Долина папоротников - Евгения Бергер

И, как все мы могли убедиться, не зря...

Аддингтон вдруг осведомился:

– Его отыскали? Что с ним сталось тогда?

– Мне почти ничего о том не известно, – ответил Хэмптон на заданный вопрос. – Я был занят делами иного толка. Приводил в исполнение план, поведанный мне двумя днями позже... И то, что я на него согласился, объясняется лишь моими юностью и влюбленностью в Кэтрин. Не думаю, что сейчас согласился бы на подобное...

Лиззи сказала:

– Мнимая смерть. Вы хотели сымитировать гибель мамы...

И Хэмптон кивнул:

– Так и было. Бродерики считали, что Роланд от девушки не отступится... Будет вечно следовать по пятам, поджидать удобного момента, уверенный в своем праве, рано или поздно совершит новое нападение. И все мои уверения в возможно защитить Кэтрин от любых нападок с его стороны не возымели должно эффекта... Родители были уверены, что мне с этим не справиться. Безумие усмиряют безумными планами, сказали они... Только отлучив одного близнеца от другого, есть возможность обеспечить должную жизнь каждому из них. И они готовы были на многое, чтобы этого добиться.

– Разве мама не воспротивилась плану? – осведомилась Лиззи.

– Она все еще была не в себе после пережитого. Я страшился, увижу ли прежнюю Кэтрин в ее глазах, услышу ли звонкий переливчатый смех, прельстивший меня однажды. Она глубоко замкнулась, ушла в себя... И я был готов свернуть горы ради ее благополучия. Помню, она мне сказала: «Увези меня, милый Элайджа. Увези далеко, так, чтобы больше не возвращаться!» – Он выдержал паузу. – Так и вышло: больше она Раглана не видела. Никогда. Ни Раглана, ни собственных родителей. Они свято берегли тайну ее мнимой погибели, ни разу нам не написали. Верно, страшились, что Роланд что-то прознает... Выследит. Низведет тем самым на нет приложенные усилия...

– Бедная мама! – выдохнула Лиззи. – Если б я только знала...

И отец покачал головой.

– Она не хотела, чтобы ты знала. Это расстроило бы ее... Больше, чем просто расстроило. Потому она и таилась... Стыдилась, что была слишком наивна, дабы рассмотреть в брате безумца, не предотвратила беды. Хотя сотню раз я твердил ей о том, что догадка мало бы что изменила... Она была в случившемся не при чем.

– Девушка, похороненная вместо нее?..

– Одна из жительниц Берри, как мне сказали. Ее привезли уже мертвой... С разбитым о скалы лицом. Я подумал тогда, что вышло то весьма своевременно, точно как надо. Бродериков слуга, тот самый, что и сейчас греет кости на кухне...

– Нолан?! – ахнула Лиззи.

– Нолан, коли его так зовут. Так вот он ее и привез... Он же вывез нас с Кэтрин в Кардифф и посадил на корабль. Бродерик доверял ему, как себе... Мы простились у тела погибшей незнакомой нам девушки – никогда не забыть мне той сцены – миссис Бродерик крепилась из последних сил, никак не могла дочери отпустить. С серым лицом все прижимала и прижимала ее к себе... Ее муж наставлял меня увезти дочь как можно подальше, позаботиться о ее будущем счастье. Передал деньги. Кольцо с изумрудом. И мы отбыли под полной луной, освещающей нам дорогу... Помню, как выли волки в лесу. Словно пели прощальную песнь... Заупокойную и печальную.

Они помолчали немного, как бы и сами отдавая дань погибшей некогда девушке.

А после Лиззи спросила:

– Кольцо с изумрудом. То самое, пропавшее? Было ли в нем нечто особенное? Мне вдруг показалось...

– Было, – сразу же подтвердил Хэмптон. – Родовое кольцо Бродериков, передающееся по наследству главе рода и владельцу Раглана. На тот момент я этого не знал, воспринял кольцо памятным подарком, милой безделицей, и только годы спустя, сразу после известия об исчезновении Бродериков на охоте, Кэтрин рассказала мне о настоящем значении отцовского подарка. Он все равно, что вручил ей ключи от Раглана, сделал ее наследницей замка... Кэтрин могла вернуться и потребовать полагающееся по праву, однако она и думать о таком не хотела: сказала, что даже будучи точно уверенной в гибели отца и брата, не стала бы претендовать на наследство, а уж в противном случае и подавно... Она, как я и сказал, не верила в их погибель.

И оказалась права: в письме, полученном под Рождество, твой дедушка, Лиззи, якобы погибший Эдуард Бродерик просил меня рассказать тебе правду о прошлом матери, о Раглане, привезти тебя в Кардифф и вступить во владение замком. Он страшился посягательств дальнего родственника, намеревавшегося обойти пункт с предъявлением родового кольца для вступления во владение Рагланом...

– Где же он был все это время? – осведомилась Лиззи. – Объяснял ли он причины своего исчезновения? И жив ли матушкин брат?

– В письме ни строчки об этом не упоминалось. Бродерик только настаивал на твоем немедленном прибытии в Кардифф... Он писал, медлить нельзя. И грозился приехать и сделать все за меня, коли сам я продолжу упорствовать в замалчивании правды. Это страшно меня напугало – я хотел даже уехать из Хартфордшира – переждать в незнакомом для Бродерика месте, однако так и не решился срывать вас с Корделией с насиженного места. Особенно перед праздниками... И даже сумел успокоиться, уверив себя, что страшиться, наверное, нечего: Бродерику до тебя не добраться. И тогда появился этот ключ...

– То есть ключ мне подбросил мой дедушка? – Лиззи и вовсе почувствовала дурноту. – Как... каким образом? Капитан Мэннинг с друзьями всего лишь устроили розыгрыш... Ни один из них, я уверена, с дедушкой не знаком. К тому же они рассказали, как все это было... Джеймс, ты ведь сам передал их рассказ, – обратилась она к супругу, – вспомни, как все это было. Ключ был у Джексона в руках: он забросил его в окно моей спальни...

– Или не делал того, просто солгал, – произнес мужчина.

Лиззи вскочила со стула, с обидой поглядела на мужа.

– Для чего бы ему делать подобное? – воскликнула она. – Ты напрасно предубежден против него!

– Боюсь, мое подозрение – не просто предубеждение, Лиззи. – Супруг поглядел на нее извиняющимся взглядом. – Вспомни тот вечер, когда пропало кольцо...

– Так хорошо, словно это было вчера.

– … Вспомни, как я ходил на чердак, чтобы проверить окно, через которое вор пробрался в ваш дом.

– Ты сказал, что нашел на подоконнике грязь, более ничего.

– Ничего, кроме свежего отпечатка армейского сапога.

– И скрыл это от меня?!

– Я не ведал тогда, что может такое открытие значить. Признаться, несколько растерялся... Решил хорошенько подумать, прежде чем обвинять кого бы то ни было. К тому же о Джексоне я даже не думал... Ни значение похищенного кольца, ни близкое соседство Раглана с Уиллоу-холлом тогда еще не было мне известно. Когда же я вник в суть проблемы поглубже, многое стало намного понятней...

И то, как Аддингтон произнес эти слова, как голос его предательски дрогнул, заставило Лиззи насторожиться. Она вдруг увидела, как врывается в комнату с дневником своей матери в руках, как открывает удивительную тайну, а муж даже не кажется удивленным... Сочувствующим. Чуточку виноватым... Испуганным даже.