Недолго музыка играла - Светлана Алешина

Он пришел в редакцию и угрюмо просматривал последние номера газеты. Когда это ему надоело, он начал слоняться из угла в угол, ожидая кого-нибудь из руководства.

Лариса прибыла на свое «место работы» в десятом часу и после ритуальных слов приветствий и знакомства с Трубецковым была подвергнута придирчивому рассмотрению с его стороны.

Она сидела за столом и задумчиво рисовала на листке бумаги схемы взаимоотношений людей внутри редакции. Поскольку Трубецков вообще не знал, для чего она здесь, он, видимо, подумал, что Лариса просто бездельничает. Именно этим и можно было объяснить его пристальное внимание к ее персоне. Лариса же в свою очередь не пыталась завязать разговор с этим человеком и просто ждала дальнейшего развития событий. Которые и не преминули наступить, когда в редакцию около десяти часов пришел главный редактор Илья Калягин.

Трубецков, весьма тяжело и одышливо вздохнув, сухо поздоровался с Калягиным. Тот же в свою очередь выразил удивление, увидев старого друга и спонсора, поднятием бровей. После чего они оба удалились в маленькую комнату, примыкавшую к основному помещению редакции, и провели там где-то с полчаса.

К тому времени, когда разговор между ними закончился, в редакцию уже прибыли Турусова, Гульков и Артемов.

После беседы Трубецков сразу же покинул редакцию, а Калягин, с гордым и независимым видом обойдя помещение, встал посреди комнаты, скрестил руки на груди и громко объявил:

— Господа, у меня важное сообщение. Сразу скажу, что оно неприятное…

— Что такое, Илья? — первой отреагировала Турусова.

— Господин Трубецков отказал нам в дальнейшем финансировании.

— А почему? — широко раскрыв глаза, с наивным видом поинтересовалась Елена.

— Причины он называет разные, очень разные, — с акцентом на слове «очень» сказал Калягин. — Ссылается на трудности в работе компании, которую возглавляет. Говорит, что его расходы не очень окупаются нашей с вами работой. И наконец, в качестве последнего аргумента он выдвигает то, что полученный редакцией грант позволяет нам обойтись без его поддержки.

Наступила тишина. Даже Кроль, который постоянно пялился на экран компьютера и щелкал мышкой, повернулся и застыл в неподвижной позе с обескураженным выражением лица.

— В связи с такими форсмажорными обстоятельствами, — продолжил Калягин, — я думаю, что нелишним будет провести собрание редакции. Как только подойдут Виктор, Светлана и все остальные, сразу же начнем.

— А Маточкин до сих пор в больнице? — спросила Турусова.

— Да, он должен выйти только завтра, — ответил Калягин. — Кстати, от всех этих переживаний у меня возникло неожиданное желание поесть. Кто-нибудь составит мне компанию?

Елена пожала плечами и отрицательно покачала головой. Остальные находившиеся в комнате сотрудники тоже не вняли призыву шефа. Лариса же, поймав напряженный взгляд главного редактора, улыбнулась и сказала:

— Я присоединюсь к вам.

— Прекрасно, — щелкнул пальцами Калягин. — Напротив есть хорошее кафе. К тому же у нас есть вопрос по рекламной деятельности, который я хотел бы обсудить.

Он развернулся на своих длинных ногах и вышел в коридор. Лариса последовала за ним.

В коридоре Калягин нервным жестом предложил ей сигарету, от которой она отказалась, сославшись, что курит только «Кент Лайтс».

— Как вы думаете, может ли это быть связано со смертью Галины? — задал он ей вопрос.

Это прозвучало несколько неожиданно, поскольку Лариса была не в курсе его взаимоотношений со спонсором, в газете была без году неделя, да и то по вынужденным обстоятельствам.

Но, похоже, решение Трубецкова, старого приятеля Калягина, взволновало того до глубины души. С этой стороны он подвоха не ожидал. И поэтому обращался к Ларисе как к человеку постороннему и обладавшему якобы необыкновенными способностями разгадывать любые криминальные тайны.

— Илья Валентинович, я не знаю, — мягко ответила она. — В этом надо разбираться. Но у меня для вас есть другая информация…

— Какая?

— Я не знаю, насколько это может вас заинтересовать. Я до конца еще не разобралась в ситуации.

Во время небольшого ланча в кафе Лариса поведала главному редактору о том, что произошло в субботу в общежитии. Она не утаила от него никаких мелочей, включая странную реакцию Светланы на интерес Гулькова к ее отношениям с бывшим мужем Галины.

— Понятно, — сухо произнес Калягин, внимательно выслушав рассказ Ларисы. — Мне все равно придется принимать непопулярные решения. С учетом того, что вы мне сказали, сделать это будет гораздо проще.

— И вы собираетесь использовать сказанное мною для сведения счетов?

— Нисколько, — возразил Калягин. — Я приму решение в связи с неожиданной позицией нашего, так сказать, партнера, а не потому, что вы мне сказали о Дмитрии и Светлане. К тому же пока неясно, действительно ли они замешаны в том самом преступлении.

Калягин сделал акцент на словах «том самом». Лариса пожала плечами, демонстрируя, что она присоединяется к мнению главного редактора.

— Ладно, — вздохнул он, загасив окурок в пепельнице. — Пойдемте, сейчас наверняка произойдут интересные события.

Когда Лариса и Калягин вернулись в редакционную комнату, там появились уже и новые персонажи: корреспонденты Воронова и Скалолазький, а также курьер Птичкин.

Турусова сидела за своим столом, Кроль по-прежнему нежно любил свой компьютер, Гульков, Артемов и Воронова образовали кружок и о чем-то разговаривали. Судя по их улыбающимся лицам, разговор вряд ли был серьезным. Они еще не подозревали о том, что приготовил для них Калягин.

Лишь один человек в редакции был сумрачен — в углу сидел и читал газету Андрей Птичкин. Но, поскольку особо веселым его Лариса никогда не видела, она этому и не удивилась.

Калягин решительным шагом опять прошел на середину комнаты. Потом поднял руки вверх и громко обратился к сотрудникам:

— Господа, попрошу всех сесть и выслушать официальное сообщение. Внеочередное собрание редакции можно считать открытым. Елена Васильевна, ведите, пожалуйста, протокол…

Он повернулся к Турусовой. Та с готовностью взяла чистый листок бумаги и ручку.

— Поскольку наш партнер господин Трубецков явился сегодня в редакцию и сообщил мне об изменении своей финансовой политики, я вынужден принять ряд решений.

Калягин чуть склонил голову и посмотрел на притихших и посерьезневших сотрудников поверх очков. Взгляд его был оценивающим и настороженным.

— Итак, решение первое. Речь идет о выживании нашего издания. Поэтому… — Калягин остановился, словно собираясь с духом. — Часть средств, получаемых нами от американцев, мы передаем на внутренние нужды, связанные с покрытием расходов в типографии.

— То есть повышения зарплаты не будет? — тут же спросил Артемов.