Шесть убийственных причин - Джо Спейн

я не могу рассказывать все детали, — сказал он. — Да тебе лучше их и не знать.

— Меня потрясти уже, черт подери, невозможно.

— О’кей. Его ударили чем-то твердым. Вода смыла все следы, мы не можем найти никаких частиц, чтобы определить, что это было, но, судя по форме раны, это не был гладкий предмет, что-то с неровной поверхностью.

— Его ударили чем-то твердым? — повторила она. — Ну что ж, наконец-то я могу спать спокойно, зная, что у тебя все под контролем.

Роб не ответил. Они вместе смотрели на удаляющийся от пристани паром с пенной струей за кормой.

Боковым зрением он заметил движение. По дороге в их сторону шел Дэнни Макхью. Опустив голову, он смотрел себе под ноги. После ареста Джеймса его словно придавил тяжелый груз. И все же Робу приходилось вытягивать из него показания клещами.

Крестный отец Джеймса и Клио, вспомнил Роб. Джеймса сдал не без борьбы.

— Следователь, — проворчал Дэнни, подходя к ним. — Клио, — это прозвучало гораздо приветливее.

— Дэнни, — сказал Роб. — Прекрасное утро. Дэнни кивнул.

— Как раз иду к твоим, Клио, — сказал Дэнни.

— Зачем? — холодно отозвалась Клио. — Что вам еще нужно от нашей семьи, мистер Макхью?

Даже Роб вздрогнул от ее тона.

— Хочу узнать, как дела у Элен, — Дэнни явно чувствовал себя неловко.

Роб встал. Ему не нравилось стоять между ними. Хотя в то же время мелькнула мысль, что надо остаться и выступить в роли рефери.

Клио сама призналась, что видела, как Джеймс спорит с Фрейзером, но Роб знал, что она могла бы и не признаться, если бы Дэнни не проговорился первым. Она обвиняла Дэнни, чтобы оправдать себя.

— Ну я пойду, — сказал Роб. — Просто шел мимо.

Клио промолчала. Дэнни лишь коротко кивнул.

Роб Даунс пошел к своей машине, но остановился.

— Э, Дэнни, хотел только кое-что спросить.

— Да?

— Двигатель яхты в тот вечер. Вы сказали, что сорвался приводной ремень.

— Да.

— Сколько времени вы провели внизу, когда спустились, чтобы проверить двигатель?

— Только пару минут. Я уже говорил.

— В своих показаниях вы говорите, что перед тем, как спуститься, видели Джеймса с Фрейзером, а когда поднялись, на той стороне палубы уже никого не было.

— Да.

Роб наклонил голову.

— Наверное, я просто удивлен, — сказал он.

Дэнни, не понимая, смотрел на него.

— Вы же опытный моряк, — продолжал Роб. — Приводные ремни часто срываются, вы же должны были все проверить, прежде чем выйти в море?

— Я и проверил. Должно быть, слишком большая нагрузка на генератор. Это…

— Я знаю, — сказал Роб. — Слишком большая нагрузка. Читал.

Дэнни кивнул, не отрывая глаз от следователя.

— Кто-нибудь еще спускался к двигателю, не знаете? — спросил Роб.

Дэнни выглядел искренне удивленным.

— Нет, — сказал он. — Я бы заметил.

— Уверены?

Клио пристально смотрела на Роба.

— Постой, — сказала она. — К чему ты ведешь? Ты что, дал задний ход? Думаешь, Джеймс не нападал на папу?

— Просто интересно, неужели Джеймс все заранее продумал, даже как задержать вас в море. Кто-то мог специально покопаться в двигателе, чтобы Дэнни пришлось спуститься вниз и не мешать, но для этого Джеймс должен был туда подобраться, а он, как вы, Дэнни, утверждаете, к двигателю не подходил. И никто другой тоже…

Роб повернулся и пошел к машине.

Адам

10 лет назад, июнь 2008-го

— Это не вопрос выбора. Ты должен это сделать. Ради Райана.

Адам смотрел на отца, пытаясь заставить его почувствовать то, что чувствует он, посмотреть на вещи его глазами. Но отец смотрел на него через стол без всякого выражения.

Они сидели у Фрейзера в кабинете, как он его называл. В этой комнате он запирался, чтобы спокойно распоряжаться наследством матери. Кто знает, чем он занимается здесь целыми днями… Райан всегда подозревал, что у отца в ящике письменного стола припрятана коллекция порножурналов.

Фрейзер нетерпеливо вздохнул.

— Предупреждаю, Адам, это мое решение, и ты ни слова не скажешь об этом своей матери. Я не хочу, чтобы она еще хоть минуту волновалась из-за этого эгоистичного засранца. Наглец. Как он смел притащить в дом свои проблемы! И тебя втянул…

— Никуда он меня не втягивал! Он мой брат. Он твой сын. Мы должны ему помочь. У меня есть восемь тысяч, тебе остается дать мне только двенадцать. Я могу уйти из колледжа и верну тебе деньги через год или когда Джеймс вернет мне мои деньги, если это случится раньше. Я уже хорошо разбираюсь в компьютерах, могу найти работу в банке, как ты.

— Только через мой труп, — прогремел Фрейзер. — Я столько выложил за колледж, и бросать теперь, когда остается чуть больше года?

— Да черт возьми! — Адам готов был кричать от отчаяния. — Ну давай сойдемся на половине, почему нет? Почему ты не хочешь помочь?

Фрейзер побагровел. Он сжал кулаки, но потом разжал их, положил ладони на стол и сделал глубокий вдох.

— Я помогаю, — сказал Фрейзер после паузы чуть более спокойно. — Я помогаю Райану справиться самому. Ваша мать столько лет с ним цацкалась, и вот результат. Я старался сделать его мужиком, но и это не помогло. Если мы сейчас ему поможем, он навсегда останется в этом замкнутом круге. Когда это кончится, Адам, скажи мне? Никогда, вот в чем дело. А ты теперь хочешь и себе жизнь испортить. Два сына пропадут из-за одного. Я этого не допущу.

— Он стал наркоманом вовсе не потому, что тебе не удалось сделать из него мужика, — сказал Адам, недоверчиво качая головой. Он не мог поверить, насколько отец далек от реальности. — Пап, дай ему шанс. Это перевернет все: он увидит и поймет. Клянусь!

Фрейзер встал.

— Разговор закончен, Адам. Достаточно. Райану нет места в этом доме. А если ты не согласен, то это относится и к тебе. Ваша мать и я дали ему всё. Мы не ожидали такой благодарности. Это ее уничтожило, и это уничтожает меня.

Адам опустил голову и встал, раздавленный. Он не знал, что делать дальше. Он не мог повесить это на Кэтлин. Адам любил мать, но уже тот факт, что здесь сидит Фрейзер, а не Райан, говорит о том, на чьей она стороне, и в глубине души он не мог ее обвинять. Райан действительно долбаный идиот. Но все же он член семьи и не виноват, что таким уродился. Виновен отец.

Фрейзер обошел стол и, встав напротив сына, положил руку на плечо Адама.

— Ты хороший сын, парень, — сказал он. — Хэх, ты лучший. Бриллиант между двух полных идиотов. Твои сестры — что с