Брачная ловушка - Элизабет Торнтон

— Это лишено смысла, к тому же ты можешь его смутить своими розысками. Возможно, есть нечто такое, чего ему не следует знать о своем отце. Он не убийца, разгуливающий на свободе и выслеживающий нас. Кроме неудачного ограбления, ничего необычного не произошло. Ведь тревожиться не о чем?

— Абсолютно не о чем, за исключением… Терпение Элли было на исходе.

— За исключением чего?

— За исключением того, что у меня станет на душе спокойнее, если ты избавишься от этой вилки. Люди подумают, что я женился на душевнобольной.

Она рассмеялась его шутке.

Они провели остаток дня в постели, периодически поднимаясь перекусить тем, что доставлял в их апартаменты лакей «Кларендона». Когда уставшие и пресыщенные они наконец заснули, было около полуночи.

Джек проснулся час спустя. Голова у него гудела от тревожных мыслей. Столько надо обдумать, столько загадок вторглось в его радужные мечты.

Ведь тревожиться не о чем?

Не о чем, за исключением нескольких мелочей. Кто убил Луизу Доде? Кто украл бриллианты Кардвейлов? Кто вломился в жилище Элли? И почему ему все время на ум приходит Кардвейл?

Пунш Кардвейла. Мог вор прийти за книгой рецептов? Мог Кардвейл отчаянно стремиться скрыть свою связь с Жанной Доде? Недолго поразмыслив, Джек понял, что он на ошибочном пути. Злоумышленник едва прикоснулся к книгам. Тогда что он искал?

Что касается Кардвейла, он может заявить, что понятия не имеет о рецептах и не знает ни Луизу, ни Жанну Доде. И кто сможет ему возразить? Когда-то он мог встретиться с ними и забыть. Тетрадь очень старая. Джек тщательно осмотрел ее, но между страницами и за корешком ничего не было спрятано. Она указывала лишь на то, что когда-то мать Элли и Жанна Доде были знакомы.

Одна загадка решена. До сих пор Джек не мог понять, как неоперившийся юнец вроде Робби мог привлечь внимание звезды французского театра. Глупый мальчишка! Он слишком долго скрывал правду. С другой стороны, на месте Робби Джек тоже бы щеголял своей неотразимостью. В этом возрасте юнцам нравится, когда друзья считают их завзятыми повесами, хотя на самом деле об этом и речи нет.

Его мысли вернулись к Кардвейлу. Кузена Элли нельзя в чем-либо обвинять только на том основании, что Джеку он не нравится. Джек неохотно признался себе, что ревновал. Элли говорит о своем кузене, который, по мнению Джека, скверно с ней обошелся, только хорошее.

Все в прошлом. Теперь он ее муж и сделает все, чтобы она никогда не захотела другого.

Элли сонно повернулась, вздохнула и прижалась к нему. Ее доверие смирило его. Ее страсть изумила. Безумное желание обладать именно этой женщиной, и никакой другой, пугало Джека. Она стала смыслом его существования. Как это произошло?

Он не знал ответа на этот вопрос, а понимал лишь, что даже в юности не испытывал ничего подобного.

Джек взял ее руку и поднес к губам. Элли такая хрупкая, хотя любит представляться сильной и крепкой. Она, казалось, способна решить все свои проблемы и вдруг тревожно и неуверенно смотрела на него. Как он мог сопротивляться?

Он сделает все, что в его силах, чтобы она была в безопасности. Он не собирается ослаблять бдительность, пока не найдет ответы на свои вопросы.

Давно пора сверить результаты поисков с Брэндом.

Элли возвратилась домой после «медового месяца» в «Кларендоне» на волне эйфории. Всем были заметны перемены в ней. Ее глаза сияли, на губах то и дело играла улыбка, походка стала пружинистой.

— Так ходит женщина, которую любят, — сказала вдовствующая леди Роли внучке.

Каро ничего на это не ответила. Вид у нее был несчастный.

— Радуйся за брата, Каро, — вздохнула ее сиятельство. — Не каждый находит в браке любовь.

— Но… что он в ней нашел?

Вдовствующая графиня знала, кто вложил эту мысль в головку ее внучки.

— Если ты дашь Элли хоть малейший шанс, то узнаешь это, — мягко сказала она.

Элли не была столь уверена в любви Джека, как его бабушка, но запаслась терпением. После того, что их соединило, она не сомневалась, что рано или поздно чувство придет к нему. Что касается ее самой, то она словно заново родилась I на свет. И теперь, отказавшись от квартирки на Генриетта-стрит, она чувствовала, что сделала крутой поворот. Ей не к чему возвращаться. Нужно идти вперед.

Вместе с вновь обретенной уверенностью пришла цель. Необходимо преодолеть свое подчиненное положение в этом доме и создать гнездо для себя и Джека. Что-то нужно менять. В этой мрачной, душной атмосфере Элли не чувствовала себя счастливой. В кратчайшее время надо превратить это жилище в настоящий дом. Им с Френсис суждено скрестить шпаги, пришло время делать выбор.

Возможность подвернулась, когда Элли осталась в доме одна. Милтон и Робби сидели в библиотеке, занятые каждый своим делом. Робби готовился к предстоящему экзамену, а Милтон писал статью о греческих суффиксах и префиксах в какой-то журнал. Дамы поехали с визитами, а Джек встречался с друзьями в клубе.

Сейчас или никогда.

У Элли был свой план. Начинать надо с дворецкого. Она нашла его в буфетной, он пересчитывал серебро.

— Уиган, — сказала она. — Я хочу поговорить с вами. Ее появление его удивило, но он почтительно сказал:

— Да, миледи. Чем могу служить?

— Я хочу перекрасить голубую гостиную. Мне бы хотелось бледно-желтый цвет.

— Да, миледи. Мебель нужно будет убрать. Умница Уиган.

— Да, и не ставьте обратно. Видите ли, Уиган, я хочу поставить в эту комнату собственную мебель. Может быть, вы и об этом позаботитесь?

Дворецкий чуть прищурился, когда она подала ему листок с адресом миссис Манн, но в остальном стоическое выражение его лица осталось неизменным.

— Как мне распорядиться имеющейся мебелью?

— По вашему усмотрению.

— Благодарю вас, миледи. Что-нибудь еще?

Элли набрала побольше воздуха, прежде чем выговорить слова, которые трудно произнести:

— Я решила устроить прием по поводу собственного выхода в свет.

Уф! Слова сказаны, назад их не вернешь. Ее успокаивало, что Уиган не выказал удивления, хотя, вероятно, понимал, что она вторгается во владения Френсис.

— Без излишней торжественности, — продолжила Элли. — Я не хочу отвлекать внимание от бала леди Каролины. Но прием должен быть необычным. Я понятно выразилась?

— Совершенно ясно, — четко ответил Уиган. — Когда состоится прием?

— Через неделю. — Если откладывать дальше, у нее духу на это не хватит.

— Через неделю? — приподнял брови Уиган.

— Это… чересчур скоро? Дворецкий едва сдержал улыбку.