Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам - Кейт Хавари

не додумался. А ты додумалась, и он надолго угодит за решетку.

Успокоившись, Шафран кивнула. Элизабет была права. Шафран разоблачила Беркинга и поможет засадить его в тюрьму. Но сначала нужно рассказать инспектору все до конца.

Элизабет вытерла ей лицо и позвала полицейских. Внимательный взгляд инспектора Грина остановился на покрасневшем носе и слезящихся глазах Шафран.

– Вы готовы?

Продолжая сжимать руку Элизабет, Шафран поведала инспектору о том, что произошло в кабинете доктора Максвелла. Ее голос ни разу не дрогнул.

– Я по-прежнему не знаю, как это связано с доктором Генри, – призналась она, не обращая внимания на Элизабет, которая при этих словах закатила глаза. Разве она виновата, что ей так хотелось разгадать тайну до конца?! – Мы были уверены, что растратами занимался доктор Генри, а не доктор Беркинг. Похоже, мистер Блейк состоял в сговоре с доктором Беркингом. Но почему?

– Мы еще не знаем всех деталей, но Беркинг, говорят, поет как птичка, – попробовал пошутить инспектор Грин. – Пожалуйста, расскажите все до конца.

Она описала, как очнулась рядом с Александром и как ей было плохо. Она едва сдержалась, чтобы не попросить инспектора заставить медсестер пустить ее к Александру.

– Мы оставим в больнице своих людей. На случай, если сюда заявится мистер Блейк. А вы берегите себя и набирайтесь сил, – произнес инспектор и встал.

После ухода полицейских Элизабет некоторое время послушно слушала Шафран, которая вслух гадала, что происходит с Беркингом в полицейском участке и где сейчас Блейк, но вскоре их веки потяжелели. Подруги погасили свет и задернули шторы. Несмотря на крайнюю степень усталости, в голове Шафран продолжали крутиться злодеи, яды и биолог с неясной судьбой.

Глава 23

Когда Шафран окрепла достаточно, чтобы выйти из палаты, она стала просить – вернее, требовать – чтобы ее отвели к Александру. Измученные ее настойчивостью врачи покатили ее по длинному коридору.

Палата Александра оказалась зеркальным отражением ее собственной: те же белые стены, то же окно с выцветшими желтыми занавесками, та же койка из темного кованого железа с неудобным узким матрасом. Снаружи дежурил полицейский, так же, как и возле ее палаты. Лучи солнечного света проникали внутрь и ложились на постель, придавая палате скорее уютный, чем унылый вид.

Лицо Александра было бледным, на оливковой коже темнела отросшая щетина. Синяки под левым глазом, на лбу и щеке приобрели фиолетовый оттенок, но когда медсестра подвезла Шафран к его кровати, его губы изогнулись в легкой улыбке. Шафран подумала, что, несмотря на травмы, он выглядел привлекательно. Темные волосы кудрявились и красиво разметались по подушке. С лохматыми волосами и в простой пижаме он выглядел моложе, чем обычно. Ну как у него получалось быть таким соблазнительным с разбитым лицом?!

– Добрый день, – с застенчивой улыбкой поздоровалась она.

– Добрый день. Как вы? – спросил Александр, глядя на ее кресло-каталку.

Шафран отмахнулась:

– Я нормально себя чувствую, но они настояли на том, чтобы меня возили по коридорам. – Она подняла руку и пошевелила пальцами. – Линии на руках исчезли давным-давно, но врачи все равно проявляют осторожность. А вообще-то я могла шевелить пальцами, даже когда они были синими. Интересно, вызвано ли это дозировкой, вторичным воздействием яда или какой-то химической реакцией?..

– Давайте не будем обсуждать яды, – поморщившись, предложил Александр и сжал ее ладонь. Его пожатие было слабым, но глаза смотрели серьезно и открыто. Обычно темные, в лучах солнца они приобрели оттенок красного дерева. – Я рад, что с вами все в порядке.

Шафран сглотнула, терзаемая чувством вины.

– Мне жаль. Мне так жаль, что я подвергла вас опасности…

Александр покачал головой.

– Это мне жаль. Я не смог вас защитить, и… если бы Блейк не вернулся, я бы не смог вам помочь.

Шафран почувствовала, что ему не хочется об этом говорить, и сжала его руку.

– Он вернулся. И ничего не произошло, – сказала она, и это успокоило и ее, и Александра.

Они начали обсуждать последнюю жалобу Элизабет на ее босса, поскольку эта тема была самой далекой от их злоключений.

– Элизабет сказала, что зайдет ко мне после работы. Может, привести ее сюда? – добавила Шафран. Ей было любопытно, принимает ли Александр посетителей. Она ничего не знала о его семье, не знала, находились ли его родные в городе и сообщили ли им о случившемся. Ей не нравилась мысль, что он будет лежать тут совсем один до самой выписки.

Как будто прочитав ее мысли, он смущенно покачал головой.

– Я предпочитаю не принимать посетителей. – Он взглянул на нее, его рот сжался. – Неприятные воспоминания, знаете ли.

Вспомнив историю о его травме, Шафран прикусила губу.

– Значит, я вам помешала?

– Памятуя о неприятных последствиях шолотля, – Александр насмешливо вскинул бровь, – я склонен полагать, что за эти рамки мы уже вышли, не правда ли?

– Да, мы лежали бок о бок на полу, и нас безбожно рвало. Как после этого не сблизиться? – Шафран закатила глаза. – А теперь вы отправляетесь в неизвестные края, и вас будут окружать растения, подобные шолотлю. Врачи дали добро на поездку?

– Если университету удастся вернуть или возместить те средства, что украли Блейк и Беркинг, и экспедиция все-таки состоится, я уеду вместе с командой. Если мое выздоровление не займет больше времени, чем ожидалось.

Шафран подняла глаза и увидела, что он уныло смотрит в окно.

– Я уверена, что вы вернетесь к нормальной жизни в кратчайшие сроки! – радостно произнесла она. Цвет лица у него уже был почти здоровый, и она не сомневалась, что скоро ему разрешат ходить. – Вам дали бо́льшую дозу, чем мне. Не удивительно, что на восстановление требуется больше времени.

Он покачал головой, словно отгоняя какую-то мысль.

– Теперь уехать станет еще труднее. Мне придется обсудить это с инспектором Грином. На случай, если я понадоблюсь суду.

О суде-то она и не подумала. Скорее всего, ей тоже придется там выступить, и это будет не менее неприятно, чем шумиха, которую поднимет ее семья. Она вздохнула. Если бы Александр оказался в суде вместе с ней, было бы не так страшно, но ради него она заставляла себя надеяться, что он отправится в экспедицию, как и планировал.

Словно почувствовав ее опасения, Александр мягко произнес:

– Что вы собираетесь делать теперь, когда расследование завершено? В моих планах – затеряться в джунглях. А вы? Чем еще вы шокируете университет?

Шафран встала и подошла к окну. Ее ноги, в отличие от ее чувств, были устойчивыми.

– Не знаю. Доктор Максвелл скоро вернется. Наверное, я продолжу с ним работать. Или…

– Или? – повторил Александр.

– Или спрячусь