На туманном Альбионе - Геннадий Марченко

Минут через пять обход закончился, её величество пригласила нас в соседний зал на чаепитие, где мы все уселись за один длинный стол и принялись вливать в себя крепкий чай, закусывая свежей выпечкой. При этом королева продолжала общаться то с одним, то с другим гостем, либо с премьер-министром или послом, сидевшими от неё по правую и левую руку.

Ещё минут через тридцать аудиенция была закончена, и не знаю кто как, а я с облегчением попрощался с монаршей особой. А не успели мы всей толпой спуститься со ступеней Букингемского дворца, как Олдхэм поднял руку, призывая всех к вниманию:

– Леди и джентльмены, а теперь садимся вот в этот даблдекер и едем в одно замечательное заведение, о котором я вам сегодня рассказывал. У наших американских гостей завтра самолёт в 10 утра, поэтому долго там засиживаться не будем, но уверен, время проведём приятно. Всё за счёт принимающей стороны!

Думаю, и без последнего постулата отказников не нашлось бы. Поэтому все дружно загрузились в арендованный Эндрю красный двухэтажный автобус Routemaster, который тронулся по вызвавшей у меня воспоминания по одноимённым сигаретам улице Пэлл-Мэлл в сторону Пикадилли и далее по Риджент-стрит, где и располагался клуб, в котором нам предстояло провести некоторое время.

Что сказать об этих трёх часах? Много я не пил, поскольку берегу это доставшееся мне во временное пользование или насовсем тело, единственное – вышли в «тамбур» с Ленноном выкурить косячок на двоих. Не знаю, почему он предложил это именно мне, но отказаться я не решился, всё ещё чувствуя перед живой легендой какой-то внутренний трепет.

Сегодня Джон был в очках, тех самых, «бабушкиных», с круглыми линзами в тонкой металлической оправе. Потягивали косячок неторопясь по очереди, при этом говорил в основном Джон, а я слушал.

– Большое дело сделали, Джордж. Это шоу войдёт в историю, его смотрело полмира. Ты знаешь, ещё недавно мне казалось, что я получил всё, о чём только мог мечтать, и ощущал непреходящую скуку. Ведь в душе я так и остался парнем с ливерпульского дна. Я не хочу превращаться в богатого, обременённого семьёй обывателя. У меня от Синтии есть сын Джулиан, и, скажу честно, я не чувствую себя хорошим отцом. Но, исполняя вчера вместе со всеми All you need is love, я вдруг понял, что могу приносить людям настоящие эмоции, радость, а не только вызывать слепое преклонение, от которого меня уже тошнит… Я понял, что мой сын – это моё продолжение. Наверное, со стороны мои рассуждения выглядят смешно, кто-то скажет: «Что несёт этот зажравшийся клоун?» – но поверь, так оно и есть, как я говорю…

Я слушал Джона и думал, что пройдёт чуть больше пятнадцати лет, когда дежуривший у дома звезды на Манхэттене Марк Дэвид Чэпмен недрогнувшей рукой выпустит в него пять пуль подряд. Самый неординарный из Битлов скончается несколькими часами позже в больнице от потери крови. Можно ли это предотвратить? Например, изолировать будущего убийцу или вовсе отправить его к праотцам? Но даже если и завалить, то как? Во-первых, кто меня пустит в Штаты? С какой радости мне должны выдать визу? К тому же и свои кураторы не отпустят. Да и вообще, чем я мотивирую своё решение? Захотелось поглазеть на Элвиса, а он, паразит, в Англию что-то не торопится. «Ха» три раза!

Ну, допустим, каким-то чудом я окажусь в Атланте, где этот Чэпмен вроде бы жил первые пятнадцать лет. Так ему сейчас всего десять… А ведь, если память не изменяет, он родился… 10 мая. То есть в один день с Егором Мальцевым! Так что, смогу я пристрелить десятилетнего пацана? Или всё же подождать, пока он достигнет совершеннолетия? Может, «Челси» в те годы соберётся в какое-нибудь турне по Северной Америке, что в общем-то маловероятно… Да и не факт, что я буду так долго играть за лондонский клуб.

Или, может, легче намекнуть Джону, чтобы он держался подальше от Штатов и Йоко Оно, с которой вскоре его сведёт судьба? Той самой, из-за которой в том числе случился распад группы. Прошептать так зловеще на ухо: «Джо-о-он, бойся японских женщин!» Скорее всего, посмеётся и покрутит пальцем у виска…

– Эй, Джордж, ты где витаешь?

– А? Что? Извини, задумался.

– О чём, если не секрет?

– Э-э-э… О том, что аналогичный фестиваль и в самом деле не мешало бы провести в Москве. Понятно, что артисты будут свои, советские, причём лучшие. Хотя появись на фестивале сами The Beatles – и наш 100-тысячный стадион имени Ленина был бы забит до отказа.

– Хм, а что, это идея, – оживился Джон. – Я и сам не отказался бы посетить «логово зверя», как пишут наши СМИ, да и парни, думаю, были бы не против. Так что, если реально что-то начнёт вырисовываться с фестивалем, звони или мне, или кому-то из менеджеров – Брайану или Джорджу. Может, мы сумеем подгадать между гастролями и записями в студии.

– Ловлю на слове. А номер, по которому звонить?..

– Пойдём в зал, я возьму у кого-нибудь карандаш и листок бумаги, запишу тебе номера. Кстати, прежде чем станешь определяться с датой, можешь поинтересоваться у Брайана или Джорджа графиком гастролей и записей, они составляют его заблаговременно.

«Да, – думал я, глядя, как Джон чиркает на салфетке телефоны, – если я привезу Битлов в Москву, это станет настоящей сенсацией. Надо бы над этой идеей подумать всерьёз и попробовать уговорить большое советское начальство пустить в страну знаменитый коллектив. А почему нет? Попытка не пытка, чёрт, как говорится, не шутит».

Как же хороша моя Ленка в подвенечном платье! И животик почти незаметен. Я просто не могу отвести от неё глаз. Эх, старый ловелас, сбылась мечта идиота!

– Товарищи! Предлагаю поднять тост за новобрачных.

Шелепин встаёт со своего места с рюмкой в руке и оглядывает присутствующих. Длинный стол в ресторане «Арагви» заставлен деликатесами и дорогими напитками, но наше руководство всё равно предпочитает водку.

– Дорогие молодожёны! С сегодняшнего дня вы называетесь мужем и женой. И помните: на этот шаг никто вас не толкал, всё было по вашей доброй воле. И вы должны в семейной жизни принимать решения вдвоём. А также навсегда забудьте привольную жизнь. И чтобы жизненные дорожки у вас никогда не разошлись. Так выпьем же за это!

Я протягиваю руку к бокалу с шампанским, мы чокаемся с Лисёнком, с соседями, затем одним глотком я вливаю в себя исходящую пузырьками жидкость. Ленка чуть пригубливает – в её положении спиртное запрещено.

– А что у нас товарищ Леннон молчит? Пусть он нам споёт что-нибудь для молодожёнов, – просит уже изрядно поддавший руководитель ЦК КПСС.

– А вот возьму и спою, – почти на чистом русском заявляет Джон.

Он берёт в руки гитару и проводит пальцами по струнам. А затем под перебор вдруг начинает петь голосом Высоцкого:

В сон мне – жёлтые огни,

И хриплю во сне я:

– Повремени, повремени –

Утро мудренее!

Но и утром всё не так,