Семь чудес и ключи времени - Питер Леранжис

– Грифону очень не хотелось, чтобы мы вошли в ту пещеру, – настаивала Эли. – Возвращаемся.

Я повернул локулус, и мы пролетели сквозь узкий проем.

Оказалось, он вел в огромную полость в скале. Какое-то время я постоял, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте.

– О-о-ох…

От неожиданности я едва не выронил локулус. Звук доносился откуда-то из глубин пещеры. В противоположной стороне от входа был узкий арочный проем. Я медленно подошел к нему и шагнул внутрь.

И оказался в еще одной полости, футов двадцати высотой, потолок которой оплетали корни деревьев. Опустив локулус, я достал из рюкзака фонарик и посветил вокруг.

С одного из особенно толстых корней свисало нечто такое, чего я еще в жизни не видел. Оно походило на огромный желтовато-белый воздушный шар, немного вытянутой формы, футов восьми высотой, сотканный из полупрозрачных волокон, переливающихся на свету. Наверху, как я мог разглядеть, было отверстие.

– Что это такое? – спросил Марко.

– О-о-о-о-о, – раздался в этот момент мучительный стон.

Мы все подскочили. Голос доносился из «шара».

Это был голос Касса!

Я подкрался ближе. Луч от фонаря проник через полупрозрачную мембрану, и я смог внутри разглядеть Касса. Он висел, запрокинув голову, его грудь тяжело вздымалась.

– Он жив! – воскликнула Эли.

– Брат Касс, держись! – крикнул Марко и попытался прорвать оболочку пальцами, но у него ничего не вышло.

«Грифон не может… переварить свежую человеческую плоть… Поэтому он прячет свою добычу в пещерах… помещая их в коконы… вымачивает в собственной слюне…»

– Это кокон! – сообразил я. – Бегад говорил нам об этом!

Марко тоже вспомнил:

– Черт! Грифон маринует его в собственной слюне!

Громкий треск заставил меня подпрыгнуть. Эли повернулась, держа в руках отколотый от стены с помощью фонарика камень. Один из его концов был довольно острый.

– Не нож, конечно, – заметила она, – но лучшее, что у нас есть.

Она с размаху всадила осколок в кокон.

Вырвавшийся из него мощный поток затхлого воздуха отбросил меня назад. Касс повис мешком, наполовину вывалившись через край разрыва.

– Касс, это я, Джек! – крикнул я. – С тобой все будет в порядке, обещаю!

Я вытянул его наружу и осторожно усадил на пол пещеры. Его голова мотнулась набок, рот приоткрылся.

– Я возьму его, – сказал Марко, взваливая его себе на спину. – Мне хватит одной руки, чтобы взяться за локулус, а второй я буду его придерживать. Отнесем его в Родос, а там и свалим отсюда. Как-нибудь.

– Согласен, – согласился я, выключая фонарик. Даже думать не хотелось, что мы будем делать с Торквином. – Уходим.

Мы вернулись в первую пещеру и только собрались вокруг локулуса, как ее стены содрогнулись.

Сверхъестественный крик грифона ослаб, но от этого не стал менее узнаваем. Его голова торчала в проеме, а в желтых глазах светились отчаяние и ярость. Лишь дверца грузовика, царапающая шею чудовища, не пускала его внутрь пещеры.

Как только голова грифона исчезла из проема, я закричал:

– Скорее! Летим отсю…

Вся пещера содрогнулась, когда чудовище предприняло вторую попытку прорваться. В этот раз ему удалось упереться задними лапами в склон, оттолкнуться и вновь нырнуть в проем.

С потолка пещеры посыпались камни.

– Он не остановится, пока не свернет себе шею или не расширит проем! – сказал Марко.

Бах!

По пещере пронеслось эхо от глухого треска, а по стене от проема побежали трещины.

– Похоже, грифон побеждает, – заметил Марко.

– И что нам теперь делать? – в панике закричала Эли.

– Защищать Касса! – ответил я.

Грифон на полной скорости ударился о проем. Его мощи хватило, чтобы мы повалились на пол. Взорвавшись обломками, вход в пещеру расширился, и чудовище рухнуло внутрь, но тут же вскочило на лапы. Увидев в моих руках локулус, грифон прыгнул.

Марко быстро встал передо мной, но чудовище просто отшвырнуло его в сторону.

Эли попыталась напасть на грифона со спины, орудуя тем единственным, что у нее было в руках, – сломанным фонариком. Но грифон в буквальном смысле отмахнулся от нее хвостом.

Новый прыжок в мою сторону, но дверь на шее продолжала лишать его равновесия. Я попятился, не выпуская из рук локулус.

– Бросай мне! – крикнул Марко, но идея была неосуществимой.

У нас не было места, чтобы развернуться. Грифон убьет меня за локулус. Убьет всех нас.

Я уперся спиной в стену. Тупик. Идеи кончились. Эли и Марко выкрикивали мое имя.

Грифон припал на передние лапы, с триумфом глядя на меня. Ни единого шанса на отступление или капитуляцию.

Чудовище понимало: мне от него уже не сбежать.

– Стоять!

Мой голос прогремел по всей пещере. Я едва узнал его.

О чем я только думал? Наверное, просто не знал, что еще сделать. Но я уставился чудовищу прямо в глаза и вскинул вытянутую руку ладонью к нему. Мне было известно, что нельзя смотреть хищникам в глаза, это лишь усилит их желание убить тебя. Но происходящее казалось уж слишком нереальным.

Грифон наклонил голову. По его морде нельзя было понять, о чем он думает. Может, присуждает мне звание самого глупого человека в мире. А может, раздумывает, не посмеяться ли вволю перед тем, как убить.

Локулус я зажал под левой рукой на манер пляжного мяча. От него исходило тепло. Но разве еще совсем недавно он не был холодным? Было еще кое-что, сфера дарила мне некое смутное ощущение. Нечто вроде власти. И понимания, что мне в любом случае нечего терять.

Я продолжал стоять, глядя прямо в глаза грифона.

«Ну давай, прыгай», – подумал я.

Марко вполне успеет схватить локулус, пока это чудовище будет хрустеть моими костями. Так или иначе, отпущенное мне время уже закончилось.

– Стой, – повторил я. – Тебе больше не нужно это охранять. Сейчас я отдам это Марко, а потом ты можешь делать со мной все что пожелаешь.

Грифон опустился на задние лапы. А затем со смиренным рыком растянулся на полу.

– Джек?.. – шепотом спросила Эли. – Что ты сделал?

Я с трудом сглотнул:

– Не… не знаю.

Я медленно шагнул в сторону, глаза грифона неотрывно следили за мной.

– Держи, – сказал я Марко. – Скорее. Пока заклятие действует.