Служебный разбой - Кирилл Казанцев
Шрифт:
Интервал:
Все два года он с великими ухищрениями спасал свою задницу от свирепых пожилых негров, которые таким способом боролись с белым расовым засильем. По слухам, Сергей знал, что в местах заключения с белыми не церемонились, и уберечься от афроамериканской любви было совсем не просто. Но он был русским и ухищрялся выкручиваться из самых щекотливых ситуаций. Иногда ему просто везло.
Жена не собиралась терпеть отсутствие мужа целых два года – она объявила Сергею развод и уехала с очкастым библиотекарем в Луизиану.
Униженный и опустошенный, совершенно раздавленный жизнью, Рысов вышел из тюрьмы с тощей кредиткой и клеймом отбывшего заключение преступника – пять лет он не имел права работать в компьютерном бизнесе. Сергей не сомневался, что и по прошествии моратория ему вряд ли дадут работу у монитора.
У него теперь было два пути – совершить новое преступление и снова сесть, чтобы негры не особенно скучали, или остаться изгоем – работать полотером, грузчиком, заправщиком, снимать комнатку в грязном многоквартирном доме и топить тоску в дрянном виски.
Купив билет на междугородний автобус, Сергей приехал в Калифорнию. В Лос-Анджелесе его никто не ждал. Проработав два года полотером и мойщиком посуды в одном из дешевых кафе, он снова влез в историю – чем-то не понравился местным пьяницам. Его избили два раза. Третьего раза он ждать не стал. Так он оказался на пять миль южнее отвратительной дыры у мексиканской границы, именуемой Пасифик-Сити. Именно здесь располагалась последняя перед границей заправка. При ней, в дощатом сарае с вывеской «мотель», он и поселился. Хозяин заправки, вредный старик, любитель выпить и покурить, пообещал кормить, поить, иногда давать деньги.
– Вижу, парень, ты не в ладах с законом, – назидательно погрозил он пальцем.
– Почему вы так думаете?
– Старика Крэнка не проведешь. Но мне плевать. Если есть закон, кто-то с ним должен быть не в ладах. Здесь мексиканская граница, и понятие о законе очень расплывчатое. Как мне тебя звать?
– Сэм, – в Америке все звали Сергея Сэмом.
– Значит, договорились, Сэм. И учти, если окажешься прохвостом – отправлю за решетку. Шериф Ларкинс мой старый друг. Такой же пьяница, как и я.
И Рысов остался на заправке. Он стал не то что рабом – в этой пустынной дыре с пыльными ветрами желающих заправить автомобиль и помыть его было не много, но жил он не свободно – старик помыкал им и воли не давал. Даже в Пасифик-Сити не отпускал.
Два года Сергей жил тихой жизнью затворника. Он не спился и не заскучал, не превратился в циника. Он занимался собой, особенно своим телом – физические упражнения приносили неведомое раньше удовольствие. Много бегал, качал мускулатуру.
– Не дури, Сэм, Арнольда из тебя все равно не выйдет, – пускал остроты пьяный Крэнк.
Когда на заправку заехала пыльная машина и призывно просигналила, на зов вышел высокий, красивый, хорошо сложенный парень тридцати лет, в майке и обтягивающих джинсах.
Сердце Наташки Лопес екнуло. Впервые за всю сознательную жизнь.
– Заправь полный бак, красавчик!
Машина укатила прочь, подняв облако медленно оседающей пыли. Сергей, смотря ей вслед, задумчиво тер тряпкой пахнущие бензином руки.
Старик Крэнк удовлетворенно перебрал полученные от клиентки деньги, протянул Рысову купюру.
– Возьми.
– Зачем?
– Глупый вопрос, Сэм. Купишь себе что-нибудь.
– Где? Ты меня не отпускаешь с заправки.
– Купишь у меня.
– Ты мне и так продукты выдаешь.
– Ну, Сэм, позабавь старика. В моей лавке давно никто ничего не покупал. Берут бензин, и то редко. Кассовый аппарат покрылся слоем пыли.
– Первый раз ее вижу, – сказал Рысов об уехавшей незнакомке.
– А… да, красивая стерва. Я ее знаю. Танцует в баре «Красная дыра», – Крэнк, хлюпая губами, закатил глаза – по выходным он уезжал с заправки в Пасифик-Сити прополоскать горло в обществе таких же, как и он, пьяниц. – Но забудь ее, Сэм. Она подружка зверя Антона.
Сергей помрачнел. Антон – русское имя, но носил его похожий на Микки Рурка пятидесятилетний ублюдок, то ли мексиканец, то ли янки. Банда у него состояла сплошь из латиносов, и держали эти пограничные отморозки огромный район – им платили негласную дань все мелкие торговцы. Только старик Крэнк не платил – шериф был его другом. А вернее, у него нечего было брать. И Антон его не трогал. Даже за бензин рассчитывался.
Сергей видел Антона несколько раз. На этой неделе кортеж из двух машин с головорезами Антона трижды проносился к границе и обратно.
Да, спелая куколка ублажала старого ублюдка. Зализанного, даже немного напомаженного, в мексиканской рубашке – в России в таких рубашках любят ходить цыгане. Попал бы он в ту тюрьму, где сидел Сергей, познакомился бы с неграми в первую ночь. Хотя он старый. В тюрьмах негры разбалованные – их ублажают юнцы.
Наташка ехала в своей неоднократно битой, старой развалине на колесах и крепко думала. Во-первых, о том, что так, как она жила все эти годы, дальше жить нельзя – она ничего не достигла, отдаваясь ублюдку Антону и его дружкам, и, продолжая жить так дальше, ничего не достигнет. Скоро она растратит свои прелести на гангстерских придурков, и они сдадут ее в бордель, а дальше – наркотики и смерть в тридцать с небольшим. Во-вторых, о том, что самым разумным было бы прямо сейчас доехать до Мексики и ехать еще дальше, в саму Мексику; там добраться до курортного побережья, постараться подцепить какого-нибудь богатенького доктора или юриста и быстро выйти за него замуж…
Наташка улыбнулась. Тот русский пожилой дурак – Самуил, который трахался с ней, он ведь на полном серьезе предложил стать его женой. Урод. Наташка передернула плечами. Ежедневно он будет трахать ее в анус – да она умрет на третьи сутки от такой супружеской жизни. И Карлос – владелец бара – ублюдок. Он не предупредил Наташку, что русский мужик – извращенец. Этот русский, видимо, и мальчиков не пропускал. Козел старый.
Наташка утопила педаль тормоза. Повеситься от такой жизни, больше нечего – все мужики козлы. Говорят, что любят, а потом лапают за сиськи, трахают и черт-те что вытворяют, особенно пьяные. Сплошные ублюдки! Что американцы, что латиносы, что русские. Еще Карлос собирался дать ей только сто пятьдесят баксов. Наташка возмутилась его наглой ухмылке.
– Двести, Карлос! Не меньше! Ты не предупредил меня, что русский любит анальный секс!
– Он драл тебя в попу?
Ублюдок. Лопес еле сдержалась, чтобы не влепить Карлосу пощечину.
Карлос достал из нагрудного кармана рубахи сотню, потом еще пятьдесят.
– Если Антон узнает о твоем промысле… – заговорил он, посмеиваясь.
– Он отрежет тебе яйца и заставит их съесть, – закончила Наташка, вырвала из руки Карлоса сотню, потом влезла в его карман и достала вторую. – Двести! Даже этого мало!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!