Джулия. Сияние жизни - Звева Казати Модиньяни

– Нет желания выплакаться на дружеском плече? – спросила Марта. – Может быть, поужинаешь со старой приятельницей? – Я лечу в Париж, – коротко ответил он.

– Тогда завтра в девять вечера в ресторане «Тур д'Аржан», – не терпящим возражений тоном сказала Марта.

– Ты потрясающая женщина, – засмеялся Франко.

– И настойчивая. Завтра ты будешь меня развлекать.

– Что, в самом деле прилетишь?

– Конечно.

Наутро у нее была назначена встреча с адвокатом Мартином Ньютоном, но если она сразу же после этого отправится на аэродром, то успеет на парижский рейс и в девять вечера сможет поужинать с Франко.

Марта положила на рычаг телефонную трубку, приняла снотворное и заснула крепким спокойным сном.

Гермес привел Джулию из коридора в номер и усадил на диван.

– Какая ты красивая, – шепнул он, прижимая ее к себе, – еще красивее, чем прежде.

– Гермес, ты мой единственный мужчина, один на всю жизнь.

– Ты специально прилетела сюда, чтобы это сказать?

Джулия молча кивнула.

– Помнишь нашу первую встречу? – спросил вдруг Гермес.

– Конечно. Ты пришел к нам спилить засохшее дерево в благодарность за уроки, которые бесплатно давал тебе мой отец.

– Незабвенный учитель латинского и греческого Витторио де Бласко, – подтвердил Гермес.

– Я влюбилась в тебя с первого взгляда, сраженная твоей красотой, – чуть насмешливо сказала Джулия.

– Я тебя понимаю, – поддержал игру Гермес.

– Потом я пригласила тебя в дом выпить кофе, – продолжала вспоминать Джулия.

– Точно. У тебя еще тогда была сильная простуда. Слезились глаза, нос покраснел.

– Потом ты поцеловал меня. Это был первый в моей жизни поцелуй. – Джулия провела рукой по лицу. – И почему только я позволила тебе уехать в эту Америку? Гермес, послушай, я постараюсь тебе все объяснить. Мне казалось, я потеряла после операции свою женскую привлекательность, и ты не бросаешь меня только из жалости, терпишь, как терпят назойливых пациенток. Но теперь я знаю, что это не так. Клянусь, я люблю тебя и только тебя, мне не нужны другие мужчины.

– Я знаю, Джулия.

– Нет, ничего ты не знаешь! Ты не знаешь, что я натворила за те дни, пока мы были врозь.

– Не знаю и не хочу знать, – искренне сказал он.

– Но я обязана тебе все рассказать, между нами не должно быть и тени лжи.

– Я ничего не хочу знать, – твердо повторил Гермес и встал с дивана.

– Тогда пошли спать. Я валюсь с ног от усталости.

– Я закажу тебе номер, – сказал он, направляясь к телефону.

– Какой номер? – растерялась Джулия. – Я буду спать здесь, с тобой.

– Джулия! – с болью сказал Гермес, глядя ей прямо в глаза. – Я не могу с тобой спать.

– Ты шутишь?

– Я никогда не шучу о таких серьезных вещах, ты меня знаешь.

– Тогда что это значит?

– Это значит, что между нами все кончено, так я решил.

– Ревнуешь к Вассалли? – заглядывая Гермесу в глаза, спросила Джулия. – Наказываешь меня?

Гермес нежно взял в ладони ее лицо.

– Я наказываю себя, любимая, – тихо сказал он, – потому что знаю, каково это – потерять такую женщину, как ты. Тем не менее я своего решения не изменю. После случившегося мы не сможем больше быть вместе.

Джулию охватило отчаяние.

– Я не верю тебе! – закричала она. – Ты любишь меня, я знаю, а когда любят, хотят быть вместе. Я ношу под сердцем твоего ребенка, нашего ребенка, ты забыл об этом?

– Ребенок, которого ты носишь под сердцем, твой и только твой, ты мне это уже доказала. Он мог быть и моим тоже, но ты с самого начала предъявила на него исключительные права. Ты ведь всегда все решаешь сама и судьбу этого ребенка решила тоже. Мое отношение к нему тебя мало интересовало.

Они стояли друг против друга, оба несчастные и растерянные.

– Я люблю тебя, Гермес, – прошептала Джулия.

– Я тоже тебя люблю, но говорю «все, конец».

Джулия взяла с кресла свой жакет и, не сказав больше ни слова, вышла.

«Конкорд» поднялся в воздух и взял курс на Париж. Марта, устроившись в кресле поудобнее, закрыла глаза. Летать она не боялась; в самолете ее мысли всегда прояснялись, и она находила верные решения.

Сейчас она вспомнила утреннюю встречу с Мартином Ньютоном. Известный, всеми уважаемый адвокат, имевший собственную контору на Уолл-стрит, хоть и был близким другом Джеймса, но никогда не скрывал своей горячей симпатии к Марте.

– Вы Марта, а я Мартин, – весело сказал он, когда Джеймс их познакомил. – Раз уж наши имена так подходят друг другу, не подумать ли нам о союзе?

Это была шутка, но в каждой шутке есть доля правды.

Мартину было под шестьдесят, и он был вдовцом. Джеймс рассказывал ей, что покойная жена адвоката, аристократка из Индии, так много для него значила, что после ее смерти он так и не женился во второй раз. Уже двадцать лет Мартин жил чуть ли не затворником, полностью посвятив себя работе, и, что удивительно, про него не ходило никаких сплетен.

– До чего же я рад тебя видеть, дорогая Марта! – сказал Мартин, целуя ей руку, когда она переступила порог его кабинета.

Увидев в глазах адвоката восторженный блеск, Марта почувствовала себя уверенно. Она села в кожаное кресло, выставив напоказ стройные ноги, и улыбнулась одной из своих обворожительных улыбок. На ней был костюм от Заиры Манодори, безупречный по стилю и исполнению, который выгодно подчеркивал красоту ее фигуры.

– Прости, что морочу тебе голову своими делами, – с напускной застенчивостью начала она, – но мне больше не к кому обратиться.

– Оспорить завещание трудно не столько с юридической точки зрения – таких случаев в практике много, – сколько с моральной, – объяснил ей Мартин. – Дай мне немного времени, чтобы все хорошенько обмозговать. Уверяю тебя, мы что-нибудь обязательно придумаем, ведь я знаю, как Джеймс тебя любил. Уверен, будь он жив, обязательно позаботился бы о твоих интересах.

– Твоя уверенность для меня уже утешение, – сказала Марта и тяжело вздохнула.

– Ты напоминаешь мне мою дорогую Джейн, – растрогался Мартин, – такая же нежная, тонкая, деликатная, никакого сравнения с вульгарными американками. Европейское воспитание видно сразу.

Марта поняла, что выбрала верную стратегию. Стоит ей захотеть, и адвокат будет у ее ног. Но пока в ее планы не входило женить на себе Мартина, он нужен ей был лишь для того, чтобы помочь отвоевать часть наследства не вовремя умершего жениха. В любовники шестидесятилетний вдовец тоже не годился, Марта предпочитала мужчин помоложе, способных поддерживать в ней чувство уверенности в своей неувядающей женственности.