Безмолвие - Джон Харт

– Бог ты мой…

Телефон выскользнул из разжавшихся пальцев. Туман был чем-то большим, чем просто туман. Кри видела серые дыры, что-то похожее на конечности, завихрения, выдающие движения. Она повернулась бы и убежала, но едва могла дышать.

Джонни прополз еще фут… еще два.

– Пожалуйста…

– Уходи, – выговорил он.

Ворота открылись сами собой.

И что-то протащило Джонни через них.

Джек выпутался из влажных простыней, спрашивая себя, удастся ли ему когда-нибудь выспаться. Постель было то ли слишком жесткая, то ли слишком мягкая. С улицы лился свет, но из-за сдвинутых штор в комнате было слишком темно, и в темноте все только усугубилось: тревога за друга, страх перед Пустошью. Одеваясь в тишине, Джек развел шторы, но знакомый вид не принес привычного утешения. В доме Кэтрин он повел себя ужасно. Надо было улыбаться и не подавать виду или собраться с духом, высказаться напрямик и удержать Джонни, не дать ему уехать. Что мучило Джека, так это слепота друга: упорное нежелание признать противоестественную природу его потребности в Пустоши. Или такое объяснение все только упрощает? Может быть, Джонни все видел. Может быть, он даже слишком хорошо все понимал.

Что я могу сделать? Чем я могу помочь ему?

Вопрос был не риторический. Повернувшись к зеркалу, Джек придирчиво изучил виндзорский узел, прошелся взглядом по костюму. Выглядел он именно так, как и надлежало выглядеть юристу, стать которым Джек изо всех сил стремился, исследователю, искателю фактов.

– Ну ладно… – Он застегнул пиджак. – Вот как мы это сделаем.

В семь Джек уже был в машине, а шесть минут спустя – в редакции местной газеты. Рабочий день еще не начался, но редактор отдела, учившаяся с братом Джека в старших классах, впустила его в офис. Друзьями они не были, но и он пришел не для того, чтобы просить у нее почку.

– Несколько часов. Поработаю и уйду.

Она провела его в архив и объяснила, как работает аппарат для чтения микрофишей.

– Выпуски в тех ящиках. Номера идут в обратном порядке, от последних к первым.

Джек посмотрел на стоящие в ряд каталожные шкафы.

– И самые ранние?..

– Здесь все номера, начиная с тысяча восемьсот девяносто первого года.

– Черт возьми…

Впрочем, огорчался Джек недолго. У каждого исследования свой ритм, и в этом деле он был мастер: начав с заголовков, наткнулся на золотую жилу в некрологах. Смерти вели к местам, а места – к историям более масштабным. В первой речь шла о заблудившемся траппере, найденном мертвым на берегу речушки в глубине Пустоши. Случилось это в 1897 году. Через три года в том же районе пропал некий изыскатель. Дальше Джек раскопал некролог о лесорубе, несколько историй о пропавших и в конце концов найденных мальчишках. В одной заметке девяностолетней давности содержалось требование осушить болото ради общего блага, в другой рассказывалось о предсмертном признании священника, пытавшегося обратить на путь истинный обитавшие в Пустоши заблудшие души – и в результате сошедшего с ума. Сами по себе истории не представляли собой ничего особенного, но укладывались в сюжет большой картины: несчастные случаи на охоте, строительный проект, заброшенный после того, как бригадир – следуя примеру священника – подвинулся рассудком.

Вернувшись на стоянку, Джек почувствовал головокружение и прислонился к машине. Да, проблема реально существовала.

Люди умирали.

И их набиралось немало.

Опустив стекла окон, Джек перечитал статью, опубликованную зимой 1931 года: ЗАБЛУДИВШИЙСЯ МАЛЬЧИК ВЕРНУЛСЯ К МАТЕРИ. Под заголовком была фотография обветшалого домишки на заднем плане и изможденной женщины и мальчика с пустыми глазами – на переднем. Всматриваясь в эти глаза, Джек пытался представить, что чувствовал Рэндольф Бойд в тот день, когда его нашли и вернули домой, к матери.

Вечером, уже у себя в квартире, он перечитал статьи. В четырех других речь шла о потерявшихся в Пустоши мальчиках. Большинство репортеров называли Бойда стоиком, а один отмечал его природную храбрость, которая, несомненно, сослужит ему добрую службу в зрелые годы. Друзья Рэндольфа отмалчиваться не стали и поведали о пережитом с такими невероятными подробностями, что один репортер написал так: «В отличие от Рэндольфа Бойда, его словоохотливые друзья вознамерились, похоже, добыть честь и славу из неприкрашенной трагедии своего товарища». Другие его коллеги также отмахнулись от Чарли и Герберта, однако Джек отнесся к ним со всем вниманием, подчеркнул все прямые цитаты и даже обвел красным такие слова, как «преследовали», «перепуганные» и «смех».

В последней статье речь шла не столько о мальчиках, сколько о поисках. Были и фотографии болота. Самое интересное заключалось в том, что здесь приводились имена волонтеров, принимавших участие в поисках. Список занимал две колонки, причем прочитать набранные мелким шрифтом фамилии оказалось довольно трудно. В полном составе присутствовала Организация военных ветеранов, трое волонтеров представляли пожарную службу и шестнадцать человек – Национальную гвардию. Остальные имели то или иное отношение к церкви или школе. Последние семь человек проходили по категории «другие». Почти час ушел у Джека на то, чтобы занести имена и фамилии в поисковые страницы, а потом отправить в «Гугл». Большинство, конечно, уже умерли, но в экспедиции участвовали девятнадцать старшеклассников, и Джек рассчитывал, что кто-то из них еще жив и что ему, быть может, повезет.

Не повезло.

Тогда не повезло.

Когда он ложился спать, часы показывали два ночи, и сна не было ни в одном глазу. Долго-долго Джек смотрел в потолок, потом отправил сообщение на сотовый Джонни и попытался наконец уснуть. Сообщение было короткое и простое.

Позвони, скотина.

* * *

Несмотря на бессонную ночь, на работу Джек отправился рано. Несколько часов он занимался завалившими стол бумагами, но мысли постоянно сбивались на дела более мрачные.

– Скажи, что я потрясная.

Джек поднял голову – на пороге стояла Лесли.

– Ты потрясная.

Она села и закинула ногу за ногу – получилось красиво.

– Разговаривала с Римером. – Лесли блеснула улыбкой. – Пойдешь по делу о банкротстве «ТекСтоун». Будешь, конечно, у него на подхвате, но все-таки…

– Минутку… Что?

– Поблагодаришь потом.

Вот это новость! У Джека закружилась голова. Банкротство «ТекСтоун» было крупнейшим такого рода событием в штате за последние тридцать лет. Миллиарды долларов. Три тысячи служащих.

– Как тебе удалось?

– Запустить твою карьеру? Изменить твою жизнь? Что я могу сказать? Ты не единственный, кто находит меня неотразимой.

– Лесли, бог ты мой… Спасибо.