Нежность ночи - Ярослава Лазарева

— Спасибо за все!— ответила я.— Вернусь в полнолуние.

 Венцеслав не стал больше настаивать, и мы отправились по дороге в тайгу. Переходить озеро смысла не было, ведь в селении нам больше делать было нечего.

 Мы углубились в лес. Тин остановился и вздохнул, проворчав, что не подкрепился перед дорогой. Но я лишь улыбнулась и пожала плечами.

—  И вообще уже темнеет,— бормотал он.— Нет чтобы переночевать у милой Велеславы! Она такие вкусные котлеты делает! Да и хлеб печет лучше других! Какой смысл ночевать в аэропорту?

—  Поедем, а?— умоляющим голосом попросила я.— Ты-то сам оборотень, а вот мне уже не по себе от всего происходящего. Не хочу я здесь оставаться! Боязно мне! Тем более после зрелища, как спокойный выдержанный Венцеслав в мгновение ока обратился в разъяренную рысь.

— Отворачивайся, - со вздохом сказал Тин и начал расстегивать куртку.

Обратный путь показался мне даже короче, чем первая поездка. Тин мчался как угорелый, только ветер свистел. Всю дорогу я крепко прижималась к его спине и не открывала глаз. Когда он остановился, тяжело дыша, я сползла на снег и размяла затекшие ноги и руки. Немного передохнув, мы в полной темноте отправились в деревню. Машина оказалась загнана под навес, хозяйка категорически возражала, чтобы  мы ехали в аэропорт и там ночевали. Она предложила нам остаться у нее до утра. Тин умоляюще на меня посмотрел. Я тоже чувствовала сильную усталость, поэтому легко согласилась.

 Рано утром мы уехали. Тин выглядел веселым, после сытного завтрака его настроение заметно улучшилось.

— Может, стоит вернуться во Владивосток?— предложил он.— До полнолуния почти две недели. Поживешь пока там, погуляешь по городу, осмотришь достопримечательности.

— Дались тебе эти достопримечательности!— раздраженно произнесла я.— Говорила же, не люблю стандартную культурную программу: осмотры музеев, выставки, посещения могил известных людей. Не вижу в этом никакого смысла.

— Знания никогда не помешают!— уверенно ответил он.— Такие вещи только на пользу личности! Или поехали со мной в Белогорск! Тут же совсем рядом!

 В этот момент мы подкатили к зданию аэровокзала. Тин припарковался и вопросительно посмотрел на меня. Я пребывала в раздумьях.

— Ладно, ты пока решай,— сказал он,— а я прогуляюсь. Уж очень хочется размяться!— И он вышел из машины. Я машинально наблюдала, как он идет к аэровокзалу. Мне хотелось купить билет до Москвы, тем более из Благовещенска был рейс через Омск. И в то же время я сомневалась, есть ли смысл уезжать. Я могла бы, действительно, остаться пока в Приморье, съездить в гости к Тину, пожить в Благовещенске и дождаться полнолуния.

 Я раскрыла сумку и достала телефон. Он был отключен. Я решила позвонить маме и спросить, как у них дела. И тут же вспомнила, что в Москве сейчас глубокая ночь. Закрыла телефон и убрала его обратно в сумочку. И услышала, как он звякнул, сообщив о приходе CMC. Оно было от мамы. Она просила позвонить при первой возможности. Я начала волноваться, не зная, что и думать. Но решила все-таки дождаться, пока в Москве наступит утро. Однако почти сразу после прихода CMC мама позвонила сама. Ее голос мне не понравился. Мама явно сильно нервничала, хотя старалась говорить спокойно.

— Ладушка, прости, что беспокою,— поздоровавшись, торопливо начала она,— но у нас тут кое-что произошло!

—  Что случилось?— испугалась я.— И почему ты не спишь?

— Не волнуйся, ничего страшного,— сбивчиво произнесла она.— Но папа в больнице! Он просил ни в коем случае не звонить тебе, но я сочла своим долгом...

— И правильно сделала!— перебила я.— Что с ним?!

— На него напали поздно вечером, так он говорит. Он возвращался с какой-то деловой встречи, но был сильно нетрезв. Поэтому на машине не поехал, а воспользовался метро. Странно, что такси не взял, - задумчиво добавила мама.— Но во всей этой истории вообще много странностей!

— В смысле?— насторожилась я.

— Уж очень неестественно выглядит его рана. Я-то все-таки медик, могу понять. Левый рукав его дубленки пропорот сверху донизу, и рука порезана. Но это какой нож должен быть? Рана длинная и до кости.

— Господи!— начала я пугаться.

 Страшное подозрение охватило меня. Сердце сильно забилось.

—  Разрез зашили, конечно,— продолжила она.— Но шрам останется. Да еще и воспаление началось, температура поднялась, сейчас антибиотики колют. Отец отказался писать заявление в милицию.

—  Мама, я немедленно вылетаю в Москву!— решительно проговорила я.

—  Подожди! А как же Грег? Он тебя отпустит? Или все дела в Лондоне уже закончил и может с тобой вернуться?

— В Лондоне?— удивилась я, но тут же спохватилась: - Нет, он тут останется. Я одна прилечу.

—  Понятно!— ответила она.— Только вот папа ругаться будет, что я тебя вызвала!

— А ты ему ничего не говори! Будто бы я сама приехала. Незачем его волновать! Когда на него напали?— уточнила я.

—  В тот же вечер, как ты уехала, Ладушка! Ужас, что у нас нынче творится! По улицам страшно ходить!

 Как только я закончила разговор, то сразу побежала в аэровокзал. У дверей столкнулась с Тином. Он нес бутылку газированной воды.

— Кафе уже открылось,— сообщил он, улыбаясь,— не хочешь позавтракать?

— Я сейчас в кассы,— торопливо проговорила я.— Мне нужно срочно улететь в Москву, мой отец в больнице!

 Тин тут же стал серьезным, открыл бутылку и протянул мне. Я жадно выпила чуть ли не половину и направилась к кассам. Оказалось, что на нужный мне рейс регистрация начнется буквально через десять минут. На мое счастье, были свободные места, я купила билет и отправилась к стойке регистрации. Тин с опечаленным видом плелся за мной.

—  Веди себя хорошо,— отеческим тоном сказал он, когда мы начали прощаться.— Конечно, я надеялся, что ты съездишь со мной в Белогорск, с родителями познакомишься. Привык я уже к тебе за эти дни!

—  В другой раз,— улыбнулась я и чмокнула его в щеку.— И спасибо за все!

— Будь предельно осторожна в Москве!— добавил Тин, обнимая меня.

— Договорились! Если все же решишь раньше прилететь, то сразу звони!

 - Лада, конечно, я останусь пока здесь, дождусь твоего возвращения и в Москву в ближайшие дни не поеду. А иначе кто тебя доставит в селение?! Поживу у родителей. Они будут очень рады! - сказал он.

— Ты столько для меня делаешь!— заметила я, чувствуя, как задрожал голос,  и стараясь унять подступившее волнение.

— Не люблю долгих прощаний!— ответил Тин.— Жду тебя здесь не позднее тридцатого декабря. Полнолуние наступит на следующий день.

— Прибуду вовремя!— заверила я.— Пока!

— Удачного полета!— ответил Тин и ласково мне улыбнулся.

 У меня защемило сердце, я резко отвернулась и пошла к выходу на посадку.