Великий Дракон Т-34 - Константин Клюев

– Не балуй, немец! – рыкнул дракон, затем вытянул шею и уставился на Неринга своими глазищами. – Ба! Сегодня прямо вечер встреч! Это ведь ты в меня стрелял бронебойными! Я твое лицо хорошо запомнил. Если бы ты знал, как мне помог! Мне не хватало мощности, чтобы закрыть переход от ваших умников в обмотках на голове, а ты мне ее подкинул, даже с избытком. Я на твоих снарядах пространство полностью зашил, исключительно на их энергии. А уж когда тоннель схлопнулся, остатки энергии обратно выдавило. Вон как тебя переломало, за доброе дело-то. Ладно, я тебя подлечу, будешь как новенький. И голова больше не будет болеть.

Дракон весело закрутил «парабеллум», продев кончик хвоста в спусковую скобу, лихо остановил вращение и протянул оружие Виктору рукояткой вперед.

– Забирай, да не вздумай стрелять в пещере, а то вас рикошетом покалечит, – Дракон задумался на минуту. – Красавцы эти ваши, как я погляжу?

Лапы чудовища разжались, и Иван с Марисом повалились на пыльный каменный пол, жадно дыша и кашляя.

– Ну, Гриш, обнимемся, как встарь, друже? – Дракон забыл про Неринга, растопырил освободившиеся лапы и ухмыльнулся Ковалеву зубастой пастью.

Ковалев молчал, находясь в смятении.

– Вот те на! Не признал, что ли? Да ты чего, Гриш? Не каждый день драконы тебе попадаются! А чешуйку мою у сердца носишь, однако! – Коготь чудища осторожно коснулся груди капитана. – И одежда на тебе странная. Пищаль с серебряной чеканкой прогулял, что ли? А шашка где? Да очнись, Григорий Степаныч, я это!

– Я – Александр Степаныч.

– Брат? Так ведь Гриша сказывал, он один в семье наследник мужеского полу!

– Я – прапрапраправнук, потомок Григория Степановича, капитан Ковалев, Александр Степанович.

– Так это по времени: какой год у вас нынче, Александр Степаныч?

– Тысяча девятьсот сорок третий.

Дракон обхватил лапами рыло и стал горестно раскачиваться из стороны в сторону, напоминая детскую целлулоидную игрушку «ваньку-встаньку».

– Так как же вас сюда-то занесло? Ах да, коммуникатор! Но, конечно, одно лицо, никуда не денешься! И голос, и стать! Ковалев, Ковалев! Но как же это твои родственники ухитрились чешуйку-то не потерять! У нас их списывают через сто лет после выдачи – люди же смертны, куда деваться. Но обязательства по чешуйкам – бессрочны, на предъявителя, так сказать, лишь бы родственник. Дай-ка мне ее, Ковалев, – попросил вдруг Дракон и вытянул вперед огромную лапу.

Александр расстегнул карман, вытащил чешуйку. Она была яркого малинового цвета, без треугольников и знаков.

– Дай, не бойся. Вот сюда положи, видишь?

Ковалев увидел на передней лапе щербинку, в точности совпадающую очертаниями с чешуйкой. Он осторожно поднес амулет к лапе, и чешуйку притянуло, словно магнитом. С мягким щелчком она села в свое гнездо и стала гаснуть. Через секунду ее уже нельзя было отличить от соседних.

– Она, без всяких сомнений! Вы пока отдохните с дороги, я скоро.

Дракон начал таять на глазах; сквозь него уже можно было рассмотреть пыльный пол «гробницы». Шкура дракона полиняла и истаяла первой, затем пропали клыки и когти. Последними растворились в полутьме глазищи-блюдца.

* * *

– Давайте на выход, мужики, что-то мне не по себе, – Ковалев круто повернулся на каблуках и вышел из каменного зала.

Неринг рассматривал пистолет, как если бы видел его впервые. Суворин подошел к нему, постоял, подкашливая и все еще кривясь от боли в ребрах.

