Четвертая стена. - Ренат Аймалетдинов

года. Суббота. На улице +3 градуса по Цельсию. Появились проталины, однако снега на улицах еще достаточно. Но это все совсем не важно! Ибо сегодня особенный день — день рождения Фелиции. И я решил сделать для нее особенный подарок… Наступил вечер. Я ей говорю: «Фелиция, дорогая. Я знаю, что еще год назад ты не хотела впускать меня внутрь своего жилища, а сейчас, спустя год, я не хочу выпускать тебя из своего сердца. И пусть наш образ жизни многим покажется отвратительным и неправильным — мне все равно! Ибо знаю одно: ты сделала мою жизнь такой, какой я ее всегда хотел. Ты сделала ее счастливой. А посему прими от меня этот подарок…» Я закончил речь и сел за пианино.

* * *

Той, без которой меня нет…

* * *

Утро следующего дня. Я так сильно завертелся в этом урагане, который кличут «Фелиция», что позабыл обо всем. О ней и даже о себе. Ибо, если включить мозг, то она за последние месяцы стала хуже выглядеть. Болезненно, я бы даже так сказал. Ее уволили. Возможно, по этой причине. Даже для поликлиники она выглядела слишком безнадежной. Свою мечту бармена она отложила в долгий ящик. И я… Я не лучше. Исхудал, побледнел, но хотя бы не оброс бородой, как Карл Маркс. И вот, сейчас, я лежу на диване, у которого уже успели выпасть некоторые пружины. А рядом со мной спит та, которую хочется слышать всегда, хоть иногда и страшно… Та, что тайно живет дольше меня; или вместо меня… Та, без которой меня нет… Как же мне хотелось эту ночь поставить на паузу… Но сейчас мне ничего не остается, кроме как обнять ее еще один раз…

* * *

— Алло? Скорая?

Глава XX

«Почему так… Почему именно сейчас… Почему именно ты?» — вот что я подумал тогда, когда увидел этого человека. Сомнений нет — это Алекс. Но он выглядел как-то по-иному: лицо его постарело, или же дело в его бороде и растрепанных волосах, которыми он, буквально, оброс. Раньше никто бы не дал ему больше двадцати лет, а теперь он выглядел за тридцать. И еще эта повязка на глазу… Мне так хочется расспросить тебя обо всем, но и, одновременно, закрыть глаза, чтобы ты пропал. Я не готов тебя видеть, Алекс.

Джерри-Джерри… Я уже месяц где-то наблюдаю за тобой. Уж прости, что я так неожиданно ворвался в твой новый размеренный темп жизни, но ты не оставил мне выбора. Я знаю, во сколько ты выходишь из дома и куда едешь на работу. А также прекрасно знаю, во сколько ты покидаешь магазин и идешь к метро «Лубянка». Всегда один и тот же маршрут… На часах 18:10. На календаре пятница. Я полагал, что у тебя сегодня будет короткий день, и ты освободишься раньше. Я планировал выйти на «Театральной», доехать до Детского Мира и где-то к половине седьмого поджидать тебя у метро. После чего бы я доехал с тобой до дома, и там бы застал тебя врасплох. Хотел появиться эффектно — ты же знаешь меня. Но я не думал, что в районе 18:00 найду тебя лежащим у Большого театра. Думаю, в этот раз у нас обоих получилось удивить друг друга.

«Как ты тут оказался, Алекс?» — вот что я хотел спросить у тебя. Но вместо этого продолжал лежать в луже. А ты… А ты просто смотришь на меня сверху и не думаешь подать руку. Что это? Безразличие? Символизм? Или мне просто кажется, что я рассуждаю об этом несколько минут, а на самом деле прошло чуть более секунды? И, мне кажется, или ты улыбаешься? Неужели ты рад меня видеть, и, на самом деле, ты давно хотел появиться, но не знал, как это сделать, наблюдая за тем, как я теперь живу?

Должен признаться, что последние полгода, как минимум, у меня выдались сложные, и мне нужно было многое сделать. И по-настоящему задуматься о прошлом и вспомнить о тебе мне удалось лишь в сентябре. Я без понятия, что с тобой происходило эти два года, но могу сказать точно, опираясь на свои наблюдения: ты изменился. И все же, мне хочется верить, что ты все тот же Джерри. Ведь я все еще тот же Алекс. Мы даже одеты, как раньше! Только обувь у нас поменялась. Теперь ты отдал предпочтение туфлям, а я перешел на тяжелые кожаные берцы. Скажем так, это не нововведение в моем имидже, а акцентирование на пережитом. И, тем не менее, мы — две судьбы, что сплелись воедино. И это все еще наша история!

Алекс… Ну зачем ты тут? Мне непривычно это говорить, но я не хочу тебя видеть! Я не знаю, что с тобой происходило все это время, но… Два года, Алекс! Даже чуть больше, чем два года… 27 месяцев! Ты же не отрабатывал долг так долго. Чтобы такое стало реальным, ты в месяц должен был приносить отцу не более 5 000 рублей! Но это просто нереально, учитывая все обстоятельства. Если учитывать, что ты — это ты! Алекс, ты наверняка начал жить своей жизнью. И нет, я не виню тебя; я сам начал выстраивать свою судьбу… Однако… Я ждал тебя. Я ждал тебя — долго ждал! Столько, сколько мог! Пока моя вера не потухла. А ты… Ты ничего не ждал. Ты просто забыл, а сейчас, видимо, что-то случилось у тебя, и ты решил обо мне вспомнить. Алекс… За что ты так со мной?

Джерри… Ты наверняка забыл меня давно. Либо пытаешься делать вид, что это так. Но я-то знаю, что в глубине души ты держишь для меня комнату с тахтой. Но и должен признаться, что я виноват перед тобой. Мне нужно было появиться раньше. А именно, еще весной. Но… Я не мог. Я хотел. Просто поверь мне. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Будем считать, что нам обоим надо было обзавестись личными «филлерными арками». А теперь пришло время возвращаться к основному сюжету! Давай же, Джерри, хватит пялиться на меня и мою улыбку. Вставай уже; ты так простынешь! Нас ждут новые приключения!

Наша история закончилась…

Все будет так, как прежде!

Уже поздно все возвращать на свои места…

— Hello there! — сказал я, обращаясь к Джерри. Я улыбался, но у моего друга была поистине мертвая гримаса.

— Алекс… — неохотно произнес