Графиня берет выходной - Екатерина Павлова

Эмир и без этого вопроса знает, каким образом Генрих узнал о камне. Но он пытается заболтать ему зубы, отойти от темы, чтобы свернуть потом на нужном повороте.

— Из надежного источника, — пожимает плечами Генри. Ему ничего не стоит парировать такую атаку. Он касается моей руки и незаметно поглаживает безымянный палец правой руки.

— К сожалению, надежные источники есть не только у вас, — едко морщит нос эмир, — Очень многие знают о моей находке, но я не готов объявлять эту новость во всеуслышание всему миру, — задумчиво потирает подбородок, — Но пока официально не подтверждено наличие камня, я не смогу документально оформить с вами сделку, — проникновенно заглядывает Генриху в глаза, надеясь найти там понимание. Но маска моего мужа не выражает ничего. Холодный, рассудительный взгляд и ни одной лишней эмоции.

— Очень жаль. Если это все, что вы хотели сказать, то мы с мисс Хендрикс, пожалуй, поспешим домой. Сделаем вид, что мой источник ошибся.

На этот раз я послушно разворачиваюсь в сторону двери и делаю маленький шажок по направлению к ней. Блефую. Генрих же не двигается, ожидает ответного хода со стороны эмира. Юсуф как обиженный ребенок поджимает губы и подхватывает на ладонь россыпь драгоценных камней. Волнуется и пытается снять напряжение.

— Не спешите. — тихо, почти вымученно произносит он, заставляя мои ноги примерзнуть к полу. Стою к эмиру спиной, сжимаю в руках клатч, а рука Генриха лежит на моем животе, не позволяя сдвинуться с места. Поворачиваю голову назад и вскидываю бровь, узнать, почему нам не стоит спешить:

— Я уже веду работы в этом направлении. На ассамблее во всю обсуждается законопроект о праве каждого эмирата на распоряжение запасами драгоценных камней по собственному усмотрению. Камни будут целиком и полностью принадлежать тому независимому государству, на территории которого они были добыты.

Губы моего мужа искажает хищная улыбка, а эмир тотчас подбирается. Еще один его промах.

— Но «Сияние Сахари» было найдено на территории соседнего эмирата, — замечает Генрих, совершая очередной выпад.

— Ничего от вас не скрыть, — натянуто смеется Юсуф, — Допустим, я соглашусь на сделку, но вся ответственность будет лежать на вас. Вам не дадут переправить бриллиант через границу.

— Это мои проблемы, о, Великий эмир, — с подозрительной легкостью соглашается Генрих, ловит мой взгляд и опускает глаза — пора, — Вы готовы выслушать все подробности сделки, пока моя дражайшая супруга будет рассматривать вашу коллекцию ювелирных украшений?

— Кто, простите? — удивленно переспрашивает Юсуф, а я, все еще стоя к нему спиной, ловко меняю на пальце кольца с камнями иллюзий, снимая с себя образ Донны и возвращаясь к маске графине Дианы Даор.

— О, шайтан! — нервно смеется Юсуф, когда встаю к нему лицом, — Это невозможно!

Лучезарно улыбаюсь и невозмутимо пожимаю плечами:

— Я тоже так думала, великий эмир, пока не рискнула, — прикасаюсь поцелуем к щеке Генриха и отхожу в сторону, понимая, что сейчас будут обсуждать подробности, о которых мне лучше не знать.

Брожу между рядами с редкими ювелирными украшениями, пока мужчины переговариваются в другом конце помещения. Замечаю, как эмир то и дело бросает на меня любопытные взгляды. Думаю, ему ужасно хочется, как можно быстрее закончить разговор с моим супругом и задать парочку едких вопросов мне. Впрочем, Генриху это только на руку.

Мужчины присоединяются ко мне через несколько минут. Непонятно, кто кого провел и затребовал для себя лучшие условия сделки, оба выглядят весьма довольными, и это хороший знак.

— Мисс Хендрикс… — сбивается эмир, — Леди Истербрук, — усмехается своему промаху, быстро поправляясь, — И все же, позвольте узнать, как давно вы участвуете в заездах? Скажите, под чьими масками вы прятались до этого? — не желает сдаваться великий. Гораздо проще строить немыслимые догадки, чем принять отличную от них реальность.

Отрицательно качаю головой и еще раз повторяю:

— Я в автоспорте ровно десять дней, господин Аль Харунж. Донна Хендрикс — моя единственная иллюзия.

Мужчина смотрит на меня с прищуром, по-прежнему не желает верить мне на слово, и уличительно поднимает указательный палец вверх.

— Я понял! Вы все подстроили с Лордом Истербруком, чтобы получить приглашение на этот вечер! — не унимается он. Ей-богу, как ребенок, который дорвался до конфет, но не знает какую открыть первую.

Мы с Генрихом обменивается понимающими взглядами, улыбаемся и синхронно качаем головой:

— Нет, великий эмир, — спокойно объясняет Генри, — Я получил пригласительный на две персоны за несколько дней до того, как моя прекрасная супруга изъявила желание сесть за руль болида.

— Да, да… — бормочет мужчина, — Просто верится с трудом, что женщина, аристократка обставила на финише четыре машины с профессиональными спортсменами. Везение? Удача? Договоренность? Так не бывает.

— Вы преувеличиваете. Я обогнала только двоих водителей, остальные двое сошли с дистанции из-за аварии. Так что да, везение, — с улыбкой соглашаюсь, а потом с ноткой сожаления в голосе добавляю, — Но не переживайте, великий эмир, я больше не буду ломать ваши шаблоны и стереотипы, касающиеся женщин-аристократок. В воскресенье состоится мой финальный заезд. Думаю, стоит завершить свою карьеру автогонщицы на пике так же спонтанно, как начала ее.

Говорю и на душе становится грустно. Но я так решила. Это необходимо и правильно.

— Не может быть! Это глупо, — буквально вскрикивает Юсуф, — Если вы волнуетесь за сохранность вашей тайны, то можете не переживать — не в моих правилах раскрывать чужие секреты. Я восхищаюсь женщинами, которые могут бросить вызов мужчинам.

Эмир порывисто хватает мою руку и прижимает к губам. В его голосе нет и грамма фальши. Это подкупает, слушаю его и начинаю жалеть о столь скором завершении карьеры. В глубине души тут же вспыхивает робкий огонек надежды: «Ди, а может, еще один разок?»

Поджимаю губы и радуюсь, что на мне все еще безмятежная восковая маска графини Дианы Даор, через нее трудно различить мои сомнения и терзания. Зато всегда просто нарисовать на губах улыбку и звонким, смешливым голосом произнести:

— Нет, я не стремлюсь к славе на этом поприще. Потешила самолюбие, пора и честь знать.

— А если я приглашу вас принять участие в гонках по пустыне, которые проходят в начале каждого сезона? — с прищуром смотрит на меня Юсуф. Я вся замираю, а Генрих напрягается.

Это не гонки, это восьмое чудо света. Ажитация на грани удовольствия и опасности. Ты несешься под палящим солнцем по пескам на внедорожнике, глотаешь пыль и горячий воздух, в надежде добраться первой до пункта назначения. Из города в город, без длительной передышки. Ты и бескрайняя пустыня, соблазняющая миражами.

— Это было бы интересно, — рот издает хриплые звуки помимо моей воли, будто в горле уже пересохло от жаркого воздуха пустыни. Хлопаю ресницами, сбрасывая наваждение, и остатки здравого смысла позволяют мне добавить, — Мы обязательно обсудим ваше приглашение с супругом дома и дадим вам ответ.