Амурский вальс - Комбат Найтов

Где-то прошла мощная утечка! Причем ни Готао, ни Дачжяо были ни при чем, они оставались на территории Северной Маньчжурии, инспектировали войска Е Тиня, который неофициально числился генерал-губернатором Западной и Северо-Западной Маньчжурии (если говорить современным языком, то провинций Хэйлунцзян или Амурской, и северной части Внутренней Монголии). Назначенного Пекином губернатора Чан Чин-хоя в Амурскую область Маньчжурии просто не пускали. Он сидел в Янбине, под крылышком у японцев, и время от времени напоминал о себе «нотами», на которые никто не отвечал. Несмотря на объявленный «Северный поход», Чан Кайши занялся приморскими районами Кантона, в чем ему помогал какой-то белый генерал Уральский. Им пока сопутствовал успех, даже добились того, что Британия объявила морскую блокаду Кантону. На Север он не пошел.

Илья успел сгонять машины в Италию, даже встретиться с Муссолини пришлось, но новенькие 18” торпеды привез, с приборами Обри, с подогреваемым баллоном сжатого воздуха и с ходом до 6560 ярдов. Часть приобретенных торпед отправили в Союз, из них впоследствии сделали торпеды 45–36. Кроме того, уже овладев новым методом сборки, выпустили две секции со встроенным бомболюком для КБ-6 и установили на него оптический прицел для горизонтального бомбометания, тоже итальянский, превратив транспортник в бомбардировщик. Внешнюю подвеску бомб делать не стали, чтобы не подвергать машины опасности быть атакованными истребителями противника. Все японские «истребители» были бипланами и уступали в скорости КБ-6, причем значительно, до 150 км/час. Закупили и большую партию «новых» авиационных «виккерсов», в том числе под патрон 12,7 мм, и английскую переделку «льюисов» с тонким стволом, сделанную специально для самолетов. Но барабанное питание на 97 патронов уже никого не удовлетворяло, поэтому «основным» пулеметом стал «авиавиккерс», с лентой на 500 патронов. С одной стороны – времени Илья не терял, но с другой – дела обстояли скверно: Япония потихоньку очухивалась после катастрофы, стало известно о выпуске в Японии танков на базе Mk-А «Уиппет» и FT-17, тип «Чи-И», и формировании на их основе первых бронетанковых подразделений. Сообщили об этом в Москву. Те перебросили в Амурский край 33 танка Mk-IV и Mk-А, и 18 «Рено». Вместе с танковым полком, хорошо что перебросили весь полк, и даже со складами, прибыл командарм Уборевич. Он-то и открыл «секрет», что под фамилией «Уральский» скрывается комкор Блюхер, который им всю малину обос**ал! Уборевич много рассказывал о танках, он перед этим ездил в Германию и учился там в их академии Генштаба. И тут у него с языка срывается слово «Liberty» и упоминается танк Mk-VIII, дескать, самый мощный, тяжелобронированный, совместный англо-американский танк. Применялся в боевых условиях всего один, все комплекты отправлены в США, вроде как из них что-то собрали. А у Ильи целая папка переписки с Управлением Армии США, в которой они просят изготовить, передать и выкупить лицензию на КБ-6. Что удивительно, у Уборевича на руках такой же нансеновский паспорт на имя гражданина мира Иеронима Белова, поэтому они уселись в новую летающую лодку, чтобы бизнес от государственных задач не отставал, и полетели через Гонолулу в Сан-Франциско, прихватив с собой Мак Леддона, который и стал основным тараном, через него 52 танка Mk.VIII были доставлены во Владивосток, вместо Китая. Его компания Консолидэйтед подписала с авиакомитетом США два больших контракта на поставку лицензионных самолетов КБ-6М и КБ-8. Самый большой контракт на поставку 500 и 28 машин соответственно. Наш завод будет получать комиссию и поставит двигатели для всех машин, создаст три центра по обслуживанию, ремонту и обучению в Америке.

