На грани - Анна Александровна Кабатова

возникли. Мне двигаться тяжело, а ты ещё хочешь, чтобы я сама ездила к доктору на приём, когда он сам может приехать ко мне? Знаешь, ты любишь преувеличивать.

– Что ж, ты тоже любишь ревновать.

– И это мне говорит человек, который ещё несколько секунд назад едва ли не устаивал скандал.

– Было у кого поучиться, – ответил я.

Приятно осознавать, что после разговор принял более спокойные и позитивные тона:

– Как съездил?

– Я невыносимо скучал по всем вам. Любое действие, любой поступок и любой замысел, осуществлённый в одиночестве, влечёт за собой невероятное количество мучений. Как же я скучал по всем вам, особенно, после того, как расстался с Питом. Кроме того, навязчивые мысли о доме так и не выходили с моей головы.

– Всё это хорошо, но тебя искал твой босс. Твой отпуск закончился неделю назад, и он неоднократно грозился уволить тебя.

– Он может искать меня сколько угодно и столько же повторять свои угрозы – теперь мне уже всё равно. Я не собираюсь возвращаться туда.

– Как же так? На чём ты собираешься содержать семью?

– Я много думал об этом и пришёл к выводу, что идти на поводу у денег и стабильности – не в моём стиле. Поначалу, возможно, будет нелегко, но результат того стоит. Вместо того, чтобы получать заработанные деньги в качестве процента, я лучше получу сразу всё.

– А теперь переведи это на человеческий язык, – попросила она меня.

– Я составлю конкуренцию фирме, на которую работал раньше. Здесь мы сделаем немного ниже цены, пока не приманим клиентов и конкуренты не разоряться. Потом можно смело управлять этой отраслью так, как вздумается лишь нам.

– Одно но: для этого необходим стартовый капитал.

– Да, этого я не учёл. Но это не помеха, потому как деньги я найду. Самое важное сейчас, впрочем, как и всегда – при наилучшей идее не перегореть, подобно лампочке от падения напряжения.

– То есть это единственное, что ты хочешь сказать мне после столь долгой разлуки?

– Конечно же нет.

Кажется, всё вновь стало на свои места: мы снова могли проводить вместе ночи за разговорами и тишиной и делить на двоих рассветы. Как всё просто: мне нужны лишь эмоции и самореализация, а я почему-то проводил время в поисках сам не знаю, чего. Разве не поэтому все те разы я бывал в других странах? Это лишь длинный путь – мы бежим во внешний мир в поисках чего-то нового, чтобы, в конечном результате, прийти к этому же ранее неизвестному в мире внутреннем. Ловко всё-таки устроен наш разум.

Утро – наиболее ценная часть дня, во всяком случае, такой она стала для меня с недавних пор. Пока все спят, пока солнце не взошло, и пока улицы пустуют, можно побыть наедине с собой, что, как правило, невозможно в течение дня. Никогда не думал, что задам себе этот вопрос, но теперь мои мысли крутились вокруг того, как добыть деньги. Таким как я банк ни за что не выдаст кредит, поэтому пришлось искать альтернативу среди своего окружения.

Помнится, где-то у меня сохранился телефон одного сотрудника с работы. Я взял телефон и не колеблясь позвонил ему.

– Джейсон? – спросил я.

– Да, кто это?

– Это я, Том. Мы работали вместе.

– Ты с ума сошёл! Ты хоть знаешь, который час?

– Половина пятого.

– Ладно, чего тебе?

– Мне нужны деньги. Сто тысяч. Наличными. Как можно скорее.

– Ночью?

– Я бы сказал утром, но это не телефонный разговор. Мы можем встретиться?

– Не знаю… Перезвони мне позже, хотя… Постой, как насчёт обеда?

Внезапно я услышал женский голос, который сонно спрашивал, кто звонит.

– Том, ты уснул? – спросил друг.

– Что? Нет, прости, лишь задумался. Обеденное время мне вполне подходит. Тогда встретимся на нашем месте?

– Да. Можешь не благодарить. И ложись спать.

– Хорошо, спасибо. Тогда до встречи.

Я взял стул и присел возле стола. Подумать только, этот голос я не слышал со времён моей большой депрессии. Надо же, прошло семь с лишним лет, а её голос нисколько не изменился. Нэнси… Я словно смаковал это имя вновь, как тогда, грозовым апрельским утром. Перед моими глазами вновь пролетели события тех времён, наша первая встреча, счастливые дни, разбитое сердце… А также первая встреча с Питом и шестидесяти однодневная разлука с родным домом. Интересно, а как же тогда её тот самый тайный любовник Теренс? Видимо, она самая настоящая сердцеедка. Впрочем, так это было тогда. Кто знает, вдруг с Джейсоном у них всё более чем серьёзно?

После я пошёл прогуляться. Давно уже не был я здесь, возле того самого озера, которое дало начало моей новой жизни и моей любви. Интересно, что ещё начнётся здесь? Ещё чья-то жизнь? Больше лебедей видеть мне не посчастливилось. Не потому, что было лишь утро, но потому, что их больше не было здесь. Красота, если она существует в чистейшем виде, не может существовать долго в силу своей трепетности и хрупкости. Вот и птиц больше не осталось.

По своей натуре, думаю, это уже не раз было подчёркнуто, я очень нетерпелив. Любое ожидание приравнивалось к пытке. С таким непередаваемым трудом я дождался обеда. В привычном уже кафе, как всегда, было людно. За столиком, которые многие уже звали нашим, сидел, в ожидании меня, мой коллега. Как только я сел, он подсунул ногой ко мне сумку, походившую больше на дорожную, чем на денежную. Самым спокойным тоном, который мне когда-либо удавалось от него слышать, он сказал:

– Здесь всё, как ты хотел. Ровно сто тысяч. Постарайся вернуть их как можно скорее.

– Огромное спасибо. Я постараюсь вернуть так быстро, как только возможно.

Я уже взял сумку и направлялся к выходу, как услышал вопрос в свой адрес:

– Между тем, зачем тебе столько и к чему такая спешка?

– У меня есть идея, поэтому я просто действую. Если хочешь, можешь присоединиться, но я не уверен, что ты захочешь.

– Захочу что?

– Составить конкуренцию нашей фирме: сделать цены немного ниже, заполучить клиентов и управлять этим рынком как-угодно.

– Том, ты самый настоящий псих. Не думаю, что это приведёт тебя к чему-то хорошему, а работать с безумцем у меня желания нет. Ты хоть понимаешь, насколько велик шанс провала и каков риск всё потерять?

– А ты понимаешь, что есть шанс и довольно приличная вероятность успеха? Вот только я бы убедительно попросил тебя забыть о нашем разговоре и никому совершенно не говорить о нём.

Хорошо, теперь у меня был капитал, идея и долг. Но как