Черный генерал - Генрих Гофман

– Спасибо за предупреждение. Это надо учесть. А если он действительно Большой Франта, то он еще прекрасно владеет приемами дзю-до. Об этом я тоже кое-что слышал.

– Возьми побольше ребят, Петр.

– Ладно. Итак, до завтра. И никому ни слова.

Честмир Подземный распрощался с Рудольфом и направился на конспиративную квартиру, куда на другой день должен был явиться Франц Брин – Большой Франта.

Эта конспиративная квартира находилась в центре города, поэтому необходимо было предупредить хозяйку, чтобы она отвела Франца Брина на другую конспиративную квартиру, находившуюся в небольшом отдельном домике почти на самой окраине Валашских Мезерич. Но не успел Подземный окончательно договориться с хозяйкой, как в дверь постучали четыре раза.

– Это кто-то из наших, – сказала хозяйка, услышав условный сигнал, и направилась к двери.

– Подожди! – удержал ее Подземный. – Я спрячусь в спальне. Может быть, это кто-нибудь от Франца Брина. Скажешь тогда, что я приду сюда завтра утром.

Честмир Подземный скрылся за портьерой спальни. Послышался скрежет отодвигаемой задвижки, легкий поскрип отворяемой двери, и мужской голос вежливо спросил:

– К вам можно?

– Проходите! – ответила хозяйка. – Но мы вас ждали завтра.

– А разве Петр еще не вернулся?

Подземный узнал голос Франца Брина. Сердце его учащенно забилось.

– Нет, не вернулся. Он должен прийти сюда завтра утром, – сказала хозяйка.

– Разрешите присесть?

– Пожалуйста.

Из темной спальни через просвет в портьере Подземный увидел, как Франц Брин подошел к столу, выдвинул стул и присел, не снимая пальто.

– Понимаете, мне довольно опасно долго находиться в вашем городе. К тому же завтра днем я должен уйти на встречу с английскими парашютистами, чтобы передать информацию в Лондон для доктора Бенеша. Наш президент очень интересуется движением Сопротивления в Моравии. Вот я и думал, что Петр уже вернулся и можно еще сегодня узнать место и время встречи с Мурзиным.

– Нет, Петр придет только завтра утром.

Брин расселся на стуле по-хозяйски, широко раздвинув ноги, плотно упершись в пол огромными, на толстой подошве солдатскими ботинками. Цедил слова неторопливо, спокойно.

Подземный еле удерживался от желания сейчас же, немедленно влепить пулю в его узкий, сдавленный лоб. Он вслушивался в нагловатый, с хрипотцой голос, и его трясла дрожь от сдерживаемой с трудом ярости. Вот он, убийца Яна Ушияка, сидит в двух шагах от него, ни о чем не подозревая. А расправиться с ним нельзя! Надо ждать до завтра! Надо взять живым!

– А вы не могли бы сказать, как далеко от Валашских Мезерич находится штаб Мурзина? – лениво и вроде бы без особого интереса опросил Брин. И пояснил: – Меня беспокоит, что если завтра утром придется туда идти, то я могу не успеть на встречу с английскими парашютистами…

– Я даже не представляю, в какой это стороне, – ответила хозяйка. – Мне никогда не приходилось туда ходить.

– А сам Мурзин не приходит сюда? Вы его когда-нибудь видели?

– Нет. Я знаю только Петра и еще трех его товарищей. В прошлый раз вот с вами еще познакомилась.

– Это хорошо. В нашем деле нужна строжайшая конспирация. Я сам каждую ночь меняю квартиры, чтобы гестапо на след не напало. Еще не знаю, где эту ночь провести придется. А вы бы не разрешили у вас переночевать?

Хозяйка промолчала. Брин приметил ее замешательство и сказал успокаивающе:

– Не беспокойтесь. Я не требовательный постоялец. Сейчас я должен уйти на встречу с одним человеком. И, если вы не против, потом вернусь. Мне только бы поспать ночь. Я чертовски устал, – он зевнул, прикрыв рот огромной ладонью.

– Конечно, конечно. Пожалуйста. Можете сегодня переночевать здесь, – наконец согласилась хозяйка. – Ведь завтра утром Петр придет сюда, чтобы встретиться с вами.

– Благодарю! Вы очень любезны. Я скоро вернусь.

Франц Брин поднялся со стула и направился к выходу.

Когда дверь за ним захлопнулась, Подземный вышел из спальни. В раздумье остановился посреди комнаты. Что делать? Мысль захватить Франца Брина ночью спящим казалась очень заманчивой. «Но это же центр города! Как потом провести его по улицам? Кругом немцы. Ночью множество патрулей. И главное – за этой квартирой, возможно, уже следят, – раздумывал Честмир Подземный. – Нет. Лучше действовать, как намечено. За ночь предупредить Эмиля Гонзика. Еще двух товарищей. С рассветом собраться на конспиративной квартире в отдельном домике. Там сразу же за огородами начинается лес. Да, так и нужно делать. К тому же, пока его поведут на ту квартиру, можно проследить, не тянется ли за ним гестаповский хвост».

– Это хорошо, что он переночует здесь у тебя, – сказал Подземный, приняв окончательное решение. – Завтра, когда он проснется, скажешь ему, что от меня приходил человек и передал, чтобы он шел на вторую конспиративную квартиру. Он не знает, где она находится. Поэтому ты проводишь его сама к Яну Плахетке. Доведешь до дома и уйдешь. В дом он пусть войдет один. Поняла? И ни о чем ему не рассказывай. Не знаю, мол, ничего, вот и весь разговор. До свидания! – Честмир Подземный крепко пожал ей руку.

Рано утром Рудольф Петрвальский, Эмиль Гонзик и еще два подпольщика сидели за столом в аккуратно прибранной горнице. Хозяин дома только что отправился на работу, и Честмир Подземный давал последние указания своим ребятам. На столе дымился чугунок с вареной картошкой, на большом блюде были разложены ломти свеженарезанной ветчины, рядом стояла уже начатая литровая бутылка сливовицы.

Когда в дверях послышался условный стук, Честмир Подземный спрятался в соседней комнате, а Эмиль Гонзик – невысокий, коренастый крепыш – поспешил открыть дверь долгожданному гостю.

Франц Брин уверенной походкой, громко стуча своими тяжелыми ботинками, прошел в горницу и, окинув взглядом присутствующих, спросил:

– А где же Петр?

– Он вот-вот должен прийти. Садитесь с нами завтракать, – предложил Гонзик Брину.

– А-а! Старый знакомый! – воскликнул Франц Брин, снимая пальто, и, подойдя к Рудольфу Петрвальскому, протянул ему руку. – Давно не виделись. Как идут дела у вас в Остраве?

– Плохо. Руководители подполья арестованы, – сказал Петрвальский и осторожно добавил; – Вскоре после вашего отъезда…

Франц Брин и глазом не моргнул. Подсел к столу. Гонзик пододвинул ему тарелку, наполнил рюмку прозрачной желтоватой сливовицей…

– Это никуда не годится. Видимо, люди пренебрегли конспирацией, – строго сказал Брин. – И это в такой напряженный момент, когда со дня на день из Лондона может последовать приказ переходить к активным действиям!

– Скажи-ка, Павел… так тебя, кажется, звали в Остраве… почему ты здесь, в Мезеричах, назвался Францем Брином? – неожиданно спросил Рудольф Петрвальский,