Тайные убийцы - Роберт Уилсон

— И на что они нацелили свою грандиозную акцию? — спросил Фалькон, которому было не по себе от этого непринужденного разговора о смерти и разрушении. — На чемпионат мира в Германии?[58]

— Нет. По той же причине террористы не стали связываться с Олимпиадой в Греции. Это чересчур трудно. Приходится противостоять специалистам, которые долгие годы разрабатывали схемы безопасности для этих мероприятий. Даже спортивные объекты строились с учетом соображений безопасности. Шансы на то, что тебя обнаружат, многократно возрастают. Зачем зря тратить ресурсы?

Наступило молчание. «Мерседес», шурша шинами по асфальту, двигался к аэропорту, смутно выступавшему впереди из утренней дымки.

— Вы ведь не знаете, что это? — спросил Фалькон. — Вы только знаете, что оно приближается, или, может быть, «чувствуете», что оно приближается.

— Да, мы не представляем себе, что это, — кивнул Пабло. — Но мы не только «ощущаем» их отчаянное желание, мы о нем знаем. Идея атаки на башни-близнецы состояла в том, чтобы пробудить ярость в мусульманах всего мира: они должны были подняться против загнивающего Запада, который унижал их столько лет, и привести к власти своих собственных диктаторов и коррумпированные правительства. Этого не произошло. В мусульманском мире растет отвращение к действиям, на которые нацелены фанатики: например, к похищению и обезглавливанию людей, вспомним хотя бы Маргарет Хассан, ту, что оказывала гуманитарную помощь населению; вспомним ежедневные жестокие убийства иракцев, которые просто хотят жить нормальной жизнью. Такие вещи не могут легко сходить с рук. Но демография такова, что молодое поколение в мусульманском мире составляет все больший процент, а молодежи, лишенной авторитетов в жизни, больше всего нравится демонстрация бунтарской мощи. Вот что сейчас нужно этим радикалам: еще один символ их могущества, даже если после этого последнего большого взрыва они с тихим всхлипом уйдут в небытие.[59]

— О чем же вам говорит севильская бомба?

— Нас беспокоит то, что на месте был обнаружен гексоген — и, судя по степени разрушения, он был там в немалом количестве. Само использование этого вещества, к которому воины джихада никогда раньше не прибегали, заставляет предположить, что целью террористов было не запугать жителей Севильи, а совершить нечто более масштабное, — сказал Пабло. — Кроме того, британцы сообщили, что их местные источники слышали разговоры о том, что планируется нечто «большое», но их разведсеть не уловила никакого движения в местных национальных диаспорах. Впрочем, нам следует помнить, что после взрывов в лондонском метро седьмого июля эти диаспоры держатся более настороженно. «МИ-5» и «МИ-6» делают вывод, что возможна атака снаружи, а Испания, как давно известно, пользуется популярностью среди террористов как страна, в которой они собираются и планируют свои акции.

— А чем вам может помочь Якоб Диури? — поинтересовался Фалькон. — По делам он мало связан с Англией. Он ездит в Лондон закупать нужные ему товары, а также на две Недели моды. У него есть друзья, но все они тоже работают в области моды. Кстати, я предполагаю, что вам хочется убедить Якоба работать на вас, потому что он не вовлечен в международный терроризм, но может контактировать с людьми, о чьей причастности к этой деятельности он не подозревает.

— Мы не собираемся просить его совершать что-то необычное или не соответствующее его натуре. Он посещает нужную мечеть и уже знает тех людей, с которыми мы хотим попросить его вступить в контакт. Он просто должен сделать один шаг вперед.

— Не знал, что он ходит в радикальную мечеть.

— В мечеть, которую посещают радикальные элементы: они могут принять в свою среду человека с фамилией Диури. Как вы знаете, Абдулла, «отец» Якоба, был в пятидесятые годы одним из активистов движения за независимость — «Истиклал». Он был одним из главных борцов против тлетворного европейского влияния в Танжере. Среди консервативных исламистов его имя обладает громадным авторитетом. Радикалы с радостью примут человека из семьи Диури в свой лагерь.

— Значит, вам известно, кто эти радикальные элементы?

— Я хожу в церковь. Я умеренный католик, — проговорил Пабло. — У меня нет времени на участие в церковных делах или беседы с другими членами общины. Но даже я знаю прихожан с крайними взглядами, потому что они не в состоянии держать эти взгляды при себе, как и свою биографию.

— Но вы можете обладать экстремистскими убеждениями и с энтузиазмом относиться к радикальным идеям, не будучи при этом террористом.

— Совершенно верно. Именно поэтому единственный путь выяснить истину — войти в состав этих активистов и подняться на следующий уровень, — ответил Пабло. — Нас интересует командная цепочка. Откуда приходят приказы, которые пробуждают «спящие» ячейки? Где возникают идеи терактов? Существует ли специальная группа планирования? Есть ли независимые группы материально-технического обеспечения и разведки, которые перемещаются с одного места на другое, оказывая профессиональную помощь «пробудившимся» ячейкам? Наши представления о террористических сетях настолько неполны, что мы даже не всегда уверены, существует такая сеть или нет.

— А что же британцы? — спросил Фалькон. — Они ожидают нового масштабного нападения извне. Они наверняка знают Якоба по его поездкам в Лондон. Почему они не пытались завербовать его сами?

— Пытались. У них не получилось, — ответил Пабло. — Британцы очень внимательно относятся ко всему, что происходит на юге Испании и в Северной Африке, потому что их военно-морская база в Гибралтаре — как раз посередине. Они понимают потенциальные возможности совершения терактов, вспомним хотя бы начиненную взрывчаткой лодку, которую в октябре двухтысячного направили на американский военный корабль «Коул» у берегов Йемена. У них есть источники среди эмигрантских преступных сообществ, действующих от Коста-дель-Соль до отрезка марокканского побережья между Мелильей и Сеутой. В контрабанде наркотиков задействовано большое количество наличных, а значит, нужно иметь доступ к эффективным механизмам отмывания денег. Поэтому сюда неизбежно привлекаются другие преступные сообщества. Информация поступает отовсюду. Когда мы передали британцам, что во вчерашней севильской бомбе использовался гексоген, оказалось, что это перекликается с тем, что они уже знают, точнее — с тем, о чем они слышали.

— Они сказали вам, с чем именно?

— Эти предположения еще нужно подтвердить, — заметил Пабло. — На данном этапе важнее всего — понять, готов ли Якоб на нас работать. Если он уже отказал американцам и британцам, это может означать, что его не привлекает подобный образ жизни, а он, поверьте, очень многого требует от человека. Так что давайте сначала выясним, готов ли он вступить в игру, а потом уже будем думать о дальнейшем.

Автомобиль остановился за зданиями терминала, у въезда в аэропорт, предназначенного для пассажиров частных рейсов. Водитель поговорил с полицейским у ворот и показал пропуск. Пабло опустил окно, и полицейский, держа в руке свой планшет, заглянул внутрь. Он кивнул. Ворота открылись. Машина заехала в рентгеновскую рамку и выкатилась обратно. Они двигались позади погрузочной зоны, пока не оказались в ангаре, где стояли шесть небольших самолетов. Машина остановилась у реактивного «лира». Пабло поднял с пола «мерседеса» большой пластиковый пакет с утренними газетами. Они поднялись на борт самолета и заняли свои места. Пабло пролистал газеты, сплошь посвященные взрывам.