Золотая шпага - Юрий Никитин

– Я узнала, – сказала она важно, – вы непленник. Вы явились сами!

– Разочарована? – спросил он с набитым ртом.

Она вздохнула:

– Еще как. Я надеялась, что буду спасать вас, АлександрДмитриевич.

Он отмахнулся:

—Неблагодарное дело. Не занимайся.

– Почему?

– Хлопотно. Спасешь меня, а потом?

Она кивнула, ее глаза смеялись:

– Да, я вспоминаю рассказ бабушки о плененной принцессе…Которую спасает принц, а потом на ней женится.

Он покосился на открытую дверь. Оба кирасира стояли на фонетемнеющего к вечеру неба. Вряд ли слышат каждое слово, но за пленником следят,тут промаху не дадут.

Он продолжал разрывать руками мясо, ел быстро, жадно, судовольствием. Ее глаза дважды скользнули по его волосатой груди, белая рубашкапо привычке была распахнута почти до пояса, а мундир он снял и положил подголову. На ее щеках выступил румянец.

Она искоса посматривала на чеканные черты его лица, суровыеи четкие, словно выкованные из меди. В этом человеке было намного большее,чем спаситель ее и родителей. Он был красив как демон, но она видела в немсгусток воли, и в ее внутреннем зрении он казался ей похожим на обнаженныйклинок. Даже здесь, в каземате, он был опасен. Вряд ли его удержали бы этистены, если он сам не пожелал остаться здесь! В нем чувствовались сила инатиск, звериная мощь и нечеловеческая живучесть.

Невероятная выживаемость, которая сохранила его вбесчисленных битвах, оставила его в том же теле, в каком он и начинал службу.Он остался все так же молод, каким она увидела его впервые. А ее отецбыстро старел, мать же, оставаясь со сравнительно свежим лицом, сильно пополнела.Лишь на его обветренном лице, которое хлестали ветры трех морей, не было нималейшей морщинки. Он мерз в снегах, преследуя армию Наполеона, голодал, сам елконину, но и эти лишения не оставили следа ни на худощавом молодом лице, ни нажилистом мускулистом теле, которое больше пристало цирковому атлету, чемблагородному дворянину.

– Как вы оказались здесь? – спросил он.

– У папы плохо с легкими, врачи посоветовали водыБаден-Бадена, затем здешние источники… И вообще покой, тишину.

Он хмыкнул, ел молча, затем засмеялся:

– Во всем мире нет более тихой страны, чем Россия! Ни одноговыстрела, никаких разбоев, даже смертная казнь за ненадобностью отменена ещеимператрицей Елизаветой, будь земля ей пухом. А минеральные источники вРоссии есть на все болезни. Даже на те, которых еще не придумали!

Она глубоко по-детски вздохнула:

– Русь мне только снится. Подумать только, я родиласьв Италии, жила в Греции, на Мальте, в Венеции, теперь вот в этихгерманских княжествах, которым потеряла счет… а в России еще не была! Она кажетсямне страной таинственных сказок.

– Этого хватает, – согласился он. Его крепкие зубыкрушили полые кости, изнутри брызгал пахучий и еще горячий мозговой сок. –Здесь собираетесь жить?

Она вздрогнула:

– С пруссаками? Они такие грубые. Нет, мы уедем дальшево Францию. В Париж.

– Париж… Гм… Он хорош, пока по его мостовым не прогремяткопыта нашей конницы. Я не имею в виду драгун или кирасир.

Она ахнула, отшатнулась:

– Казаков?

Он смотрел с жестокой улыбкой. Потом сказал мягко:

– Ребенок, тебе пора. Родители хватятся, выдерут.

– Меня никогда не драли! – возмутилась она.

Он покачал головой:

– В самом деле? Не подумал бы.

– Почему?

– Я бы драл тебя каждый день.

Она смотрела на него большими круглыми глазами. Александрждал, что она возмутится и уйдет, однако девушка лишь скорбно вздохнула:

– Ладно.

– Что ладно?

– Если бы меня пороли вы, я бы терпела.

Он надеялся, что в ее голосе будет больше от шутки, но ееголос звучал очень серьезно. Их глаза встретились. Наступила долгая неловкаяпауза. Кусок мяса застыл в его руке, а челюсти двигались все медленнее, пока незастыли, как вмороженные в лед.

Она смотрела на него неотрывно, в ее глазах был немойвопрос. «Я сама буду приносить тебе плеть, – говорили ееглаза, – если ты захочешь меня выпороть, только не гони». Она же ребенок,напомнил он себе. Ей двенадцать лет, она еще в куклы играет! Первыевоспоминания детства о том, как огромный великан врывается в ее страшный мир,повергает злых чудищ, что обижают ее, а также ее маму и папу, поднимает еевысоко-высоко в воздух, даже дух захватывает, а в ушах гремит его громоподобныйголос… Не напомнить бы ей, что он держал ее на руках совсем голенькой, дажепообещал ей жениться, раз уж застал в таком порочащем виде…

Неизвестно, что произошло бы, если бы кирасир не вскрикнулвнезапно:

– Мадемуазель, бегите немедленно! Похоже, сюда направляетсякомендант.

Оля заколебалась, кирасир сбежал вниз, грохоча сапогами,ухватил ее за руку и поспешно вытащил наверх. Лязгнула дверь, загремели засовы.Некоторое время было тихо, затем чуткое ухо Александра уловило приближающиесяшаги.

Он ждал, но шаги лишь на мгновение замерли возле его двери,затем человек прошел мимо. Засядько снова лег, приготовился заснуть. Закрывглаза, он восстановил сцену, когда этот солнечный ребенок спустился в этоткаменный подвал, как лучились серые глаза, как протягивала ему поднос с едой встремлении как-то позаботиться, накормить и как звучал ее нежный, еще детскийголос.

Так и ушел в светлый чистый сон: улыбаясь счастливо, дышалспокойно, жесткие черты лица разгладились… Но едва что-то шелохнулось рядом,как он уже был на коленях, а цепкие пальцы как железным капканом ухватиличто-то мягкое.

– Кто?.. Что?

В его руках хрипел и задыхался тщедушный человек.Пальцы Засядько сжимали ему горло. Он расслабил хватку, несчастный прохрипел:

– Я… друг…

Засядько отпустил, сел на ложе. Сознание прояснилось. Он былв той же темнице, но теперь в правом углу зияла черная дыра. Плита былаотодвинута, оттуда несло могильным холодом.

Человек наконец высвободился из его рук, усиленно потиралпокрасневшую шею. Был он в потертом камзоле, в старых туфлях со старомоднымипряжками, а голову покрывал парик, какие еще носило старшее поколение.

– Ну и пальцы у вас…

Засядько вслушался в акцент, спросил на немецком:

– Кто вы?

– О, – обрадовался человек в камзоле, – вывладеете… Позвольте представиться, статский советник герр Бюлов, фон Бюлов. Мыузнали, что вы в плену… А так как русские войска пришли освободителями…