Недолго музыка играла - Светлана Алешина

Однако Маточкин, похоже, был невозмутим и спокоен. Может быть, он знает что-то?

Лариса поймала себя на мысли, как мало ей известно об этом немногословном, всегда спокойном и рассудительном человеке. Но у нее не было возможности присмотреться к нему, поскольку волею драматических событий Александр Иванович оказался на больничной койке. Сейчас же Ларисе сам бог велел исправить положение.

Артемов со Скалолазьким вернулись в редакцию после своего эмоционального ухода где-то через час, причем Виктор был явно навеселе — молодой корреспондент явно снимал полученный стресс алкоголем.

После разговора с Калягиным финансовый директор пригласил для консультаций в маленькую комнату Николая Артемова и беседовал с ним около часа. После этого Артемов вышел и тихим голосом объявил Калягину, что он остается в газете.

Затем Маточкин пригласил для разговора Скалолазького. Здесь его, однако, ждала неудача — Виктор вышел понурый и на немой вопрос Калягина ответил, глядя в пол:

— Илья Валентинович, мне очень жаль, но я не могу здесь больше работать. Александр Иванович меня уговаривал, но я не согласился.

— Что ж, Виктор, — вздохнул Калягин. — Нам тебя будет не хватать.

Скалолазький еще ниже опустил голову, словно это он был виноват во всем случившемся, и, быстро взяв со стола свои вещи, покинул редакцию. Уже на пороге он обернулся, бросил на всех оставшихся грустный взгляд, хотел что-то сказать, но потом махнул рукой и исчез за дверью.

— Итак, мы потеряли двух корреспондентов, Александр Иванович, — подвел печальный итог Калягин.

— Иными словами, почти всех, — мрачно пошутил Маточкин.

По виду главного редактора, однако, нельзя было сказать, что он очень озабочен таким поворотом дел. Ларису подобное поведение слегка удивило, и она решила выяснить, о чем же говорили Маточкин с Калягиным.

Однако выяснить это ей не удалось. Буквально через пять минут после ухода из редакции Скалолазького в комнату неожиданно ворвались люди в масках и защитной униформе. Сопровождавший их человек в штатском решительно прошел через весь кабинет к Калягину и резким голосом представился:

— Налоговая полиция. Майор Каверзнев.

Главный редактор удивленно поднял на него глаза.

— Приступайте, — кивнул майор своим подчиненным, которые уже рассредоточились по комнате.

— Позвольте, к чему приступайте? — возмутился Калягин. — Здесь средство массовой информации, общественная организация. Я главный редактор Калягин Илья Валентинович, и хотелось бы знать, что все это значит.

— У нас есть сведения о существенном сокрытии вами налогов, и наши сотрудники имеют полномочия на проверку всей вашей бухгалтерской документации. Прошу представить нам эту документацию вас и вашего главного бухгалтера, — жестким официальным тоном заявил майор.

— Это незаконно, — вздернул подбородок Калягин.

Майор Каверзнев пожал плечами и, развернувшись, подошел к Маточкину. Тот спокойно сидел на своем месте.

— Пожалуйста, — он сделал жест в сторону сейфа с документами. — Только покажите сначала ваши документы.

Майор вынул из кармана удостоверение и развернул его перед глазами финансового директора «Правого дела». Тот внимательно изучил его и полез за ключами в ящик стола.

В этот момент дверь в редакцию снова отворилась, и на пороге появился разодетый в пух и прах — в белой рубашке и галстуке — Сергей Алексеевич Школьников. За ним маячили фигуры двух мордоворотов. Лариса их сразу узнала — это были именно те парни, которые в свое время похитили Калягина около подъезда его дома. Кроме того, Школьникова сопровождал знакомый Ларисе Сергей Пономарев, бывший супруг умершей Галины.

— Вы кто? — спросил майор Каверзнев у Школьникова.

Тот не спеша, солидно вынул из кармана красную книжечку с российским гербом.

— Сергей Школьников, депутат областной думы, член комиссии по соблюдению законности и правопорядка, — снисходительным тоном объяснил он.

— Что вам здесь нужно?

— Согласно полномочиям, данным представительной власти, я осуществляю контроль за законностью деятельности силовых структур. В том числе и вашей…

Школьников держал голову слегка набок, давая понять, что этими объяснениями он снисходит до Каверзнева. Вообще поведение народного избранника носило характер некоей демонстрации, что не ускользнуло от внимания Ларисы.

— Здравствуйте, Сергей Алексеевич, — поздоровался с ним Калягин.

— Здравствуйте, — сухо ответил Школьников. — У меня к вам серьезный разговор есть, Илья Валентинович. Теперь вы, надеюсь, понимаете, что золото так просто с неба не падает. Я думаю, что только мое присутствие здесь как представителя власти сможет оградить единственную оппозиционную газету в области от неправомерных действий.

— То есть вы хотите сказать, что золото — это вы, Сергей Алексеевич? — насмешливо спросил Калягин.

— Вы же умный человек, Илья Валентинович, делайте выводы сами, — усмехнулся Школьников.

— Ну, насколько я вас знаю, ваше золото всегда носило несколько сусальный характер.

Школьников снова усмехнулся, но ничего не ответил. А тем временем сотрудники налоговой полиции трудолюбиво изымали бухгалтерскую документацию «Правого дела». На Школьникова никто не обращал внимания. Немного погодя он отошел в угол и начал там о чем-то разговаривать со своими охранниками.

Налоговые полицейские провели полчаса, методично просматривая документы. Наконец майор Каверзнев дал команду на прекращение акции.

— Мы должны будем все это изучить, — сказал он Калягину.

И в этот момент в редакции появились новые лица — в комнату вошел губернский министр печати и информации Никитин с охраной. Он был настроен очень по-деловому: быстрым взглядом осмотрел помещение и едва заметно кивнул Ларисе. Потом подошел к группе людей, которую составляли Калягин, Маточкин и майор Каверзнев.

— У нас есть все основания для беседы в узком кругу, — бросил он Каверзневу. — Я думаю, что Александр Иванович и Илья Валентинович смогут уделить мне полчаса своего времени.

Калягин и Маточкин пожали плечами и почти одновременно указали Никитину на маленькую комнатку, примыкавшую к основному помещению редакции, в которой и происходили все конфиденциальные разговоры.

Школьников, который вроде бы тоже решил поучаствовать в разговоре, был решительно оттеснен охраной, в сопровождении которой в редакцию явился Никитин.

Спустя минуту Маточкин, Калягин и Никитин скрылись в маленькой комнате. Оставшиеся в большой комнате налоговые полицейские, Школьников со товарищи и сотрудники редакции пребывали в недоумении.

Разговор продолжался около получаса. После него губернский министр печати достаточно быстро ретировался из редакции. Перед этим, однако, он отозвал к себе майора Каверзнева и что-то сказал ему вполголоса. Потом они вышли в коридор, причем Никитин держал в руках наготове сотовый телефон. Было очевидно, что он собирался с кем-то связаться.