Социальный вид - Мэттью Либерман

Помимо неверного восприятия какое-то фундаментальное противоречие между аналитическим и социальным интеллектом может мешать разглядеть лидера, облада­ющего и тем и другим. В одном исследовании изучили связь интеллекта, эмпатии и лидерских качеств457. Интеллект и эмпатию респонденты относили к лидерским качествам, но между собой их соотношение было обратным.

Мы уже наблюдали подобный компромисс социального и несоциального мышления в ежемоментной динамике мозга. Вспомним систему ментализации, позволяющую заглянуть в чужие мысли (см. рис. 2.1). Существует также отдельная сеть абстрактного мышления о несоциальных явлениях, которая ассоциируется с общим интеллектом (см. рис. 2.3). Определяющей характеристикой обеих сетей являются взаимоотношения между ними. И в минуты, когда мы думаем, о чем пожелаем, сети ведут себя как два конца качелей-балансира: когда одна активнее (поднимается), вторая спокойнее (опускается).

Именно поэтому социальное и несоциальное мышление не осуществляются одновременно. Во многих случаях они скорее дополняют друг друга, чем конкурируют, — как слух и зрение, например. Наблюдая за артикуляцией говорящего человека, проще понять его речь. И хотя многими исследованиями подтверждается взаимодополняемость социального и несоциального мышления458, они все же чаще конфликтуют.

Противостояние социального и несоциального интеллекта можно рассматривать с двух позиций. Во-первых, некоторые люди, вероятно, обладают предрасположенностью к несоциальному мышлению, а пассивность социального является у них лишь побочным эффектом. Это может быть обусловлено генетически или долговременной привычкой, а в результате мы живем в обществе, ценящем абстрактное мышление выше социального. Или же несоциальное мышление становится приоритетным из-за отношения к работе.

Формулируя задачу лидера в несоциальных терминах, человек, скорее всего, будет подавлять социальный интеллект и, как следствие, станет хуже воспринимать аспекты общения и социальные последствия своих поступков и действий подчиненных. Когда сотрудник заявляет, что не может справиться со своей задачей, это нередко свидетельствует не о его низкой квалификации, а о проблемах с одним или несколькими коллегами. Социально чувствительный лидер догадается, что надо менять динамику коллектива. А не обладающий социальными навыками предложит подучиться, что не разрешит истинной проблемы.

Что касается качелей социального и несоциального мышления, то здесь есть один положительный и один отрицательный моменты. Тех, кто не видит социальных аспектов в своих обязанностях, изменение восприятия может сместить в балансе. Самые эффективные лидеры умеют переключаться между ментальными моделями. Это хорошо. Плохо другое: если человек биологически предрасположен к активности несоциальной сети, изменение формулировки ему не поможет. Если человек никогда не обращал внимания на социальные аспекты рабочей среды, их понимание можно сравнить с изучением иностранного языка во взрослом возрасте. Это возможно, но требует больших усилий, чем в детстве.

Лучшие руководители знают описанный «секрет» и заботятся о социальном мотивировании всех членов коллектива. Начальник должен налаживать связи с подчиненными, между ними и с внешними коллективами и людьми, если это необходимо для успешной работы. Улучшенная коммуникация снимет нагрузку по чтению мыслей с членов коллектива и позволит разрешить социальные проблемы на корню, а не перетаскивать их из одного проекта в другой. Сплоченность команды окупится сторицей, поскольку каждый будет идентифицировать себя с ней. Это создаст гармонизацию, способствующую желанию принести пользу команде, а не лично себе. Мы социальные животные и запрограммированы на это, но только если действительно считаем себя частью коллектива. Формирование у подчиненных привязанности к компании и есть самое главное для желающего обеспечить свою эффективность руководителя.

Все это только начало разговора о влиянии социального мозга на рабочую среду вплоть до организационной структуры, который далеко не окончен. Если его правильно вести, он может преобразить организационные структуры.

Социальный мозг в образовании

США вкладывают в государственное образование (от детского сада до 12-го класса) больше средств, чем любое другое государство, — более 800 миллиардов долларов в год459. При этом наши выпускники отстают от иностранных в математике, естественных науках и чтении. Среди школьников из 35 стран американские оказались на 35-м, 17-м и 14-м местах соответственно460. Налицо мизерная окупаемость инвестиций461.

Я убежден, что корень этих образовательных проблем — в средней школе, к которой относятся 7- и 8-классники в возрасте 12–14 лет. Несколько ключевых показателей успеваемости проседают между 4-м и 8-м классами, и если переломить падение интереса к учебе в этот период, то социальная отдача окажется колоссальной462. Есть еще ряд проблем, устранение которых принесет даже большую выгоду, чем поддержание энтузиазма к учебе.

Основным способом решения обозначенной проблемы стала государственная программа NCLB[23] (в вольном переводе — «Ни одного отстающего»), одобренная Конгрес­сом в 2001 году. Согласно принятому порядку, учеников ежегодно тестируют, полученные результаты заносят в учетный бланк школы — таким образом неуспеваемость каждого снижает ее общий рейтинг. Документ сильно критиковали: все сошлись во мнении, что повышение показателей по тестам не повышает ни уровня знаний, ни международной репутации американского образования. В контексте нашей темы — это пример метода, не согласующегося ни с чем, что нам известно о социальности мозга. Давайте обсудим, как направить эти знания на улучшение образования, особенно среднего.

Потребность в принадлежности

После переезда моих родителей из одной части Нью-Джерси в другую я оказался новичком в 7-м классе местной школы. В первый же день мне повезло подружиться с мальчиком, который увлекался тем же видом спорта, что и я, тоже играл в видеоигры и был очень умным. Такое количество совпадений было приятным и удивительным.

И через неделю новый друг еще раз сильно меня удивил, так как плохо прошел тест распределения по уровню знаний. Мне он пояснил, что сделал это специально — чтобы одноклассники не узнали, насколько он умен, и не начали его дразнить. От своей прежней школы я уехал не очень далеко, но как будто бы попал в другой мир — здесь оказалось стыдным быть умным и хорошо учиться. Мой друг больше хотел нравиться одноклассникам, чем получить хорошую оценку. К счастью, он сообщил мне об этом уже после теста.

У снижения заинтересованности в учебе и успеваемости в средней школе есть множество причин463, но как минимум одна из них неочевидна — неудовлетворение базовой социальной потребности в принадлежности обществу. Переход из начальных классов в средние приходится на начало пубертатного периода, что само по себе создает неопределенную и нестабильную социальную среду. Плюс вместо одного педагога, преподающего все предметы и хорошо знающего своих учеников, появляются несколько учителей-предметников464.