Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам - Кейт Хавари

за исключением того, что лишь один раз выпили отвар этого несчастного шолотля.

– Одного раза оказалось более чем достаточно. Я предполагаю, что, если бы вы когда-нибудь проглотили этот отвар снова, обошлось бы почти без последствий, – сказал Александр. Повернувшись к собеседнице, он серьезно добавил: – Только, пожалуйста, не нужно это проверять.

– Не будьте смешным, – чопорно произнесла она. – Мне нет нужды испытывать одно и то же по три раза.

Они стояли, положив ладони на прохладные каменные перила и прислушиваясь к гулу разговоров и позвякиванию бокалов.

– Вы рады, что будете работать над собственным проектом? – спросил Александр, улыбаясь.

– Еще как! – рассмеялась Шафран. – Надеюсь, Беркинг узнает, что мой проект был одобрен, несмотря ни на что.

Александр ухмыльнулся, и она положила руку ему на плечо.

– Знайте: с моими образцами вам придется быть особенно осторожными.

– Почему? Потому что почти все они ядовитые?

– Нет! Потому что если вы их повредите, я приду в ярость.

Александр усмехнулся и покачал головой:

– Идемте, Эверли. Прогуляемся по саду, и вы покажете, как правильно собирать образцы.

Она огляделась, чтобы убедиться, что никто не поймает их за кражей, и радостно улыбнулась. Они дошли до конца балкона и спустились по каменным ступеням в сад.

Шум вечеринки остался вдали. Здесь тишину нарушали только шуршание ее платья и хруст гравия под ногами. Густая живая изгородь темнела и изгибалась, приглушая праздничные звуки и задерживая холодный ветерок. Этот сад лишь отдаленно напоминал сад доктора Беркинга, и тем не менее сердце Шафран учащенно забилось.

– Мисс Эверли, – с улыбкой в голосе произнес Александр, – что вы думаете об этом образце? – Он указал на розовый куст, заметный даже в темноте.

Она посмотрела на куст и склонилась над ним.

– Все просто, мистер Эштон. Это розовый куст. Но мы здесь не для того, чтобы воровать розы. А мой наряд не предназначен для ползания по грязи. – Она повернулась, чтобы скорчить рожу, и с изумлением обнаружила, что он совсем рядом. Ее сердце забилось, переполненное надеждой.

– Верно, – пробормотал он, – мы здесь не для этого.

Мгновение они смотрели друг другу в глаза, после чего Александр поцеловал ее.

Ее сердце порхало и трепетало, когда Александр подхватил ее подбородок и приподнял ее лицо к своему. Последовал сладкий и жаркий поцелуй. Шафран не верила, что когда-нибудь им насытится.

– Пора возвращаться, – раздался его тихий, с хрипотцой, голос.

Шафран стояла, сложив руки на груди, и не шевелилась.

– Так и уйдем, не украв розы? – улыбаясь, прошептала она.

Водянистый свет раннего утра просачивался сквозь высокий застекленный потолок, продчеркивая пыль и пар в открытом пространстве железнодорожного вокзала. Экспедиционная группа должна была выехать через час и направиться к побережью. Там членов экспедиции ждал пароход, чтобы доставить их к берегам Бразилии. Шафран и Александр договорились встретиться пораньше, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза.

Шафран не знала, что сказать. Она уже дважды напоминала Александру, чтобы он был осторожен. Еще немного – и она испортит их прощание слезами.

– Что ж, – наконец сказал он, – мне пора.

Шафран взяла его руку и крепко сжала ее.

– Я буду следить за новостями. Я имею в виду, помимо официальных, распространяемых через университет.

Он криво улыбнулся и кивнул.

– Не ждите, что новости будут приходить часто. Сами знаете, на почту надежды нет. Но будьте уверены: если я наткнусь на какую-нибудь Rosa amazonica, я сразу дам вам знать.

С бьющимся сердцем Шафран встала на цыпочки и прижалась губами к его губам.

– Шафран. – Нахмурившись, Александр смотрел на нее сверху вниз. Через мгновение его лицо прояснилось. – Берегите себя.

Шафран улыбнулась.

– Не беспокойтесь обо мне, Эштон. И не ешьте никаких странных на вид листьев.

Александр взял ее ладонь, поцеловал ее, и ушел.

Записка, торчащая из двери кабинета доктора Максвелла, вызвала почти такой же трепет, как и приглашение в кабинет заведующего кафедрой, хотя и по совсем другой причине.

Важные университетские шишки назначили доктора Эстера новым заведующим кафедрой ботаники, но в бывший кабинет доктора Беркинга он еще не переехал. То, что он вызывал ее к себе, могло означать две вещи: либо Шафран завалят дополнительной работой, либо у нее неприятности.

Гадая, что ее ждет, она обошла коробки у двери Эстера, аккуратно сложенные и помеченные для переезда. Она постучала, и ее пригласили войти.

Доктор Эстер сидел среди пустых книжных полок, за голым письменным столом. Его морщинистое лицо ничего не выражало и напоминало лицо сфинкса. Бодрым голосом он произнес:

– Мисс Эверли, вам известно, что доктор Максвелл подал заявление на академический отпуск и еще долго не появится на кафедре. Таким образом, надобность в вашей должности его научного ассистента отпала.

Шафран остолбенела. Она не учла, что с уходом Максвелла у нее не останется работы на кафедре.

– Я могла бы помогать другому профессору… – сдавленным голосом начала она.

– Насколько я знаю, во время вашего участия в расследовании отравления миссис Генри вы провели небольшой эксперимент по воздействию экстракта соландры шолотум.

Шафран ощутила холод под ложечкой. Эстер не терпел пренебрежения правилами. Ее уволят, и нет смысла это отрицать.

– Да, сэр, я это сделала.

Эстер нахмурился, и Шафран приготовилась к худшему, но он лишь сказал:

– Садитесь. – Она села. – Детектив-инспектор Грин спросил у меня, точен ли ваш эксперимент и заслуживает ли доверия. Ваш отчет для публикации не годится, – строго проговорил он, и в его тоне послышалась нотка неодобрения, – но я заверил инспектора, что вашему слову как ученого можно доверять, даже если вы преданы доктору Максвеллу.

От этой неожиданной похвалы Шафран лишилась дара речи.

– Спасибо, сэр, – коротко ответила она.

Эстер вскинул бесцветную бровь и продолжил, как будто его и не прерывали:

– Так получилось, что в связи с разного рода кадровыми перестановками появилась вакансия научного сотрудника.

– Я об этом не знала, сэр, – пролепетала она, и в ее сердце зажегся огонек надежды.

Эстер сложил руки, соединив кончики пальцев.

– Пройдут месяцы, прежде чем вы завершите проект по пигментации. Не так давно у нас появилась вакансия, которая требует того же научного любопытства и целеустремленности, а иногда и пренебрежения условностями, в которых вам, судя по всему, не откажешь. Мы рассмотрим ваше заявление о поступлении в аспирантуру.

Не дав себе растеряться от радостного волнения, Шафран озвучила мысль, которая уже несколько недель вертелась у нее в голове:

– Доктор Эстер, прежде чем вы продолжите, я должна вас кое о чем спросить. Во время нашей… стычки доктор Беркинг что-то сказал о моем отце. О его неопубликованной работе.

В серых глазах Эстера мелькнула жесткость.

– Боюсь, неопубликованный