Григорий Грег «Капли крови» - Ярослава Лазарева

Писать стихи я начал с раннего детства, а оно было так давно, что даже страшно называть эти даты. Понимаю, что многие хотели бы узнать, кто я, как меня зовут, сколько мне лет. Но разве не лучше понять душу поэта через его стихи? Разве не лучше познавать чужой интимный мир через творчество!

Хочу в предисловии ответить на главный вопрос, который мучает всех, кто знаком с моими стихами. Да, я был вампиром. Все мы проходим определенный путь, мой – именно таков. Проклятие нашего рода существует по сей день, и все самоубийцы рода становятся вампирами. Этого не изменить.

И я был таким. Я не просто умер в той петле и оказался навеки в аду, куда попадают все самоубийцы, меня ждала другая участь. Я стал вампиром и существовал в таком облике больше ста лет. Если бы не любовь Лады, то, по всей видимости, я по сей день оставался бы живым исчадием ада. Но я сделал все возможное и невозможное, чтобы вернуть себе человеческий облик и мою бессмертную душу.

Несомненно, после обратного превращения я уже не тот юный Григорий, который жил больше ста лет назад, но я стараюсь существовать в гармонии с миром.

И главное – я снова могу писать стихи. А это единственное мое предназначение в жизни. И еще любовь к моей жене Ладе. Только эти два вектора направляют меня.

В сборник я решил вставить кое-что из моих дневников, чтобы непосвященным читателям были более понятны некоторые мотивы моих творений.

Григорий Грег

Из дневниковых записей начала XXI века:

«Я больше не вампир. Но пройти такой жуткий вековой опыт бесследно не мог. Моя психика пытается освободиться от многого, и я понимаю этот процесс, принимаю и пытаюсь облегчить его. И лучший способ – стихи. Я живу, люблю, пишу и будто снова обретаю себя. Знаю, что некоторые стихи могут показаться странными обычному человеку, но это мои оставшиеся от вампирской жизни эмоции, облеченные в поэтическую форму. Мне становится легче, когда я изливаю их на бумагу».

Налиты, будто кровью, лепестки.

Бутон алеет, роза дышит страстью.

И крылья черной тянущей тоски

вниз опустились… Но печаль не гаснет.

Пылает роза жизнью огневой.

Вдруг пальцы ледяные отогреет,

и глаз прозрачных мертвенный покой

она наполнить радостью сумеет?

Но нет, душа мертва… И розы цвет

лишь вызовет холодную улыбку,

напомнив яркий красочный рассвет

из прошлого, где жизнь была ошибкой.

Бутон – в кулак. Убита красота.

И кажется, что пальцы кровь пятнает.

И стебель сломан. Болью острота

шипов вонзившихся ладонь пронзает.

Боль отрезвляет. Выброшен бутон.

Прекрасное не оживило холод.

Лишь кровь насытит. Красной розы тон

не утолит обманом вечный голод…

* * *

Как роза яркая, так кровь красна.

И разум мой пылает вновь пожаром.

Но видел я за сотню лет немало.

И лучше – роза! Вот за кровь цена.

Росинок капли отливают алым…

* * *

Из дневниковых записей 20-х годов ХХ века:

«Вампиры… Я знаю, каково это! И главное в подобной сущности – пустота, жестокость, зло и ненасытная жажда убить человека и насытиться его кровью.

И вот я больше не вампир. Однако моя чувствительность после превращения настолько обострена, что я чую среди обычных на вид людей настоящую вампирскую суть. Они бледны, выглядят постоянно вялыми, глаза – мутные и пустые, они редко улыбаются и всегда ищут общества других людей, особенно пышущих здоровьем «живчиков». Они словно приклеиваются к ним и странно оживляются через какое-то время общения, даже румянец на бледных щеках появляется. А вот «живчики» наоборот как-то тускнеют. Кстати, многие чуют на подсознательном уровне опасность и стараются избегать общения с энергетическими вампирами. Но настоящая беда, когда создается пара, в которой один из партнеров – вампир. Он (или она) непременно высосет все жизненные соки из любимого. Обычно такие беззащитные источники энергии чувствуют себя все хуже, бледнеют, худеют, начинают болеть. Часто такой союз заканчивается для них смертью».

Ты так легко берешь чужое:

чужой румянец ярких щек,

сиянье взгляда золотое,

и кожи юной нежный шелк…

Все впитываешь, словно губка

в безумной жажде – взять, вобрав.

Смотреть в глаза твои так жутко!

В них горький яд и черный ад.

В них закрутились злые вихри,

чужие души унося.

А чувства сжались и затихли,

и стынет кровь, любовь гася…

И вновь легко берешь чужое.

Но не горит огонь не твой,

не греет сердце ледяное.

И ты наполнен… пустотой.

И вновь смертельно затоскуешь,

шелк разорвешь. Жизнь – маята!

Охота вечная впустую.

Твоя душа мертва, мертва…

Что ранит нас сильнее? Не любовь!

Мы не выносим милых равнодушье.

Их холодность для нас сродни удушью.

Но, задыхаясь, мы готовы вновь

отдать им все: и кровь, и жизнь, и душу…

* * *

Из дневниковых записей начала ХХI века:

«У меня сейчас особое отношение к розам. И это сказывается на творчестве. Символ розы меня безумно привлекает.

Когда я был вампиром, то странно мучило это проклятие: нельзя касаться роз, особенно алого цвета. Это причиняло жгучую боль. А если шипы вонзались в кожу, то раны от их проникновения не заживали долго, словно под кожу попадал смертельный яд.

А все потому, что роза – божественный цветок.

Я изучил христианскую символику:

Божья Матерь всегда сидит в розовом саду или в розовых кущах;

крест в сочетании с пятью лепестками розы – символ Воскресения и радости;

«Розовый Сад» – символ рая и место мистического брака;

красная роза – христианский символ земного мира;

шип розы – страдание, смерть; христианский символ греха;

вместе с лилией занимает место восточного лотоса – мистическая роза – его символический аналог;