Парижский шлейф - Диана Машкова

– Уже и не знаю, – Алешенька расплылся в улыбке, – я обычно так говорю, потому что это нравится клиенткам.

– То есть действуешь интуитивно?

– Ну, да.

– Значит, пора осмыслить твою интуицию и научиться передавать ее другим в виде готовых знаний, – Настя перевела дыхание. – Попробуешь?

– Слушай, я только не понял, – Алексей прищурил глаза и перешел в наступление, – что я с этого буду иметь?

– Поможешь мне отобрать и подготовить ребят к открытию клуба – будешь иметь должность директора по кадрам и приличный ежемесячный доход. По-моему, круто в… сколько тебе там лет?

– Двадцать три.

– Вот. Решишь, что можешь заработать еще больше, – площадка клуба к твоим услугам, – Настя от волнения сжимала и разжимала ладони под столом. – Танцуй, соблазняй, заодно будешь показывать правильный пример своим подчиненным.

– Ну, – видимо, последнее словосочетание его добило: все-таки человеческие амбиции – это страшная вещь, – давай попробуем.

– Давай, – с наигранным безразличием произнесла она, – если сможешь привлечь мальчишек. Только новых. Не надо мне «стреляных воробьев», лучше юных и почти невинных.

– Да не вопрос, – он самодовольно откинулся на спинку стула и расплылся в улыбке, – моей работе половина потока в нашем славном вузе завидует.

Настя не сдержала гримасы отвращения – вот, дожили. Молодые парни, еще не разобравшиеся в жизни, считают, что танцевать перед публикой в полуобнаженном виде и получать за это деньги – круто. Господи, какое странное мы воспитали поколение, отравив его сознание телевизионно-журнальными байками о красивой жизни, к которой нужно приобщиться любой ценой, обо всех этих рублевских коттеджах, дорогих машинах, дизайнерских тряпках. А потом будем удивляться, что стало с обществом, куда подевались настоящие – способные самостоятельно создать свою судьбу – мужчины. Хотя в России всю жизнь хватало, пусть и замаскированных под законных мужей, но все же самых позорных альфонсов: алкоголиков, пропивающих все и тиранящих семью, идейных безработных, сидящих на шее у женщин, сутенеров, подкладывающих собственных жен под богатых любовников. Кажется, Чехов еще об этом писал.

– Все, договорились! – Настя торопливо встала из-за стола. – Я начинаю искать помещение и решаю остальные вопросы, ты занимаешься подбором людей.

– Сколько у нас времени?

– Через три месяца нужно двадцать человек – молодых, спортивных и, главное, «правильных». С предварительным отбором, надеюсь, справишься, – Настя закинула сумку на плечо, – а я на финальном этапе подключусь. Не забудь объяснять ребятам, что их ждет, у меня нет желания заниматься ликбезом.

Алексей кивнул, Настя стремительно вышла на улицу. Больше ей говорить с ним пока было не о чем. Главное, лед наконец тронулся!

Незнакомое доселе чувство рождения в ее руках чего-то нового, уникального будоражило сознание и заставляло дрожать от гордости за себя. Наверное, что-то схожее чувствует будущая мать, когда ребенок впервые начинает шевелиться в ее утробе, художник, который кладет последние мазки на свой шедевр, поэт, выплывающий из творческого запоя с поэмой в руках. Настя не могла удержать восторга внутри себя – она разогналась и резко подпрыгнула, выбросив руку вверх с идиотским криком «У-yes!». Пара поздних прохожих покосилась на нее как на умалишенную. Ну и бог с ними! Пусть смотрят.

– Стае, что ты вчера смотрел? – они вместе завтракали на кухне в семь утра. Настя клевала носом, но стоически держалась. После того как бумажная часть работы была закончена и первые договоренности по клубу достигнуты благодаря Лидиному юристу, она вернулась к общечеловеческому распорядку дня. После трех лет бодрствования по ночам и сна днем привыкнуть жить наоборот было непросто. Ладно, сейчас нужно перетерпеть, закончить с подготовительной частью, а дальше – смело возвращаться в привычный режим: работать ночью.

– Два помещения на Тверской, один подвал на Чистопрудном.

– Ну? – Настя нетерпеливо заерзала на табурете.

– Омерзительно!

– Стае, – Настя готова была разорвать его на куски – уже десять дней он безрезультатно таскался по Москве в поисках сдаваемых в аренду помещений «под ресторан», видимо, логично рассудив, что не будет площадей – не будет и клуба, – мы теряем драгоценное время!

– А что ты предлагаешь?! – Стае моментально завелся. – Это все не то! Ты сказала, три уровня, тут столько-то метров, там – столько-то. Стоимость – вот. А здесь?! – Он в бешенстве тряс чайной ложечкой у нее перед носом. – Ничего подобного!

– Все! – Настя с трудом справилась с подступающей истерикой, поймала руку Стаса и аккуратно уложила ее на стол. – Сегодня я не встречаюсь с юристом, вместе поедем смотреть.

– Как скажешь, – Стае удрученно пожал плечами, – но я больше не могу!

– Ста-а-ас, – Настя посмотрела на него, как строгая учительница, – наберись терпения, все еще только начинается.

– В том-то и дело! – Стае швырнул ложку в пустую чашку и вышел из-за стола.

Они мотались по городу целый день и успели побывать в пяти местах. Настя только разочарованно вздыхала после каждого просмотра, а Стае строил довольные гримасы: «Я ж говорил!» Было такое чувство, что в Москве все разом бросились искать помещения под клубы и уже разобрали самые подходящие места.

Следующий день ничем не отличался от предыдущего: те же убогие подвалы и полуразваленные пристройки. А на третий им вдруг неожиданно повезло. Вообще-то Настя не собиралась этот вариант даже смотреть: помещение небольшое – сравнить нельзя с пространствами «Chez Hommes». Правда, было два этажа, но на втором разместились бы разве что два-три небольших номера и пара кабинетов администрации. Не разгуляешься.

– Да нет, вы для начала взгляните, – прилип противный маклер, – идеально под клуб!

Этот был из категории тех, кому легче отдаться, чем возразить. Пристал словно банный лист.

– Где это? – убито поинтересовался Стае.

– В переулке у Первой Тверской-Ямской, – невозмутимо сообщил маклер.

– В каком именно?! – злобно прошипела Настя: от улицы исходило столько длинных и крошечных переулков, что в них можно было заблудиться. Стае покосился на Настю – чем дальше продвигался клубный проект, тем хуже становился ее характер. Заносчивость, агрессия, стервозность – такое ощущение, что она, уже вообразив себя хозяйкой, считает, что все вокруг годятся ей только в прислуги.

Привычный маклер невозмутимо пожал плечами, оставив клиентку без ответа, и жестом пригласил ее сесть в машину.

Покружившись, они остановились у старого четырехэтажного дома. Наверху располагались офисы, а первые два этажа сдавались «под ресторан». Левую половину уже кто-то арендовал: там шел ремонт. Правая была свободна. Настя подумала, что будет совсем невесело, если «соседи» решили открыть такой же ночной клуб. Ну, или с направленностью «наоборот».