Почему так срочно пришлось доставать тяжелые танки? Большое спасибо по этому поводу требуется сказать русскому императорскому флоту! В 1922 году Япония приняла на вооружение первую в мире противотанковую пушку, калибром 37 мм, «тип 11», созданную из «стволиков» для тяжелых орудий русского флота и использующую русский же снаряд 37 мм, запасы которых Япония захватила в Порт-Артуре и на тех кораблях, которые сдались японцам из 2-й Тихоокеанской эскадры. В 1919 и в 1920 годах Илья и другие командиры Амурской партизанской армии гоняли японцев, как мышь веником, бронеавтомобилями, с которыми 6,5-мм «Арисака» и пулеметы на основе этого патрона ничего сделать не могли. В 1922-м положение японцы исправили. У этой пушки даже колес не было: четыре станины и все. Могла быть использована и как зенитная. Переносилась шестью бойцами, в расчете было 10 человек, отделение, половина из которых считались запасным расчетом. Эти же стволы японцы решили использовать и для вооружения своих танков. Броня Mk.VIII держала выстрел из этого орудия. Начальная скорость вылета снаряда из нее была невелика, меньше 500 м/сек. Но для остальных танков и бронемашин Красной Армии это орудие представляло большую опасность.

Белокитайцы прокололись только в ноябре 1925 года, попытавшись досмотреть дипломатическую почту в курьерском купе. Этот вопрос был заранее проработан с Уборевичем, и по своим каналам Кристап направил «дезу», что дипкурьер Коротков везет согласованный план наступления Красной Армии СССР в шести провинциях, граничащих с Китаем.

11 ноября 1925 года «рыба клюнула», причем в Мукдене. Коротков только погрузился в поезд в Харбине со своей почтой и направлялся в Пекин. Он вез ноту СССР о невыполнении Японией обязательств по разоружению Порт-Артура: по Вашингтонскому договору Япония обязалась разоружить ее, плюс обычные дипломатические документы и почту для сотрудников. Японцы в «операции» задействованы не были, хотя информация, в первую очередь, интересовала их. Таким образом, мы «знакомили» китайцев с совершенно секретной информацией о состоянии крепости Порт-Артур, так как они были лишены права контроля, а Англия, Франция и США – имели право на такой контроль. СССР они уведомляли по особому соглашению, которое секретом для японцев не являлось, и наши представители включались в комиссию в составе американской делегации. Но диппочта охраняется международными соглашениями, а тут такое нарушение! Е Тинь среагировал сразу: внезапным ночным ударом была взята станция Куань-чен-дзы, это в старом русском написании. И его кавалеристы и бронепоезда двинулись к Мукдену. Мост через Сунгари в Гирине подвергся бомбардировке и был поврежден, а затем подорван диверсионной группой 4-й армии КАК (Красной Армии Китая). Фактически армия была одна, но называлась она четвертой. Четыре бронепоезда и части Е Тиня прибыли в Мукден через шесть часов, при этом гарнизон крепости Бейдаин разбежался. До самого утра японцы даже не шевелились, но в шесть часов по телеграфу поступило сообщение, что к вокзалу выдвигаются японские войска, приведены в боевую готовность бронепоезда. Ответная телеграмма Кристапа разрешала привести в действие основной план. За станцией Чжаньцянь был взорван мост, находившийся на территории Китая, а не в провинции Ляодун. Обе железные дороги, а заодно и шоссейные мосты, связывающие оккупированную территорию Кореи с Китаем, были уничтожены. Скандал был раздут до небес: китайские милитаристы покусились на святое! На международное право! С раннего утра казармы войск Чжан Цзолиня были подвергнуты бомбардировкам с воздуха. В первом налете принимали участие только самолеты DH.9AH, с опознавательными знаками Красной Армии Китая, прикрываемые немногочисленными истребителями КБ-5. Самолетов у Цзолиня было в этом районе только два: один DH.9A и один «Кошики-2», которые оказались захвачены армией Е Тиня.