Время прощать - Миа Марч

«Я смогу принести маме чай со льдом, оставаться с ней, а не расклеиваться и ухудшать тем самым ее самочувствие».

Она провожала Маттео взглядом, пока он не скрылся за углом.

– А я и не подозревал, что вы настолько близки с врачом твоей матери.

Кэт вздрогнула – перед ней стоял Оливер, разгневанный и смущенный. Кэт вскочила с пылающими щеками. Он пристально смотрел на нее, в его голубых глазах смешались злость и обида.

– Я пришел, потому что вчера вечером ты беспокоилась о сегодняшних анализах. Говорила, что тебе нужно быть сильной ради матери, особенно когда Джун тоже нужна поддержка. Я пришел поддержать тебя. Но похоже, ты нашла другую опору.

«Только не это», – взмолилась молча Кэт.

– Оливер, я сблизилась с Маттео… доктором Виолой за последние несколько недель, и когда вышла из маминой палаты, я расплакалась, и он подвел меня к этим стульям, чтобы поговорить.

Он держал меня за руку, потому что… – Она замолчала, понимая, что сказанное сейчас не будет ложью.

– Потому что…

– Потому что он стал хорошим другом.

– Знаешь, Кэт, я стоял там и наблюдал за вами с того момента, как твой «хороший друг» Маттео подвел тебя сюда… за руку. Я видел, как ты на него смотрела. Как он на тебя смотрел. Поэтому не лги мне в лицо.

– Оливер, я не…

– Ты спишь с ним?

– Оливер!

– Ты спишь с ним? – повторил он. Медленно. С яростью.

– Нет.

– Скажи мне прямо сейчас, Кэт. Ты хочешь вернуть кольцо? Я прошу тебя сказать правду.

Она на мгновение опустила голову, уставилась на колени, заставляя ум, сердце сказать ей, что она чувствует.

– Нет, – ответила она.

«И мне придется положиться на то, что это правда, что глубоко в душе, вопреки всему, я все же хочу выйти замуж за Оливера Тейта».

На лице Оливера отразилось облегчение.

– Я не хочу усложнять жизнь именно сейчас, Кэт. Я знаю, тебе сейчас очень тяжело. Знаю, что должен дать тебе серьезную отсрочку. Но если ты что-то мне говоришь, я намерен этому верить. Хорошо? Это и есть любовь и доверие.

Она кивнула.

– Мне нужно принести маме чай со льдом, – робко взглянула на Оливера Кэт. – Я приеду сегодня вечером, ладно? Мы еще поговорим.

Он тоже кивнул и обнял ее, и Кэт чувствовала на себе его взгляд, пока спешила по коридору к лифтам.

На следующее утро Кэт и Лолли отправились в «Прекрасные невесты», элегантный маленький салон в центре города, на встречу с владелицей Клер Уигнолл. Лолли позвонила Клер, когда они вернулись из больницы, и рассказала о фотографии, которую они видели в журнале «Невесты побережья», имевшемся в салоне у Клер. Именно этого платья у нее не было, но имелись два очень похожих.

«Маскарад. Иллюзия. Сказка». – Эти мысли поразили Кэт, когда она вошла в магазинчик.

На стенах висели фотографии настоящих невест в платьях от «Прекрасных невест». В помещении стояли наряженные манекены с фатой на голове. Клер поздоровалась с Лолли и Кэт, поздравила Кэт, повосторгалась кольцом, затем провела их в примерочную, где стоял диванчик для двоих. На двери примерочной висели два платья.

– Лолли, садитесь сюда. – Клер жестом пригласила Лолли на стоящий лицом к двери диванчик с обивкой из абрикосового плюша. – Кэт, заходи в примерочную, надевай платье и выходи, когда будешь готова. Там уже есть и миленькие атласные туфли твоего размера.

Лолли с улыбкой села.

– Мне не терпится увидеть тебя в свадебном платье.

Кэт улыбнулась в ответ, но сердце у нее застучало быстрее. Стоя там, щупая пластиковый чехол первого платья, она поняла, что не хочет его примерять. И второе тоже. Вообще никакое. Считается, что при первом посещении свадебного салона таких чувств быть не должно. Несколько месяцев назад, когда Лиззи только-только обручилась, она заставила Кэт посмотреть подряд два выпуска «Найди свое платье», телевизионного реалити-шоу о знаменитом свадебном салоне в Нью-Йорке. Ей полагается испытывать такие же чувства, какие испытывали те невесты. Волнение. Надежду найти подходящее платье. Предполагалось, это станет важным, волшебным моментом в ее жизни.

Прошлым вечером она пошла к Оливеру, как обещала, но он не стал допытываться о ее чувствах, вспоминать о том, что она держалась за руки с ординатором из группы врачей ее матери, а повел себя в своей классической манере: проявил доброту. Не потребовал объяснить, просто открыл дверь, обнял и прижал к себе, что Кэт и требовалось: объятие от лучшего и самого старого друга. Они сходили в центр города за мороженым и лизали друг у друга шербет, затем вернулись домой к Оливеру, и он занимался с ней любовью, как всегда, страстно.

Этим утром Лолли, чьи голубые глаза сияли, а щеки порозовели по сравнению с предыдущим днем, сказала дочери о договоренности со свадебным салоном. Кэт испытала то же ощущение равновесия мира, как раньше. Это было противоядие для рака Лолли: химия лишала Лолли сил, помолвка Кэт укрепляла ее.

Но теперь, стоя среди всей этой белизны, среди всех этих платьев, символизирующих вечность, будущее, обеты, она уже не была столь уверена, что ей следует принимать решение даже о длине платья, не говоря уже об остатке своей жизни.

«Притворись, что у тебя мигрень, – подумала Кэт. – Внезапно почувствуй слабость и ухватись за дверь. Просто выберись из этого магазина».

Вот только что здесь сидела на абрикосовом диванчике ее мать, потерявшая двадцать килограммов по сравнению с серединой августа. На бледном исхудалом лице Лолли Уэллер, совсем неромантичной женщины, застыло выражение неподдельного счастья.

Лолли ахнула, и Кэт резко повернулась, держась за ручку двери.

– О, Кэт, посмотри на эту фату, – проговорила Лолли, осторожно поднимаясь и направляясь к бюсту на старинном столе. Фата была короткая, венок представлял собой очаровательное сочетание крохотных белых морских звезд и бутонов роз. – Какое совершенство. Кэт, ты видишь морские звезды?

Ее отец коллекционировал морские звезды. Всех видов. От тяжелых серебряных пресс-папье до вылепленных из папье-маше, которые Кэт делала в начальной школе на каждый День отца.

– Красивая, – согласилась Кэт, вспоминая о маленьких золотых морских звездах филигранной работы, купленных отцом на «тот день, когда ты проколешь себе уши». Кэт умоляла мать позволить проколоть их в тот же день, и Лолли уступила. Кэт носила те серьги постоянно, они висели в ее ушах и сейчас.

«Ты что-то пытаешься мне сказать, вселенная?» – мысленно обратилась к потолку Кэт.

Клер кивнула ее матери, и Лолли сняла фату с бюста. Она подошла к Кэт и та нагнула голову, чтобы мать смогла надеть ей фату. Головной убор оказался вообще-то удобным, не жал, не царапал.

Лолли прикрыла ладонью рот.