Девяностые приближаются - Дмитрий Валерьевич Иванов

мечту — установить флаг своей страны на северном полюсе. И что он видит? Под сотню бухих русских, играющих в футбол под музыку. Человек, который был там, в футбольной команде, и рассказавший мне эту историю, уверял, что разочарованный канадец долго мотал башкой, и кричал «крези», и прочие слова из небогатого лексикона ругательств на английском языке. Пить не стал, развернул упряжку, и, говорят, ещё три месяца добирался назад домой.

И вот такой человек сейчас стоит и рассказывает про важность комсомольских строек. И ведь не спросишь же про тот случай, правда или нет? До этого матча ещё десять лет! Мог Серёга Марьин, тот самый футболист, соврать? Не знаю, парень веселый был. Хотя почему был, наверняка живёт ещё в той реальности.

— Толя, иди, тебе выступать! — толкнул с опаской меня, сидящий рядом здоровяк, вырвав из воспоминаний.

Выхожу, специально взяв с собой листки с моим текстом. Начинаю читать чуть ли не по слогам и тут же рву на части бумаги и сминаю в комок.

— Извините, не могу читать этот бред, что мне подсунули. Можно я расскажу сам всё, что хотел? Зачем Дарья писала этот текст, я не знаю, а очковтирательства я не люблю, — говорю я и под смешки зала кидаю комок в урну на краю сцены.

Даша багровеет, пытается открыть рот, но её толкает молчаливый парень, как я выяснил потом, второй секретарь горкома ВЛКСМ!

— Конечно, говорите что хотели, тем более, читать чужие доклады у вас получается не очень. Похлопаем, товарищи, нашей молодежи! — говорит парень и начинает аплодисменты.

Дождавшись, когда шум стихнет, я начинаю свой доклад, причём начинаю его с комсомольского форума в Москве, который проходил в начале января. Говорю про свои инициативы, про ту, что я изначально представлял и про совместную. Красочно описываю полемику и оценки этих и других рекомендованных инициатив.

— Время! Регламент! — со стервозностью в голосе говорит Даша.

— Дарья, если вы торопитесь, то идите, а мне, лично, интересно, — строго прерывает её сосед, и язва затыкается на полуслове.

Потом я плавно перехожу к событиям в Венгрии, рассказываю про провокационные вопросы полячки и американки, ну и не забываю освещать общий формат съезда. В награду получаю заслуженные аплодисменты.

После собрания торможу Зырянова и спрашиваю, играет ли он в футбол?

— Футбол люблю, но не игрок, травма была спортивная, — отвечает он недоуменно.

— Есть мысль, устроить матч на северном полюсе! — предлагаю я.

— А зачем? Да и как туда добраться? — спрашивает он.

— Для популяризации спорта, — не моргнув глазом, заявляю я.

— Да ерунда это! У меня другое предложение. Ты так хорошо выступал, да и вообще, уже много успел сделать, а у нас на стройках ребята в политическом плане слабые. Так я что предлагаю — давай ваша зональная школа возьмёт шефство над школами комсомольского актива Всесоюзных ударных строек, например, нашего КАТЭКа.

— Это, наверное, к директору надо, — растерялся я от напора будущего бизнесмена.

— Можно и к нему, я в начале февраля поговорю с Четыркиным, он должен будет к нам приехать, а потом с тобой свяжусь, — предлагает Зырянов.

— А кто это Четыркин? — спросил я.

— Григорий Михайлович? Наш первый секретарь краевого комитета ВЛКСМ, — удивился парень. — Ах, ты же, наверное, не в курсе, что он недавно Ражина сменил, — хлопает по плечу бизнесмен будущего и уходит.

Никакого Ражина я тоже не знаю, но думать об этом буду позже. Ко мне подошёл Владимир Михайлович из президиума, так он представился. Между прочим, кардиохирург по специальности.

Он попросил меня оформить мой доклад на бумаге.

— Да я не помню, что говорил, я ведь не по листку читал, — смущаюсь я.

— Да это было эффектно, — засмеялся парень, неплохо ты Дашу поставил на место, есть у неё некое чванство, пусть перебарывает себя. Я поговорил с ней, подойдёт, прощения попросит сейчас.

Только он отошёл, получив от меня обещание, написать ещё лучше, чем рассказал, как подошла известная Дарья.

— Анатолий, ты извини, я с утра какая-то нервная, — начала она.

— ПМС, скорее всего, — с умным видом кивнул я, забыв на секунду о своём возрасте.

Даша поперхнулась словом, однако быстро оправилась — далеко пойдёт деваха.

— Куда ты там меня звал? В кино? — обворожительно улыбнулась она.

— Да денег, если честно нет, стипендия небольшая, да и ты извини — старая ты уже. Меня ребята засмеют в школе, — серьезно вздохнул я.

— Я старая? Деньги? Ребята? — не знала, что и сказать девушка.

«Нах, нах такая порочащая связь, от такой змеи можно всего ожидать», — размышлял я в транспорте по пути домой. — «А всю верхушку ВЛКСМ и КПСС местную надо заучивать, уже выше некуда залез».

Иду на вечернюю тренировку по боксу, и попадаю на спарринг. Два парня мутузят друг друга под наблюдением тренеров, и уровень такой приличный у них!

— Толя, молодец, что зашёл, — ловит меня за рукав тренер Игорь Леонидович. — Как тебе парни?

— Тяжело мне будет с ними справиться, да и, вроде, тяжелее они меня, — прикидываю я.

— Ты что, они оба на чемпионат СССР в феврале поедут, почти мастера спорта, а там все шансы на поездку в Будапешт на чемпионат Европы! — удивляет меня тренер.

— Пусть там в купальни зайдут, я недавно там был, мне понравилось, — сдуру сказал я.

— Как так? Ты был за границей? — недоверчиво глянул на меня тренер.

— Был по комсомольской линии, привез плакат оттуда вам, кстати, с Мухаммедом Али! — позже принесу.

— Ну ладно, давай переодевайся, погоняю тебя маленько, я думал, ты на каникулах задержался, — улыбнулся тренер.

Размялся хорошо, сейчас работаю серии по мешку, удар очень приличный у меня.

— Не хочешь пару раундов поработать в спарринге? — вдруг услышал вопрос из-за спины. — Меня Серёга зовут, а ты, я слышал, местная звезда, Анатолий, да?

— Скажешь тоже — звезда! Ты же уже спарринговался тут только что, нормально так работали, — хвалю я. — Сил много?

— У тебя удар сильный, ты, я вижу, панчер, на средней дистанции работаешь, техника хорошая и бьёшь сильно, мне такой практики не хватает. Не Форман ты, конечно, а по местным меркам очень неплохо, — хвалит меня парень.

— Ты что Формана видел? — недоверчиво смотрю на него я.

— Несколько боёв видел, у меня дома видеомагнитофон есть, «Электроника». Жаль, Форман уже не боксирует, говорят священником в церкви стал, — хвастает парень.

— Помяни моё слово, вернётся ещё. Здоровья вагон, рано ушёл он, а деньги профи платят неплохие. Ну, давай пару раундов, только не бей меня сильно, — соглашаюсь я.

Серёга быстро организует спарринг, вижу, Леонидович недоволен.

— Оно тебе надо, он кмс и на три