Королевский подарок - Джулия Гарвуд

– Тебе будет больно.

– От одного поцелуя? Уверена, нет.

– Я не смогу остановиться, Николя, не выдержу.

– Мне нравится, когда ты перестаешь сдерживаться, – прошептала Николя с обезоруживающей улыбкой.

Она взяла его лицо в ладони и притянула к себе. Николя целовала его долго и неистово, но он не отвечал ей. Наконец, чтобы хоть как-то растормошить его, она очень легко и нежно укусила его нижнюю губу, не этого оказалось достаточно.

Ройс припал к ее губам. Поцелуи смел все его доводы и рассуждения. Это был откровенно плотский поцелуй.

Чувственность проснулась в Николя, потрясла ее до основания, тело жаждало ласк. Она прильнула к нему и полностью отдалась своему чувству.

Ройс забыл обо всем на свете. Он попытался чуть замедлить события, дать ей время возжелать его так же страстно, как он ее, но он уже столько пребывал в напряжении, что дальше сдерживаться не мог.

Он оторвался от ее губ, спустился ниже и начал целовать шею, а затем ложбинку меж грудей, потом гладкий живот, потом спустился еще ниже. Николя не успела еще понять, что происходит, а он уже целовал ее в самые сокровенные места. Возглас удивления, вырвавшийся у нее, смешался со стоном плотского удовольствия. Она и не подозревала, что возможна такая близость. Это было прекрасно! Ей хотелось еще и еще.

Ройс наслаждался ею. Его язык ласкал ее, а когда он медленно проник в глубину между влажных складок и дотронулся до самого чувствительного места, Николя показалось, что ее ударила огненная молния. Она выгнулась ему навстречу, требуя еще и еще. Она стонала и извивалась, умоляла продлить наслаждение, которое он ей доставлял. Дольше сдерживаться он не мог. Он широко раздвинул ей ноги, приподнял руками бедра и глубоко вошел в нее. Почувствовав, что дошел до конца, он остановился и полным страсти голосом спросил:

– Тебе больно? Скажи, если больно. Но Николя была не в состоянии говорить. Только опять выгнулась, прижалась к нему и впилась пальцами ему в плечи. Страсть, которая охватила ее, заставляла забыть обо всем.

Ройс просунул руку между их телами и принялся ласкать ее там, где его набухшая плоть вошла в ее трепетное тело, пока огонь, бушевавший в ней, стало невозможно унять. Стоны наслаждения, которые издавала Николя, подсказывали ему, что ей нравится то, что он делает. Он опять прильнул к ее губам и начал двигаться в ней, не жалея и не боясь причинить ей боль. Он выходил из нее и вновь врывался в ее плоть, жаркую, влажную замечательно упругую. Движения его становились все мощнее. И когда Ройс наконец почувствовал, как она требовательно напряглась, охватив его ногами, и понял, что сейчас произойдет, он излил в нее свое семя.

Николя достигла экстаза в это же мгновение. Небывалый восторг охватил ее. Она прижалась к мужу, а волны экстаза накатывали на нее снова и снова, лишая возможности думать. Она с восторгом встретила это необыкновенное новое чувство, уверенная, что Ройс не сделает ей ничего плохого.

Когда последние волны затихли, Николя бессильно вытянулась на постели. В это мгновение ей показалось, что ее душа отделяется от тела.

Ройсу показалось, что он ее убил. Удовлетворенный, он упал рядом с ней. Божественная жена отняла у него все силы. Она заодно отняла у него и волю, потому что он никак не мог оторваться от нее. Он долго приходил в себя.

– Николя, с тобой все в порядке? Искренняя тревога в его голосе согрела ей сердце.

– Да, – прошептала Николя, очень сильно смущаясь.

Ройс рассмеялся. Господи, всего несколько минут назад эта женщина не знала никаких запретов, а сейчас так смущена.

– Над чем ты смеешься? – робко спросила она. – Надо мной?

– Я обожаю тебя, – ответил он. – Поэтому от радости и смеюсь.

– Ройс.

– Что?

– Все будет хорошо, да?

Страх в ее голосе мгновенно отрезвил его.

– Я позабочусь о тебе, – уклончиво ответил он.

– Ульрик уедет?

– Да.

– Ты веришь, что Терстон не вернется, когда сына здесь не будет?

– Я надеюсь на это, – признался он.

– Он придет за Джастином.

Ройс протяжно вздохнул. Он надеялся, что она поймет это не так быстро.

– Я не отпущу его с Терстоном. Спи, Николя. Мой долг – охранять нашу семью.

Да, это его долг, и он сделает то, что считает правильным. Этот долг появился у него, когда она выбрала его в мужья. Всем сердцем она желала, чтобы им двигал не только долг. Николя закрыла глаза и постаралась сдержать подступившие слезы. Конечно, Ройс защитит ее, но этого мало.

Ей нужна его любовь.

Ройс стоял у входа в кладовую, когда в зал вошла Николя с Ульриком на руках. Рядом с мужем стоял воин средних лет, которого Николя не знала. Он что-то тихо говорил Ройсу. Они оба смотрели в пол, на то место, где раньше стоял стол, пока Ройс не приказал передвинуть его на середину.

Николя решилась прервать их беседу и направилась к мужу, чтобы поздороваться. Ульрик довольно гулил. Когда Ройс посмотрел на Николя, малыш радостно потянулся к нему.

Он взял малыша на руки, устроил поудобнее и опять посмотрел на жену.

– Доброе утро, муж, – она хотела было приподняться и поцеловать его, но не решилась, поскольку рядом стоял незнакомец. Ей ни к чему ставить мужа в неловкое положение.

Однако Ройса присутствие постороннего ничуть не смутило. Свободной рукой он взял ее за подбородок, приподнял лицо и быстро поцеловал в губы, Потом обнял, поставил рядом с собой и опять обернулся к собеседнику.

– Так что ты говорил, Томас? – спросил он.

– Я говорил, милорд, просто чудо, что пол еще не провалился. Посмотрите сами, он весь прогнил, – добавил он, делая широкий жест рукой.

Ройс согласно кивнул.

– Заканчивай свой осмотр, – велел он. – Сегодня ты обедаешь с нами. Тогда я и выслушаю тебя.

Темноволосый воин поклонился своему барону, не отрывая глаз от Николя. Она легонько толкнула Ройса локтем. Он, наконец, вспомнил об этикете и представил Томаса жене.

Николя улыбнулась воину. Ройс начал про себя считать. На счет «пять» Томас залился краской.

Странно, но этим страдают все его воины до одного, и стар, и млад. Стоит Николя пристально посмотреть на любого из них, как из непобедимого воина он превращался в размякший ломоть хлеба. Позор!

Томас оттянул пальцем воротник. Ему показалось, что его обдало жаром.

Ройс бросил на него грозный взгляд и безнадежно покачал головой, когда воин попытался выйти из зала, не сводя глаз с Николя. Его ноги заплетались, как у щенка, который еще только учится ходить.