Прими свою тень - Оксана Демченко

Тимрэ задействовал сначала акустический сигнал стэка, а затем и парализующий, не надеясь на их высокую эффективность: защитные костюмы есть не только у членов его группы, а корабль наконец-то восстановил режим аварийного гашения энерговсплесков. Теперь обшивка стен жадно глотает все и едва заметно шевелится, перетекает, залечивает себя, используя впитанное. То есть превращает современный бой в самую обычную рукопашную с применением холодного оружия… Группа Вирьи приняла происходящее как норму. Сейчас задача понятна: обездвижить охрану моэ.

Время, отведенное бортинженером Норгри на гашение защитного экрана, сократилось вдвое после активации аварийных систем «Иннара», жадно пьющих энергию. Но эти секунды оказались очень длинными – они вместили, спрессовали в себя весь бой. Когда пелена щита угасла, а звуки темного зала за ним стали, наоборот, отчетливо слышны, Вирья крутнулась юлой, бегло осматриваясь. Возмущенно зашипела: два волвека из ее группы ранены, костюм гролла висит на боку мертвыми рваными нитями, неспособными уже восстановить целостность защиты.

Рыже-карие глаза девушки прищурились, находя Тимрэ. Без слов Вирья распорядилась: разберись, рассортируй пленных и помоги раненым. Сама поплыла вперед и вниз, оттолкнувшись от потолка и не позволяя себе верить в то, что слышит лишь восьмерых членов группы. Она сама – девятая, вот Тим… Где еще двое? Неужели пришлось за этот короткий бой расплатиться так дорого? Кто? Эхо сознаний металось в гранях единого «я» группы, боль дробилась и множилась, мешая опознать утрату. Да и время еще не пришло опознавать и скорбеть. Надо работать…

– Не входите в зал. – Голос прозвучал тихо и блекло, в нем осталось удручающе мало жизни. – Я же предупреждал. Задействую…

– Тоже мне, герой, – намеренно громко фыркнула Вирья, из последних сил отстраняясь от удушающего отчаяния свершившейся гибели. Работа еще не окончена. Она в этой группе вожак и должна быть сосредоточенна, точна в решениях. Надо наладить контакт с раненым в зале и успокоить его. – Лэн? Это же ты, недоучка, возмечтавший войти в состав команды Академии по чегро. Я лично вычеркнула твое имя из списка атакующей тройки.

– У меня все в порядке со слухом? – задумчиво вопросил самого себя айри в зале, и его голос чуть окреп. – Вирья, это точно ты? Такое шипение им не подделать… Тем более не входи. Я надежно все установил, любое неосторожное движение опасно. У меня было время. Сейчас попробую деактивировать. Только теперь у меня нет сил, да и свет тускнеет.

Голос и вовсе погас. Тимрэ осмотрелся, решительно дернул вверх Норгри, скорчившегося у стены и по-прежнему переживающего ужас отчаяния, который гролл транслировал всем без исключения, полагаясь на подготовку группы как на достаточную защиту для ее участников. Бортинженер «Иннара» не имел опыта отражения удара черной безнадежности. К тому же сам себя винил за нерешительность давно и жестоко… Кожа бледнее полотна, тело тряпично-послушное. Сознание сжалось в комок, стонет от запоздалого ужаса неправоты. Цепляется за реальность из последних сил. Опознало Тимрэ, родственного и понятного, готового делиться своей уверенностью. И приказывать – с полным правом.

– Теперь вы – наш новый моэ, – тихо успокоил себя Норгри, с усилием преодолевая волну спазматической боли, восстановления контроля над телом. – Хорошо. Вы все приведете в порядок. Я помогу, только не ждите от меня слишком многого.

– Отключай ловушки Лэна. Ты его знаешь, справишься, – велел Тимрэ, уговаривая себя принять на время ненавистный титул высшего из древней иерархии.

