успеешь потом уложиться в свою минуту?

Шутливый тон Дианы говорил о том, что она приняла предложенные им правила игры. Она даже помогла ему снять с нее жакет. Его пальцы тут же забегали по ее обнаженным плечам, шее, глубокому вырезу.

— Какая красота, — бормотал Генри. — Чудесно.

— У мадам очень необычный вкус. Ты тоже находишь мое платье очень красивым?

— Не столько платье, сколько мою любимую невесту. Я в восторге от нее. — Он принялся ловко вынимать шпильки из волос Дианы.

— О, спасибо. Там где-то сбоку одна из этих шпилек очень больно врезалась мне в голову. Ну, как тебе вышивка на моем платье?

— Ах, вышивка. — Он усмехнулся. — Утки?! Но как она узнала?

— Какие утки? Это ведь лебеди! Лебеди! Которых можно увидеть на вашем фамильном гербе. Генри, откуда тебе в голову могла прийти столь странная мысль, что на моем подвенечном платье должны быть утки?

— Э-э, мне нравятся утки.

— Хорошо, хорошо. Жена должна знать вкусы своего мужа. А какой у тебя любимый цвет?

— Цвет твоих волос. — Генри явно дразнил ее. Он весело рассмеялся и, подхватив ее, как пушинку, посадил к себе на колени. Даже под ворохом юбок Диана ощутила его эрекцию.

— Думаю, мы все-таки успеем добраться до кровати, — шумно вздохнув, прошептала она.

— До кровати, несомненно. А пока займемся ласками. — Он начал расстегивать верхнюю пуговицу на ее платье.

— Ты же ласкал меня едва ли не на протяжении всей свадьбы.

— Дорогая, ласки бывают разными. Тронуть женщину на улице — это одно, а в постели — совсем другое.

Диана обвила руками его шею и впилась жадными губами в его губы. Не он один мучился бессонными ночами, не его одного охватывали по ночам страстные мечтания. Генри дал ей несколько уроков любви, и теперь она страстно желала их продолжения. От него исходил возбуждающий аромат мужчины, сгоравшего от любви, что не могло не пьянить сердце Дианы. Какая женщина не хочет быть желанной в глазах любимого мужчины?! Когда он был вот так близок к ней, она забывала обо всем.

Генри целовал ее медленно, страстно. Сгорая от нетерпения, Диана ущипнула его и, играя, провела языком по его губам. Его руки сразу напряглись, в ответ он просунул свой язык между ее губ. Язык Дианы бросился навстречу.