Эмигрант с Анзоры - Яна Завацкая

— Да. Ты, вроде бы, тоже не выглядишь старухой…

— Это мой второй самостоятельный патруль, — кивнула Оливия, — до этого мы с Мирой учились… Но вообще я уже седьмой раз отработала.

Собака, сидевшая у ее ног, шумно почесалась. На пушистых ушах черного луитрена теперь были кокетливо повязаны желтые бантики. Надо же, спасательный пес…

— Тебе нравится работа ско? — спросила Оливия. Я кивнул.

Еще бы мне не нравилось! Я только, может быть, теперь себя человеком почувствовал.

Закат за морем погас уже окончательно. Лиловые полосы исчезли, и цвет неба быстро сгущался. В темнеющей синеве то и дело проблескивали чьи-нибудь быстро движущиеся цветные бортовые огни.

— Ты один на Квирине? — вдруг спросила Оливия.

— Да. Я эмигрант. С Анзоры.

— Анзора, — задумалась Оливия, — а, вспомнила… я не очень много знаю о твоем мире.

— Да нечего там особенно знать, — брякнул я. Оливия улыбнулась. Ее пальцы коснулись ласково моей руки.

— Ничего, Ландзо. Ты привыкнешь.

И мне так хорошо стало, словно теплая волна пробежала по телу… да что же это? А может быть… да не могу же я понравиться Оливии! В смысле, как мужчина… она — вон какая. Она и по здешним меркам — красавица. А я? Ну кто я такой? Ученик ско, недорослик какой-то, и поговорить со мной не о чем…

Но вдруг? Что у нее за глаза? И почему она так ласково на меня смотрит?

Вроде бы я не так уж много выпил… почему же в голове будто шумит?

— Ты хороший ско, Ландзо, — сказала Оливия, — мне приходилось уже работать с вашими. Ты не хуже других, и ты будешь работать. Ты не боишься огня… соображаешь быстро.

— Ты очень красивая, Олли, — сказал я вдруг, это у меня получилось немного хрипловато. Она засмеялась. Не обидно, тихонько так, колокольчиком.

— Да? Мой муж тоже так думает. А по-моему, он не прав. Ведь все женщины красивы!

— Ты замужем, Олли? — спросил я. Она кивнула.

— Он замечательный… его зовут Карен.

— Почему же он не здесь, не с тобой? — не знаю, как у меня это выскочило. То ли вдруг обидно стало, что она замужем. То ли… не знаю. Но вдруг глаза Оливии как-то потемнели, улыбка из них исчезла. Девушка даже слегка от меня отодвинулась.

— Он занят сегодня, — объяснила она обычным веселым тоном. Я задумался. Валтэн пришел с женой и младшей дочерью. Нас всех пригласили с семьями. Миранда пришла со своим другом и женихом. А муж Оливии… занят. А ведь это не просто какой-нибудь праздник, это вечер в нашу честь, вечер, где мы — герои. Я только что почувствовал себя эстаргом и квиринцем, но уже понял, что такое нельзя игнорировать и пропускать… Ведь братья Дэнри специально ждали три месяца, пока вернемся еще и мы с Валтэном.

— Он наземник? — уточнил я. Оливия кивнула как-то неловко.

— Наземник. Он биоинженер. Прекрасная работа. Очень нужная. Слушай, Ланс, тебе здесь не холодно? Может, в зал пойдем?

Я обернулся. Танцевать уже перестали. Там началось что-то вроде концерта. Это здесь тоже обычное времяпрепровождение. Ведь певцов и музыкантов полно…

— Пойдем, — согласился я.

В центре зала поставили синтар, и как раз играл Ласс Дэнри. В белом костюме он тоже казался каким-то хрупким, почти мальчиком. Да ведь он и есть мальчишка, ему всего восемнадцать лет. Он ученик, как и я. Ласс очень хорошо играл. Глаза его блестели, губы подрагивали. Без шрама лицо оказалось красивым. Он не играл, он словно рассказывал музыкой обо всем — и об оставшихся на Эль-Касри детях… забудет ли он когда-нибудь?

И нужно ли забывать?

Я сел в углу, в сторонке от всех. В самом дальнем углу зала, чтобы меня никто не видел. Взял с тарелки апельсин и стал его чистить. Нехорошо, конечно, когда играют, но ведь я никому не мешаю. Могу тихонько слушать издалека.

Интересно, мог бы я тоже так — петь, танцевать… играть на чем-нибудь. Мне еще из-за этого квиринцы казались слишком уж наивными, чуть ли не детьми. Музицируют тут, понимаете ли… Теперь они мне уже не кажутся такими.

Но я-то сам петь не умею. У нас если пели — то хором на собраниях и митингах в честь Цхарна. И какие-нибудь патриотические песни. А тут…

Я не знаю, кто и откуда

Снова в город холод нагнал.

В небесах — немыслимым чудом —

Засиял прозрачный хрусталь.

Синевою морской наполнен,

Он под ветром снова шумит.

И над крышами бьются волны,

И под ними город лежит[3]

Цхарн, да ведь я же совсем забыл! Нужно попробовать найти переводчика… не обязательно, чтобы знал лервени. Я сам сделаю подстрочник. Просто нужен хороший поэт. Я многие стихи Арни помню наизусть. Очень многие! Все-таки я свинья… как я мог об этом-то забыть!

Вам понравятся стихи Арни, товарищи мои… обязательно понравятся. Здесь, в зале, только эстарги. Ну — почти. Вот жена Валтэна — наземница, еще, может несколько человек таких, как она. Здесь — пилоты-транспортники, и семья Валтэна, и родня Миранды, и… Марк.

Марк встретил меня в космопорте. Он и сам недавно вернулся из экспедиции. Схватил за плечи, потряс, заглянул в лицо.

— Ну, дедуля… Ну, Ланс! Ты же просто богатырь теперь.

А услышав, что в нашу честь крестники — то есть спасенные нами пилоты — устраивают традиционную вечеринку, тут же быстренько напросился… Мы имеем право приводить родственников. И вот пожалуйста, вон мои родственники сидят у стола и внимательно слушают. Мира и Марк.

Оливия мелкими шажками пересекла открытое пространство, села на стул, взяла гитару. Наклонив голову — золотые пряди закрыли лицо — стала перебирать струны.

Размытый путь, и вдоль кривые тополя,

Я слышал неба звук, была пора отлета.

И вот я встал и тихо вышел за ворота,

Туда, где простирались желтые поля[4]

Голос Оливии был высоким, чистым, звенящим. И то ли от голоса ее, то ли от слов этих у меня мурашки бежали по коже. Не понимаю почему, но я вспомнил Анзору.

И вдруг такой тоской повеяло с полей.

Тоской любви, тоской былых свиданий кратких.

Я уплывал все дальше, дальше, без оглядки,

На мглистый берег глупой юности моей.

И на миг мне показалось снова, что я анзориец. Общинник. Что все, что было со мной в последние полгода — лишь светлый сон, все это наносное (а наверное, так оно и есть), и вот теперь я снова вспомнил свою настоящую сущность.

Анзора.

А ведь я люблю тебя…

А ведь я люблю тебя и тоскую по тебе, страна моя. Родина.