Маша и МЕДВЕДИ - Татьяна Осинская

Прикрыв глаза, постаралась выровнять дыхание, потому что от каждого вздоха становилось еще хуже. Кобелюка, видать, решил, что я потеряла сознание, потому что неожиданно… стал гладить меня по волосам и щекам, тихо шепча:

– Машенька, хорошая, открой глазки. Ну, давай же, родная, не пугай меня. Девочка моя… – Почувствовала, как лба коснулись теплые губы.

Че-о-орт, Кобелюка только что меня поцеловал, пусть и в лоб… Бли-и-ин, и мне это понравилось! Видать, хорошо я головой приложилась… снова. Облизнув пересохшие губы, нехотя приоткрыла глаза. Впрочем, из-за солнца, светившего с безоблачного неба, разглядеть выражение лица парня не удалось. Наверное, оно и хорошо… Может, я вправду потеряла сознание и все произошедшее просто померещилось? Да, так оно и есть… кажется. Ой, а кому это все «кажется» – вот в чем вопрос.

– Кто я? – прошептала глухо, а потом все-таки отрубилась.

Горячее дыхание ласкало кожу лица, медленно путешествуя от щеки к краю губ. Хотелось открыть глаза, но инстинкты подсказывали, что стоит замереть и не шевелиться. Так я и поступила. Даже дыхание на всякий случай задержала, ожидая дальнейших действий неизвестного маньяка.

Он не заставил себя ждать… твердые губы приникли к моим, нежно, но в то же время настойчиво. От нахлынувших эмоций закружилась голова, а веки открылись самостоятельно. Первое, что им довелось увидеть, – раздутые, как у хомяка, щеки. Ну, слава богу, что не водоросли! Впрочем, долго радоваться по этому поводу мне не дали. Огромные щеки стали медленно сдуваться, а я… почувствовала себя шариком.

– Ты зачем меня надуваешь? – раздался тихий хрип.

– Вообще-то я искусственное дыхание делаю, – произнес слегка недоуменный голос.

– А… зачем?

– Ты дышать перестала. Если при падении был затронут один из участков мозга, отвечающий за…

– Со мной ничего не может случиться. Магия не позволит. Хотя, судя по ощущениям, даже заклинания иногда дают сбой…

– Что за заклинание? – заинтересовался Кобелюка, загородив своей головой весь вид на небо.

– Защищающее от любого внешнего воздействия.

– А как называется?

– Понятия не имею. Да и не важно. Сейчас любопытнее, почему оно заглючило.

– А кто накладывал?

– Это имеет какое-то значение? – подозрительно уставилась я на Кобелюку.

– Имеет. У определенного рода магии есть своя особенность: наложенные заклинания действуют только в непосредственной близости от мага или же при привязке к конкретному месту. Правда, есть заклятия высшего уровня, на которые эти правила не распространяются. Но и у них свои особенности…

– Какие?

– Они начинают ослабевать, если маг находится слишком далеко или…

– Что «или»?

– Да так, ничего особенного.

– Говори!

– Что говорить, чудовище? – В голос Кобелюки вернулась привычная насмешка.

– Не меняй темы! Что это за «или»?

– Я просто оговорился. Нет никакого «или».

– Прошу… – очень тихо произнесла я. – Ответь…

– Чудовище, там ничего серьезного… – снова попытался отмахнуться парень, но, встретившись со мной взглядом, тяжело вздохнул и ответил: – Смерть мага, наложившего заклинание.

– Ясно, – прошептала, закрывая глаза.

Сердце болезненно сжалось, а на глаза навернулись слезы. Из головы как-то разом вылетели все мысли, а боль от удара ушла на второй план. Господи, неужели… Нет! Нет, нет и еще раз нет! Даже думать об этом не буду! Он просто слишком далеко забрался, оттого и не может послать весточку. Или… или просто забыл. Да что угодно могло случиться! Но он жив! Точно знаю, что жив… Надеюсь на это…

– Чудовище?

– Что?

– Ты помнишь, как тебя зовут?

– А есть варианты?

– Ну, не знаю. Пару минут назад ты сама задавалась этим вопросом.

– Я просто подумала, что это ты подзабыл, кто я. Знаешь ли, как-то непривычно получать от тебя помощь. Большую часть времени ты пытался меня если не прибить, то покалечить.

– Сама виновата! Ты, между прочим, тоже не отказываешь себе в удовольствии заниматься членовредительством!

– Ничего подобного! Хотя…

Припомнила, как один раз заехала меж ног скелетику… потом еще одному неудачливому ухажеру, встретившемуся на задании. И еще одному… и еще… Покраснела.

– Вообще-то я не о том говорил, – хмыкнул Кобелюка, вызывая новый приступ смущения.

– Просто заткнись!

– Эх, чудовище ты мелкое, – вздохнул Дарий, а потом осторожно поднял на руки.

– Решил притопить меня, пока нет свидетелей?

– Была такая мыслишка. Только знаю я твой противный характер! Чисто из вредности всплывешь и меня можешь пустить на корм рыбам. Так что… предпочту отдать тебя на растерзание двойняшкам. А там глядишь – на меня подозрения не падут…

– Жестокий и бессердечный!

– Зато живой, а это самое важное!

– Угу, как же без тебя красавицы всех миров проживут?

– Вот и я о том же! В наших мирах должно быть хоть что-то светлое и прекрасное!

– Ага, – хмыкнула я, пытаясь сдержать улыбку. – Что же, не смею более задерживать твою сиятельную персону. Как только отнесешь в дом, можешь быть свободен… торшер ты наш.

Кобелюка не ответил. Лишь хмыкнул да от души ущипнул меня за беззащитное мягкое место, чем заработал увесистый подзатыльник. Ребята, наконец-то появившиеся с лекарствами, так и застыли в дверном проеме, провожая нашу парочку удивленными взглядами.

А мы… А что мы? Кажется, у нас установилось временное перемирие. И я бы назвала этот день чудесным, если бы не опасение за жизнь Ярославы Егоровны и… тяжесть в груди от неизвестности. Катэйр, где же ты?..

Усадив меня на диван и всучив-таки вожделенную кружку с обезболивающим, Дарий обвел нашу троицу хмурым взглядом. И куда же подевалась его вечная беззаботность?

– Хотел бы позлорадствовать по поводу вашего сорванного отдыха, но, увы, повод не тот. На днях случился некий… инцидент, вынудивший меня бросить все дела и примчаться на остров. Надеюсь, все помнят дом природницы, в котором мы последний раз засекли следы темного? – Переглянувшись с ребятами, мы дружно кивнули. – Хорошо, потому что у нас появилось задание касательно этой особы – найти и спасти. Вопросы есть?

– Куча! – отставив пустую кружку, начала я. – Как ты, позволь узнать, собрался искать девушку? Ее не засекло ни одно наше заклинание! А места, где бы ее могли содержать, в принципе не существует!

– И с чего такие выводы, чудовище? Или ты знаешь что-то, чего не знаю я? – И почему мне так не понравился прищур блондинчика…