– Конечно, знаю Лэна, – более живо и осознанно усмехнулся бортинженер. Склонился над приборами, тяжело вздохнул, признавая безнадежную порчу главной консоли. – Было трудно затягивать работу, именно зная и понимая… Позволю себе спросить: у моэ имеется рийтис?

Тимрэ на миг задумался, затем снял с пальца кольцо. Рийтис – «универсальный ключ доступа» на старом языке. Нетрудно догадаться. Айри оживился, извлек из кармана короткий цилиндрик – явно вторую часть приспособления, нанизал на нее кольцо и шагнул к стене, нащупывая область доступа к системам корабля.

– Если бы у меня прежде имелся рийтис, – с тоской отметил он, быстро перебирая невидимые глазу элементы Инфосреды, – я бы… Впрочем, моэ, вы меня читаете и знаете, что я стремлюсь найти повод для самооправдания. Вряд ли я снова попаду на корабль в прежнем статусе. И в желанном мною – тем более. Увы…

– Так хотел стать капитаном, что ни о чем больше не задумался? – предположил Тимрэ, вливая уверенность своей души в мятущееся, напоенное болью и склонное ошибаться сознание Норгри. – Не спеши и не думай о прежних ошибках. Сейчас важнее не натворить новых и справиться с работой.

– Я в порядке, моэ. Не тратьте на меня время и силы. Подчиняться я умею, – невесело усмехнулся бортинженер. – И сейчас подчиняюсь охотно.

Тимрэ кивнул. Отвернулся, протянул руку навстречу едва приметно дрогнувшей ладони Вирьи. Вдвоем они отыскали сознание Фэра. Живое, уже приятно. Непривычно возбужденное. Фэр и его напарник тоже встретили наблюдателей. Вирья зашипела снова, судорожно шепнула: «Шеба» – и прикусила губу. Ее любимый ученик, тот, кому она без колебаний доверила самое сложное и важное дело – беречь спину пилота, – все сделал правильно. Вот только там оказалось больше айри, чем ожидалось… И не только айри, судя по отрывочным впечатлениям о чуждости, передаваемым Фэром.

Норгри быстро исполнил запрошенное у него без слов, и объемное изображение вспомогательной рубки возникло, развернулось, обрело яркость и цвет. Фэр без сил сидел в кресле, виновато и устало сутулясь.

– Ты была права и в этом, – тихо сказал пилот. – Они приволокли сюда своих человекоподобных слагов. Ловушек понаставили… Все вне связи с системами корабля, мы не могли ничего заранее опознать. До сих пор не верю, что мы прошли…

– Его можно… – понадеялась Вирья, хотя ответ читала и сознанием, и взглядом – в выражении лица и позе Фэра.

– Нет, – тихо отозвался пилот. – Ушел в память стаи. Моя вина, они уже отключили часть системы, я влился в контроль «Эйма» без остатка, исправляя повреждения и отменяя команды. Он остался один, когда в рубку полезли повторно…

– Ты сам насколько в форме?

– Сменю облик через десять минут максимум, – поморщился Фэр. – Дольше мне сознание не удержать. Я заблокировал опасные отсеки и уже вызвал помощь с верфей. Сейчас открою вам относительно надежный путь в медблок. Обо мне не беспокойтесь, рубка полностью блокирована от внешнего доступа.

– Корабль цел?

Фэр улыбнулся бледными губами, и, вопреки всему худшему, группа уловила радость и гордость в его сгорающем от боли сознании. Фэр прикрыл глаза и обмяк, покинув пределы опознаваемости, угаснув для общего «мы».

– «Иннар» уцелел: и память, и сознание, и настройки, – не усомнилась Вирья. Отблеск гордости пилота за «Эйм» потускнел, девушка добавила, думая о раненых и запрещая себе более мрачные мысли: – Плохо. Подачу энергии восстановим не сразу, поскольку Фэр явно входит в фазу неосознанной защитной трансформации. Лэну и прочим… выжившим нужна помощь.