– Не вздумай, фриц. Пока ноги носят, не гневи Бога, не надо.

Майор посмотрел в сторону Суворина невидящим взглядом.

– Знаешь, Ваня, голова прошла. Совсем прошла. И рука, – Неринг согнул и разогнул руку, повращал ее в локте, – тоже как новая.

– Вот и хорошо, пойдем отсюда. И ты давай, на выход, – Иван подтолкнул долговязого Мариса в сторону прямоугольного проема. Марис послушно пошел, держась за бока и поминутно останавливаясь, как после долгого забега.

Ковалеву было тревожно. О Драконе он совершенно не думал, тоска сжимала сердце.

Вихрон! Вихрон остался в роще, один! Сколько прошло времени? Ковалев поднял голову и увидел наверху маленькую поросячью голову с болтающимися ушами. Малютка Вихрон суетился на раскаленной солнцем первой ступеньке, не в состоянии справиться с каменной лестницей: он просто не умел ею пользоваться.

– Вихрон! Не двигайся! Упадешь, дурачок! – заорал Ковалев и побежал.

Он прыгал через несколько ступенек, несколько раз споткнулся, но успел подхватить малыша. Вихрон уже терял сознание от перегрева на солнцепеке. Александр вернулся вниз, неся свиненка на руках. Положив слабо повизгивавшего Вихрона в тень алтаря, капитан принялся поливать затылок поросенка из фляги. Маленький Хранитель открыл глаза.

– Вихроша, ну, попей, малыш, попей, – Ковалев налил воды в ладонь и поднес к поросячьей мордочке. – Ты просто перегрелся, чертенок. Мы с тобой еще погоняем ворон, вот увидишь!

Вскоре Вихрон был в полном порядке, но Ковалев не позволил ему вставать и кормил с руки.

Танкисты тоже пришли в себя. Об этом можно было судить по вернувшемуся к ним чувству голода. Утолив жажду, они извлекли из вещмешков запасы и принялись за сухой паек. Ароматный свежий хлеб, хорошо прожаренное заячье мясо и удивительный желтый сыр с травами превосходно насытили мужчин. Перекусив, они почувствовали непреодолимое желание вздремнуть.

* * *

Легкое, упругое и необыкновенно свежее дуновение ветра разбудило Ковалева. Он резко проснулся от внутреннего импульса, когда вздрагивает одновременно все тело.

Дракон сидел возле алтаря, бережно держа в лапе крохотного Вихрона. Драконья лапа покачивалась вверх-вниз, и Вихрон счастливо смеялся, похрюкивая и визжа.

Узкое зубастое рыло повернулось к Ковалеву, и в глазах-мячиках сверкнула веселая искорка.

– Да, казаки, много вы дров нарубили в славном Глионе. Все события, записанные на чешуйке, расшифрованы. Спасибо вам за Вихрона, спасли малыша-Хранителя. Но остальное, вы уж не обессудьте, – чистой воды аферизм! И ведь комар носа не подточит: слуги Великого Дракона и сам Великий Дракон в его железном воплощении. Все дозволено! Рыцарей в капусту покрошить? Извольте! На остров заповедный? Пожалуйста! Теперь куда мне самоверов девать? Некуда!

– Чем вам самоверы помешали, господин Великий Дракон? – Суворин тоже проснулся и теперь сидел, обхватив колени мощными ручищами.

– Чем, чем! Нечего на острове посторонним делать, вот чем. Теперь придется правила менять, территорию делить, режимы устанавливать. Никакой свободы Великому Дракону не остается, это вам как? – Дракон запрокинул свою огромную лошадиную голову с гребешком и принялся хохотать.

Отсмеявшись, Великий Дракон опустил лапу с Вихроном к земле. Поросенок спрыгнул на песок и, разогнавшись, оттолкнулся копытцами и по привычке ткнулся под мышку капитана. И капитан, и экипаж Великого Дракона «Т-34» – все хранили молчание. Ковалев машинально почесывал воспитанника за тонким лопушистым ушком.