Ягоды страсти, ягоды смерти - Татьяна Гармаш-Роффе

В суде, во время развода, она заявила во всеуслышание, что муж ее сексуально не удовлетворяет. Он видел, как тетки эти, судья и еще какие-то, сидевшие за длинным столом, метнули в него короткие любопытные взгляды. Но его не смутили.

Да, сексуально он всегда был слабоват. Зато относился к женщине всегда духовно! Вы, свиноматки, подумал он тогда на суде, только про трах и думаете! Духовность вам не ведома!

Он точно знал, что чем больше в человеке половых гормонов, тем меньше в нем возвышенных мыслей, тем меньше духовности! В молодости это было только догадкой; но с течением лет, с ослаблением его собственных гормонов, он убедился в своей правоте: духовность все больше занимала места в душе, высвобожденной из-под гнета сексуальных влечений!

Дину он знал давно. И сразу попал под обаяние ее невероятной элегантности, ума, юмора. Она была замужем, он ни на что не надеялся, просто боготворил издалека. При этом ждал, исподволь: с мужем у нее отношения не сложились – отыгрывается пока на любовниках, да... Но не все же порхать будет! Ей за пятьдесят, того и гляди климакс грянет! И тогда гормоны, покидая ее тело, освободят место душе. Вот тогда она и оценит его поклонение!

Этой надеждой и жил.

Он бы с удовольствием утопил этот мешок с половыми гормонами, сидевший напротив него за столиком, собственными руками в Москва-реке, прямо там, за Кремлевской стеной! Но никак нельзя: его участие в деле было предопределено шефом. И приходится иметь с ним дела, глядеть в его бесстыжие кобелиные глаза...

– Что значит «точку поставил» с Диной? Ты что, забыл, что должен пойти по ее рекомендации к…...

– Ничего я не забыл! Это я так просто, чтобы ее проучить! Я же вам сказал: она в ноги кинется, будет обратно проситься!

– А если не кинется?

– Кинется! Такого еще не было, чтоб баба не кинулась!

Может, его удушить прямо сейчас?!

Нет, нельзя...

Ничего, он еще немного подождет – и дождется! Он у них, у всего сброда этого, Дину отнимет! Рано или поздно!

...Только бы они с Серегой не ошиблись, «интуиция типа»! Алексей повертел головой: вывески ресторанов виднелись, но все же в отдалении. Бульварное кольцо не так плотно усеяно ресторанами, как центральные улицы и площади... Если они с Серегой ошиблись, то он пропустит Антона!

«Интуиция типа» их не подвела!!! Не прошло и получаса, как в дверях Шахматного клуба показались двое. Впрочем, они тут же разошлись. Один, необыкновенной красы молодой человек, – Антон, без сомнения! – пошел направо. Второй же...

Это был Владов «Благодетель», Кощеюшка тощий! Не подвел Влада глаз, – фоторобот, им составленный, вышел весьма похожим на оригинал!

Алексей увеличил разрешение объектива, заснял обе тачки: и ту, в которую сел «Кощей», и ту, в которую забрался красавчик Антон. Номера на обеих были отлично видны.

Мужчины тронулись. Кис спонтанно, не колеблясь, поехал за «Кощеем», отзванивая на ходу Сереге. Сообщил номера машин.

– А ты-то где сейчас?

– За «Кощеем» еду. За «Благодетелем» Владовым, точнее.

– Ты там поосторожней, Кис!

– Не учи отца детей делать! – отозвался детектив.

Через полчаса роскошный «мерс» последней модели, – на хвосте у которого тащился детектив, всяко осторожничая, – въехал в кремлевские ворота.

«Кина не будет, кинщик спился!» – вспомнилась ему детская поговорка. И еще «финита ла комедиа!» – вспомнилась другая, невесть где подхваченная. У Сашки, наверное.

Завтра возвращается из командировки Бурлов. А ему, как веско заявил Женя, требуются доказательства!

У Киса есть кое-что: доказательства, что Николая, первого сомелье антикоррупционера, убили, и объясняется этот факт только тем, что парень отказался подстраивать несчастный случай хозяину.

У него есть и доказательства по каждому фрагменту сложной цепочки, связанной с убийством Евы, – с подставой Даши, с давлением на Влада и так далее.

Но у него пока нет даже имени убийцы Евы! И, главное, у него пока еще нет имени того, кто все это затеял! С кем связан «Благодетель»? К кому и зачем поехал он в Кремль? Кто отдал самое главное распоряжение?! Куда ведет верхний конец цепочки?! Кто этот АА?!

Не было ответа у Алексея на эти вопросы. И даже намека на них не наблюдалось. «Кощей», прижми его к стенке, ответит, что в собор ездил свечку поставить, хе-хе...

А день неумолимо заканчивался. И завтра возвращается Бурлов...

Он хмуро отчитался Сереге о препятствии, вставшем у него на пути в виде кремлевских ворот, и окопался на сиденье своей машины, не зная, что бы еще предпринять. Шпоры на его сапогах жалобно скулили, прося пищи-действия, тогда как Кис, шпоров сюзерен, не внемля их жалобам (некуда ему направить свои сапоги, некуда, черт подери!), медленно и мрачно тронулся в сторону Смоленки. К своему столу, компьютеру и креслу.

Думать. И ждать информации от Петровича.

* * *

Угнездившись на том единственном на планете месте, где ему лучше всего думалось, – в своем кресле за своим же рабочим столом, – Кис принялся перебирать в уме все факты и фактики, ища в них брешь – ту щелочку, мелкую пробоину, в которую его мысль смогла бы влезть перочинным ножиком и расширить дырочку... Чтобы затем поглазеть, что за ней вырисуется!

Он все заново рассказывал себе, и неважно, что факты не новые! Где-то в них существует – должен существовать! – зазор...

– Кофе не хотите? – донеслось до него через дверь.

От предложения Игоря он отказался: две чашки, выпитые в забегаловке с Диной, до сих пор стояли колом в животе.

– Может, поесть хотите, Кис?

Алексей вдруг взорвался:

– Слушай сюда, мальчик! Ты уж реши что-нибудь одно, ладно? Если не можешь перейти на «ты», то зови меня всегда «Алексей Андреич»! А если хочешь звать по кликухе, то...

– Мне нравится «Кис», – не смутился Игорь.

– Тогда на ТЫЫЫЫ! Ну представь, если б я тебя называл «чувак» (любимое их с Серегой выражение, уходящее, кажется, в прошлое), а при этом тебе «выкал»? «Чувак, пойдите сюда...» А? Как тебе?

– Бредово, – согласился Игорь.

– Тогда кончай с этим... цирлих-манирлих!

– Кис, ты не хочешь перекусить?

Зараза. Он еще усмехается, будто не он дурью мается, а детектив!

Алексей помотал головой: он ничего не хотел! Вернее, он хотел: распутать к такой-то матери это дело, наконец!!!

– Кис... А почему ты меня к расследованию не привлекаешь?

– Как это – не привлекаю? Ты вчера пробегал весь день по моим поручениям!

– А сегодня? Только и занятие, что блинчики печь... Кстати, не хотите... не хочешь ли, случаем?